— Тодд, в другой раз, ладно? Мне, на самом деле, надо домой. — я ускорила шаг по направлению к выходу из парка, но он перехватил мою руку и развернул к себе.

— Злат, я же вижу, как тебе больно. Ты можешь ничего от меня не скрывать. Просто скажи, что он тебе сделал? Я не могу больше смотреть, как ты страдаешь.

В глазах Тодда читалась просто невозможная боль. Я так его понимала, жалела и мечтала ответить взаимностью. Но, не срасталось. Не получалось. В душе лишь теплилась искренняя надежда, что это временно…

Я отвела глаза в сторону и заскользила невидящим, уставшим взглядом по огромному водоёму Жаклин Кеннеди.

— Он ничего не сделал. Просто я больше так не могу, понимаешь? — слёзы уже было не спрятать. — Я устала от всего, Тодд. Просто устала. Но, скоро всё пройдёт, поверь. Обязательно пройдёт, обещаю. — не знаю, кого я пыталась убедить этими словами. Его? Нет, скорее, себя. Но внутренний голос издевательски насмехался надо мной и кричал:

"Какая же ты врушка, Злата! Самая настоящая дурочка!"

— Тише, тише, моя мышка! Всё будет хорошо. Я с тобой. — прошептал Тодд, а потом, неожиданно и нежно его успокаивающие губы коснулись моих.

— Не надо! — я отстранилась и смахнула слёзы со щёк. — Не торопи меня, ладно?

— Злат… — он достал из кармана ветровки маленькую, сиреневую коробочку и вложил в мою ладонь.

— Тодд?

— Я хотел подарить тебе на день рождения, но не дождался. Думаю, сейчас более подходящий момент. Открой.

Господи, что он творит?

— Я же просила без подарков. — нервно хмыкнула я, догадываясь, что может скрываться внутри маленького, атласного куба. И от этого предположения становилось совсем страшно. — Мне ничего не надо, забери.

— Просто открой, Злат. — Тодд слегка оттолкнул мою руку и взволнованно улыбнулся. Как же он нервничал!

Коробочка проскальзывала в руках и еле поддалась моим неуклюжим усилиям, наконец, обнажив простое, но такое нежное кольцо с небольшим бриллиантом.

Вот и подтвердилось самое худшее!

— Тодд, спасибо тебе, но я не могу это принять. Слишком дорого. И, если честно, неуместно. — внутри всё вибрировало от неловкости.

— Можно теперь я скажу? — улыбка в два счёта сползла с лица парня. — Это не то, что ты подумала, Злат. Всего лишь кольцо. Подарок на день рождения. Я ни в коем случае не тороплю события и пока не делаю тебе предложения.

Ну всё, я попала! Он сказал "пока"!

— Можешь даже не носить его. Мне будет очень приятно, если оно просто будет у тебя. В знак моей любви. И надеюсь, что когда-нибудь ты наденешь его, как обручальное. Лично я для себя уже всё решил, мышка. — он шумно втянул воздух и продолжил, — Знаешь, давай даже сделаем так: я не хочу, чтобы ты его надевала, пока… э-э… не захочешь… Если этого никогда не произойдёт, пусть так. Просто знай, что я жду. Столько, сколько нужно.

— Тодд, перестань, пожалуйста! — слёзы снова были на подходе. Сердце рвалось на части от его обречённых слов. — Не надо. Прошу.

— А давай поступим так, — он с глухим щелчком захлопнул коробочку и ловким движением, как баскетбольный мяч в корзину, отправил её в мою сумку. — Пусть болтается там, сколько тебе вздумается. Хоть целую вечность. Это просто кольцо, договорились?

Я коротко кивнула, не зная, как вести себя и что сказать. Решила, что будет лучше промолчать во избежание каких-нибудь глупых или, ещё хуже, обидных фраз.

— Ну, идём. Провожу тебя, зубрилка моя.

Девятнадцать. Впервые утром своего дня рождения я была одна. Каждый год пятое мая начиналось для меня с весёлых возгласов папы и мамы. Они будили меня пораньше и осыпали поздравлениями и кучей подарков. Я сама так просила. Хотелось, чтобы этот день был длиннее обычного. Хоть на час.

