Минуточку — он разведен? Поэтому он не носит кольцо? Но тогда у него не было бы фотографий его жены в офисе, не так ли? Боже мой, она умерла? Нет, Гай бы мне сказал. Или не сказал бы?
— У тебя ведь айфон? — Он выходит из гостиной и возвращается, держа в руках зарядное устройство. — Держи.
Я не беру его. Я просто смотрю на его раздражающе красивое лицо, и — Боже, это сводит меня с ума. — Послушай, — говорю я, возможно, более агрессивно, чем следовало бы, — я знаю, что это грубо, но мне слишком странно не сделать этого, поэтому веду себя, как будто я собираюсь пригласить тебя на свидание. — Я делаю глубокий вдох. — Где твоя семья?
Он пожимает плечами, все еще протягивая зарядное устройство. — Это не грубо. Мои родители в Далласе. Мой старший брат живет на базе ВВС в Вегасе, а второй недавно отправился в Бельгию…
— Не эта. Твоя другая семья.
Он наклоняет голову. — У моего отца есть тайная семья, о которой ты хочешь мне рассказать, или…?
— Нет. Твой ребенок, где он?
— Мой что? — Он прищурился на меня.
— В твоем кабинете есть ее фотография, — слабо говорю я. — И Гай сказал мне, что вы вместе нянчитесь с детьми.
— Ах. — Он качает головой с улыбкой. — Пенни не мой ребенок. Но она дала мне эту фотографию. Она сделала рамку в школе.
Она не его… О. — Значит, ты с ее матерью?
— Нет. Мы с Лили встречались недолго сто лет назад, но теперь мы друзья. Она учительница, а последний год — мать-одиночка. Иногда я присматриваю за Пенни или подвожу ее в школу, если она опаздывает. И все в таком духе.
Ох. — О. — Боже, как же мне нравится чувствовать себя идиоткой. — Так ты живешь… один?
Он кивает. А потом его глаза расширяются, и он делает шаг назад. — О. Я понимаю.
— Понимаешь что?
— Почему ты спросила. Прости, я даже не подумал, что тебе может быть дискомфортно спать здесь, если мы будем вдвоем. Я…
— О, нет. — Я делаю шаг вперед, чтобы успокоить его. — Я спросила, потому что мне было любопытно. Честно говоря, мне показалось невероятно странным, что ты… — Я понимаю, что собираюсь сказать, и захлопываю челюсть, прежде чем продолжить. Леви не одурачен.
— Ты была шокирована тем, что кто-то выйдет за меня? — спрашивает он, сдерживая улыбку.
Ага. — Вовсе нет! Ты умный. И, гм, высокий. У тебя все еще есть волосы. И я уверена, что с женщинами, которых ты не ненавидишь, ты милее, чем был со мной!
— Би, я не… — Он тяжело выдохнул. — Садись в грузовик.
— Зачем?
— Я отвезу тебя обратно на кладбище и скормлю койотам.
— Вообще, — поспешно говорю я. — Ты был добр ко мне сегодня! Ты точно спас меня от нападения зомби. И от Фреда и Марка!
Он хмурится. — Я не уверен, что с ними что-то не так.
— Много женоненавистничества — вот мое предположение. — Я размышляю, стоит ли продолжать. Потом думаю: к черту. — Также не помогает то, что в твоей команде исключительно мужчины и почти исключительно белые.
Я жду, что он мне возразит. Вместо этого он говорит: — Ты права. Это ужасно.
— Ты сами выбирал членов команды.
Он качает головой. — Я унаследовал команду от своего предшественника.
— О?
— Единственным новым сотрудником, которого я нанял, была Кейли. — Он вздохнул. — Я сделал Марку официальный выговор. Его сегодняшнее поведение занесено в личное дело. И я созвал собрание команды сегодня днем, на котором повторил, что ты — со-руководитель и что то, что ты говоришь, имеет силу. Если что-то подобное повторится, дай мне знать. Я разберусь с этим. Пойдем, я найду тебе что-нибудь надеть.
