Один – высокий, с тонкими губами и гладкой кожей на костистом лице. Второй – круглолицый, с залысинами и добродушным прищуром. Третий – с бородкой и в очках, похожий на академика Тимирязева со школьного портрета.

– Что вам угодно, господа? – сказал Май с большим, не мальчишечьим утомлением.

Трое стояли, наклонив головы.

– Мы хотели бы попросить вашего позволения на еще один разговор, – вполголоса разъяснил похожий на академика. И наклонил голову так, что чуть не упали очки.

– Сколько можно, господа? – сказал воспитанный мальчик Май со скрученным раздражением. – Мы переговорили уже обо всем…

– И тем не менее… – выговорил худой, нервно шевеля опущенными пальцами. – Еще одна беседа. Последний раз…

– Ну, говорите… – хмуро сказал Май.

– Было бы удобнее разговаривать сидя, – вполголоса напомнил похожий на академика.

– Ну так садитесь, – пожал плечами Май. – Вон стулья…

Круглолицый чуть улыбнулся:

– Но мы не можем сидеть, если не соблаговолите сесть вы… ваше величество.

Май спиной вперед прыгнул на подоконник. Сел, поставил правую ногу на батарею под окном, а левой заболтал у пола. Обхватил колено. Проговорил, глядя на оконный косяк:

– Вы хотите сообщить что-то новое, господа?

– Ну-у… возможно, что и нет, ваше величество, – признался похожий на академика, присаживаясь на шаткий конторский стул (остальные тоже сели). – Но мы надеемся, что на сей раз наши аргументы будут более весомыми, а вы, ваше величество, более… вдумчивы.

– Боюсь, у меня это не получится, профессор…

– Может и получиться… при желании, – ласково, как дошкольнику, – сказал круглолицый.

– У меня нет желания, господин депутат, – отозвался Май, покачивая ногой в стоптанной кроссовке. – Что еще?

– Но ваше величество… – человек с худым лицом сел прямо, как деревянный. И голос казался деревянным. – Кроме личных желаний и нежеланий есть веления судьбы. Вы потомок древнейшего рода, носитель множества титулов, легитимный самодержец… Вы офицер в конце концов…

– Последний аргумент, полковник, особенно весом… – в голосе Мая скользнула не то ехидная нотка, не то слезинка (или то и другое?). – Те, кто едва не угробил меня восемь лет назад, тоже были офицерами. Спасибо неофицеру, штатскому врачу Евгению Гореву, который вместо цианида ввел снотворное. И двум капралам, которые вместо уснувшего пацаненка бросили в шахту куль с ветошью…

– Они все будут достойным образом награждены, когда ваше величество вернетесь на престол.

– Не вернусь я на престол, – сказал его величество с коротким зевком. – Я семиклассник Май Веткин, и мне это нравится. У меня есть братья и сестры, друзья, мама и папа. Я живу в вольном городе Инске, где не нужны ни императоры, ни регенты, ни… вся эта дурацкая возня вокруг власти… А вы… Оглянитесь наконец, посмотрите, как все это глупо и бесполезно. Мой друг девятилетний Лыш, который учит летать старые стулья, в тысячу раз полезнее для людей, чем все на свете политики, чиновники, правители… те, кто не делают ничего хорошего, а только грызут друг другу глотки, чтобы захватить место повыше остальных…

– Ваше величество несправедливы к нам, – с достоинством сообщил профессор. – Вы, может быть, невольно, однако наносите нам незаслуженную обиду…

– Да я не говорю лично про вас. По отдельности каждый из вас, наверно, хороший человек. Но вы засунули себя в эту… в этот политический механизм, который вертится неизвестно для чего. И вы в нем вертитесь и забыли, для чего живете…

– Мы живем для возрождения великой Империи, – тихо, но очень веско сообщил полковник.

– А зачем людям это самое величие? Люди хотят жить, чтобы не бояться за себя и за тех, кого любят. И не голодать. И радоваться всякой красоте. Добейтесь этого, тогда и величие у Империи появится… А то как у «Желтого волоса». Они тоже хотели великую страну, только подсчитали, что для этого надо уморить половину народа…

У депутата исчезла последняя тень улыбки.

