Жена? Что за жена? Или я на ком-то женился и теперь у меня провал в памяти? Неужели тоже назло Златке? Отомстил за Тодда?

И тут же она, будто почувствовав моё волнение, подошла ближе и что-то тихо сказала доктору.

— Конечно, извините. Мисс Лемишева. — слегка смутился доктор. — За те двадцать часов, что вы снова проспали, мы провели диагностику. И я рад сообщить, что в Вашем случае хорошие прогнозы на полное восстановление. Вы готовы работать? — мне кажется или он это уже спрашивал?

Но для пущей уверенности я снова кивнул.

— Отлично. Тогда прямо сейчас мы и начнём. Сперва будем отвыкать от искусственной вентиляции лёгких. Понемногу. Не сразу. Запомните, если Вам станет трудно дышать самостоятельно, просто моргните, хорошо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я снова "ответил".

Доктор нажал несколько кнопок на клавиатуре и я начал задыхаться. Но вытерпел это пекло в лёгких и не выдал своего состояния. Из-за неё, моей Златы. Смотревшей на меня огромными глазищами, полными слёз.

Постепенно я сообразил, как втянуть в себя немного воздуха. Тяжело, как будто на груди лежит с десяток кирпичей, я резко и неглубоко вдохнул.

— Любимый… — Златка подлетела ко мне, сразу же, как только врач завершил свою экзекуцию и вышел. — Мы так тебя ждали с дочкой! Так соскучились, милый! — она перепрыгивала поцелуями с моего лица на голову, потом на руки и обратно и плача и смеясь одновременно. — Ты видел нашу дочку? Я назвала её Милой. Тебе нравится имя, любимый? Она такая же упрямая, как и ты, представляешь? Всегда поступает по-своему. Вот и ты… так же… заставил меня ждать. И даже не два года, а три! Виталик…

Златкины слова превратились в рыдания. А у меня в голове крутились только два из них:

Нашу дочку? Нашу?

Господи, что я только не передумал за эти часы, после того, как очнулся и увидел Тодда с ребёнком на руках! И, если бы мне сразу сказали, что она моя! Я ещё тогда сорвал бы все трубки, встал и забрал мою дочку у этого парня. Но на что я сейчас способен? Даже теперь, когда узнал, что стал отцом, я только и мог, что неподвижно лежать и думать. Только и мог, что любить взглядом. А ещё мысленно кричать: "Куртка, Злата! Найди мою куртку! И кольцо во внутреннем кармане."

ЗЛАТА

Я боялась.

И не только за то, что он никогда не очнётся или умрёт… Душу колол ледяной страх, что Виталик меня не узнает. Не вспомнит. Или, ещё хуже, поменяет своё отношение, изменит чувствам.

Сколько раз мне снились кошмары на каждую из этих тем. И зачастую, лейтмотивом снов звучало следующее: он приходит в себя и узнаёт во мне лишь соседскую девчонку. Дочку друга. Не помнит того, что было между нами и ничего уже не чувствует. Неудивительно, что это так засело в моих мыслях, ведь мили прочитанных статей о коме и отзывы вышедших из неё счастливцев, мягко говоря, не обнадёживали. Люди не могли вспомнить жён, мужей. Или попросту относились к ним, как к чужим и в конце концов разводились. Да что говорить? Некоторые даже родителей не узнавали. Годами. А я? Кто я? По сути, никто для него. И наши отношения длились так недолго…

Проще говоря, переживала я знатно. Но, когда Виталик пришёл в себя, к неимоверным радости и счастью, будто сговорившихся отправить меня саму отдохнуть в недолгий обморок, прицепился ещё один друг — панический страх.

Я бежала на удивлённые голоса Тодда и Милы, спотыкаясь через шаг. И стоило мне взглянуть в глаза любимого, как все тревоги и страхи развелись, как сон поутру. Он помнил. И любил. Не объяснить, как я это поняла, но мне хватило одного единственного взгляда.

Виталик заговорил через неделю, после того, как окончательно отвык от ИВЛ.

— Кольцо… — еле слышно сипел он голосом, намного более хриплым, чем раньше. Врачи говорят, это от трахеотомии. Со временем пройдёт. — Кольцо, Злата…

Если честно, я не поняла, чего он хотел. Ни с первого, ни со второго раза. Но, когда догадалась, счастье в глазах любимого затмило блеск всех бриллиантов на свете. И тех самых, что украшали изящное, помолвочное кольцо, пролежавшее во внутреннем кармане его замшевой куртки три года.