Но сегодня — вот так. Я одинока, как никогда. И именно в этот день мне до безумия не хватает родителей… Даже моей ветреной мамы, на которую я, в отличие от отца, всё ещё злюсь, но всё равно люблю.

Где-то глубоко в душе теплилась надежда, что вечером всё изменится и я не буду одна в этой съёмной квартире заливать горе вином, а бумажные салфетки — слезами. Скорее всего, Хизер организовала вечеринку в мою честь, как она это делала для всех близких друзей. И теперь весь день будет держать время и место проведения в секрете от меня. Как и сам факт этого мероприятия.

Тест по портретной фотографии я сдала быстрее быстрого. Оставалось только дождаться подругу, которая уже третий раз за час извинялась и выбегала из аудитории с вибрирующим телефоном. Если бы не практическая направленность заданий, можно было подумать, что она сваливает почитать "шпоры". Но я хорошо знала эту хитрую, рыжую лисичку! У неё кипели и бурлили переговоры насчёт сегодняшней вечеринки в мою честь.

На этот раз Хизер справилась меньше чем за минуту. Готова поспорить, это её личный рекорд!

Ну всё! Это хитрое возбуждение на фарфоровом личике предвещает первый сюрприз. Послушаем…

— Злат!

Главное сделать невинное, ничего не подозревающее лицо.

— Что?

— Выйди. К тебе отец приехал. — а вот это и правда неожиданно!

Что папа делает в Нью-Йорке? Он же сейчас должен быть в Аспине со съёмочной группой. Ещё один любитель устраивать сюрпризы!

Пытаясь собрать обратно трещащие по швам, натянутые губы, я шустро скользнула за дверь и эта широченная улыбка мигом соскользнула от увиденного. А вслед за ней, на тёмный, плиточный пол чуть не отправилась и я сама.

— Виталик? — даже не поняла прошептала я или просто беззвучно дотронулась губами до имени любимого.

— Привет, милая! — мужчина моих грёз стоял, небрежно облокотившись на противоположную стену, а я… Я таращилась на него во все глаза, боясь моргнуть. Мне казалось, что сделай я это и он испарится, как призрак. Ожившее сердце, барабанило громче всего за последние несколько дней, ни в коем случае не желая, чтобы любимый исчезал. А разум, наоборот, шептал: "Моргни, Злата!"

— Что вы тут делаете? — просипела я, на что небольшая группа абитуриенток слева от нас тонко захихикала, вовсю таращась на происходящее. Даже им, в отличие от Хизер, было очевидно, что Виталик — никакой мне не отец. И, судя по возбуждённым перешёптываниям, эти девчонки прекрасно понимали, зачем он здесь. В отличие от меня. Застывшей посреди коридора тупой деревянной статуэткой.

— Приехал забрать тебя домой. — хрипловато-бархатистый голос проник мне под кожу…

— Домой? Что-то случилось с отцом?

Боже! Он подходит ближе!

— Случилось, Златочка… Но только не с ним. Со мной… — его теплое дыхание дотронулось до нежной кожи у меня за ухом, а слова… они дотронулись до самой сердцевины души…

— Как домой? У меня ещё два зачёта на следующей неделе! — я отшатнулась в сторону окна, в который раз покосившись на шелестящих абитуриенток.

Господи! Щёки горели от накативших эмоций и чувств, а пальцы на руках, напротив, превратились в трясущиеся ледышки.

— За свои экзамены можешь не переживать. Идём. Не здесь же разговаривать, — не дожидаясь ответа, Виталик приобнял меня за талию и повёл к выходу. Даже не повёл! Почти потащил, крепко прижимая к своему огромному, твёрдому телу.

Мысли расслаивались в совершенно противоположных направлениях. Я силилась найти объяснение происходящему, но, так и не успев ничего понять, неожиданно оказалась на переднем сиденье чёрного джипа. А похитивший моё сердце и остатки ума мужчина, запрыгнул на водительское место и сразу же тронулся вниз по авеню.

— Куда мы едем?

— Не отвлекай, милая… Тут такое движение… Давно не был… — прерывисто отвечал он, выруливая на пятьдесят восьмую. — Потерпи пять минут.

Я снова хотела открыть рот и задать с десяток роившихся в голове вопросов, но осеклась, когда нам лихо подрезала яркая-зелёная "феррари". Виталик резко крутанул руль и меня, по инерции, привалило к его плечу.