– Проводя параллель с проходимцами из "Желтого волоса" ваше величество почти что оскорбляет нас и демонстрирует свое незнание обстановки… А мы ведь старались в прошлый раз ввести вас в курс дела…

– Да вошел я в этот курс, – поморщился Май. – Не совсем же младенец… И понял, что вам нужна кукла. Так же, как и тем, кто выкопал меня, совсем маленького, в дальнем городке на краю страны, уморил моих прежних родителей, чтобы не мешали, объявил меня потомком древних Мстиславичей…

– Вы им и являетесь. Это доказано… О, простите, что перебил, государь, – вставил реплику профессор.

– Ничего, профессор. Дело не в этикете, а в сути… Есть такая книжка, "Король Матиуш Первый". Там в одном государстве некоторое время вместо короля-мальчишки была похожая на него кукла. И всех устраивала. Умела махать рукой, улыбаться… Так же было и со мной. Но потом Регент решил, что и кукла опасна, решил убрать. Спасибо добрым людям, спрятали, отдали в дальний приют…

– Но сейчас-то на престоле будет не кукла, а живой мальчик с ясным умом и понятиями чести, с любовью к людям! – воскликнул депутат. – Скоро вы станете энергичным юношей, затем полным государственных планов и забот о стране мужчиной…

– "В полном расцвете сил…" – хмыкнул Май.

– Именно, ваше величество, – не заметил намека на Карлсона профессор. – Таким, какого ждет страна.

– Страна ждет не императора, – сказал Май. – Она ждет, когда чиновники перестанут грызть себе и людям глотки и начнут выполнять законы.

– Вот вы и поможете выполнять их, государь, сказал полковник. – Для того и призываем вас.

– А я не успею, – вздохнул Май. – И вы это знаете. – Вы уберете Регента и поставите меня, а как только я попробую что-то сделать без спросу, меня пристрелят или отравят. Вы или ваши сторонники. Или даже противники. Кто сумеет раньше…

– Ваше величество трагически ошибается, – горько выговорил депутат.

– Вы же знаете, что не ошибаюсь, – сказал Май. – Ну и кроме того… мне просто не нравится быть императором. Даже подумать тошно…

Полковник сел еще прямее.

– Но если человек избран судьбой, он должен думать прежде всего не о себе, а о государстве. Должен осознать, что у него есть миссия.

– А она у меня и так есть. Но другая… – тихо сказал Май Веткин.

Наступило молчание. Более долгое, чем, казалось бы, следовало. Наконец профессор с осторожностью поинтересовался:

– Ваше величество имеет в виду идею Хрустального Храма?

– Откуда вы знаете?! – вскинулся Май.

Профессор обвел очками остальных.

– Господа, я полагаю, наступило время быть откровенными до конца… Государь, мы знаем о вас практически все. Не бойтесь, это никогда не станет достоянием широкого круга. Но… наш подарок до сих пор давал нам возможность слышать ваши разговоры и видеть многое, что происходило вокруг вас…

– Какой подарок? – по-настоящему испугался Май.

– Тот, что мы внедрили вам под видом приза. Вы называете его "коробочка", – впервые позволил себе улыбнуться профессор.

В следующий миг выхваченный из кармана и зажатый в пальцах аппарат описал дугу и грохнулся о батарею – с тем, чтобы из «Коробочки» превратиться в обыкновенную покореженную жестянку с разбитыми деталями внутри. А она… даже не поцарапалась.

Три "члена комиссии" одинаково улыбнулись.

– Не стоит портить подарок, ваше величество, – разъяснил депутат. – Уникальная вещица. Ее практически невозможно вывести из строя. Разве что утопить или расплавить. Но лучше оставьте на память…

– Таскать в кармане вашего шпиона!! – вознегодовал Май.

– Она скоро перестанет быть шпионом, ваше величество, – доброжелательно, как пожилой учитель, разъяснил профессор. – Через два часа наш спутник-наблюдатель выйдет из тени. Ровно в четырнадцать часов нажмите кнопки «решетка» и «Эф», и функция слежения отключится навсегда…