— Это мне, любимый? — просияла я, плюхнувшись рядом с ним и рассматривая чистые, как родниковая вода камушки в оправе из красного золота.

Виталик коротко кивнул и потянулся к моей руке, но на полпути обессиленно уронил кисть обратно на кровать.

— Значит, Вы делаете мне предложение, мистер Огановский?

Он снова кивнул.

Я хотела выглядеть более серьёзно, но со стороны это напоминало, наверное, бестолковую обезъяну с охапкой бананов. Или ту, из анекдота, которая, засунув лапу в дупло за апельсином, не хотела его отпускать, хоть и застряла и обратно никак. И орала, орала… Нет, я в отличии от обезьянки сдержалась и, кое-как ослабив губы от расползающейся улыбки, заключила:

— Ну-у, я предлагаю подождать, пока Вы сами не скажете мне об этом и не наденете кольцо на палец. Идёт?

— Нет! — уже громче и отчётливей ответил он. — Не хочу… ждать… Надень!

— Ну, а я думаю, что раз оно ждало столько лет, потерпит и ещё немного, — пряча улыбку промяукала я. Спустя столько месяцев ужаса и страха, я, наконец, окончательно расслабилась и во мне воскресла юная хулиганка, которая так любила трепать нервы своему медвежонку.

— Златка… Надень. Иначе… отпорю… — хрипло усмехнулся он.

— Ну давай! Ты не представляешь, как я этого жду! — захихикала я и закрыла рот любимого поцелуем. Самым долгожданным и сладким из всех, что у нас были раньше.

Я растворялась в нём. Превращалась в маленькое, воздушное облачко и уносилась в сказочную и сладкую реальность. Моё заржавевшее без ласки тело, снова оживало, сбрасывая с себя пыль нескольких лет.

— Злат…

— Что, мой хороший? — прошептала я, тыкаясь шмыгающим от слёз носом ему в шею.

— Я хочу тебя.

— Правда?

— Ага…

— Ты читаешь мои мысли, — тихо засмеялась я.

— Так что скажешь?

— Ну-у, думаю тебе нужен покой и уход. И потом, ты ещё слаб для таких дел. И, главное, немощен. — из меня так и пёрли хитрость и баловство.

— Немощен? — хрипло засмеялся он. — Проверь!

— Поверю тебе на слово. — я отлипла от любимого и уселась рядом, сложив ладошки на колени. — Я не про то. Ты же, как варёная сосиска!

— Сосиска?! Златка, не смеши… Всё и так болит. — Виталик слегка откашлялся и выдал, — Только тебе придётся взять всё в свои руки.

— В руки, говоришь? — интимно улыбнулась я. Ну не знаю… Думаю, лучше подождать… — я бессовестно и томно растягивала фразы, флиртуя напропалую. А моя левая рука, вразрез слов, так же напропалую исследовала твёрдую выпуклось внушительных размеров под трениками моего мужчины.

— Ну давай… Хулиганка моя любимая… Я потом всё верну. С процентами… — Виталик запрокинул голову и прикрыл глаза, наслаждаясь "прологом" по-полной.

— Любимая? — подскочила я.

— Конечно, любимая. Я так тебя люблю, ты не представляешь. — его взгляд ещё несколько секунд внимательно блуждал по моему лицу. — Прости меня. Я был полным идиотом. — шептал он мне уже в губы.

— Нет, это ты прости, что была слишком требовательной. Что выгнала тебя… Я думала, с ума сойду, пока ты…

— Ну хватит плакать. Всё позади. — Виталик слабой рукой погладил меня по спине. Ну, иди сюда. Посиди сверху. Хочу тебя почувствовать…

Я так ждала этих прекрасных слов. Слишком долго, слишком сильно, наверное. Может, поэтому судьба так поиздевалась надо мной. Над нами. Нельзя чего-то настолько сильно хотеть, иначе, не получишь. Кажется, так говорят? Но, я обманула её. Обвела вокруг пальца, прижала лопатками к стене и заставила повернуть в нужное мне русло.

Только сейчас, после его признания, я поняла, что победила. Выпросила, вымолила, выцарапала своё счастье.