Я немного шокирована тем, что он созвал собрание, чтобы официально назначить меня со-руководителем, поэтому без вопросов следую за ним. Помещение наверху такое же красивое, как и на первом этаже, но с большей индивидуальностью. Я замечаю виниловый проигрыватель и компакт-диски, фотографии на стенах, даже некоторые вещи Питта, которые я узнаю в своей собственной квартире. А вот его спальня… она просто волшебная. Что-то из каталога. Это угловая комната с двумя большими окнами, деревянной мебелью, книжными полками высотой до потолка, и в центре кровати королевских размеров, мягко спящий поверх одеяла…
— У тебя аллергия на кошек? — спрашивает он, роясь в ящике стола.
Я качаю головой, потом вспоминаю, что он не смотрит на меня. — Нет.
— Шредингер, наверное, все равно оставит тебя в покое. Он старый и ворчливый.
Шредингер! — Я думала, ты ненавидишь кошек.
Он поворачивается с растерянным видом. — Почему?
— Не знаю. Сегодня ты как-то враждебно отнесся к моей кошке.
— Ты имеешь в виду, к твоей кошке, которой не существует?
— Фелисетт существует! Я буквально вытирала козявки из ее глаз, так что…
— Фелисетт?
Я поджимаю губы. — Это имя первой кошки в космосе.
Он поднимает одну бровь. — И ты назвала свою воображаемую кошку в ее честь. Ясно.
Я закатываю глаза и ухожу от темы. Я ничего не хочу больше, чем погладить черный клубок шерсти, свернувшийся на кровати, но Леви протягивает белую футболку с V-образным вырезом и…
— Насколько ты обидишься, если я предложу тебе боксеры, которые мне подарил друг в шутку? Они очень маленькие, не думаю, что я их когда-нибудь носил.
— Это… фламинго?
Его щеки покраснели. — Размер — не единственная причина, по которой я их никогда не ношу. Кроме того, тебе может понадобиться это. — Это тюбик крема для снятия зуда.
— Спасибо. Откуда ты знаешь?
Он пожимает плечами, все еще немного покраснев. — Ты часто чешешь ноги.
— Да, жуки меня любят. — Я закатываю глаза. — Мой бывший говорил, что держит меня рядом только как приманку для комаров. — Если вспомнить поведение Тима, то, наверное, это была даже не шутка.
Десять минут спустя я спускаюсь по лестнице, волосы мокрые и пахнут хвоей, размышляя о том, что из всех неправдоподобных американских горок, которые произошли со мной за последние недели, самым странным было узнать, что мы с Леви пользуемся одним и тем же дезодорантом. Что я могу сказать? Мужские средства дешевле, лучше пахнут и эффективнее блокируют мой запах. Не знаю, как я отношусь к тому факту, что подмышки Ливайна и мои имеют схожие потребности, но я собираюсь с этим смириться.
На кухне, уютной и удивительно хорошо оборудованной, пахнет самой вкусной едой, которую я никогда не ела. Леви работает у плиты, спиной ко мне, и я абсолютно уверена, что на нем та же футболка, что и на мне, только другого цвета. За исключением того, что она сидит на нем идеально. На мне она похожа на цирковой шатер.
— Еда будет… — начинает он, а потом останавливается, когда оборачивается и видит меня в комнате.
Я хватаю в два кулака свою рубашку и делаю вид, что делаю реверанс. — Спасибо за это платье, мой добрый господин.
— Ты… — Он говорит хрипло. — Не за что. Еда будет готова через пять минут.
Я вздрогнула, когда он повернулся к сковородкам и кастрюлям. Он никак не мог готовить без мяса и молочных продуктов. Боже, почему он так чертовски мил? — Спасибо, но… — Я подхожу к плите. Он готовит тако. Ух. Я люблю тако. — Ты не должен был.
— Я все равно собирался приготовить себе ужин.
— Это очень мило с твоей стороны, но я сомневаюсь, что смогу есть… — Я останавливаюсь, когда мой взгляд падает на начинку. Это не мясо, а грибы портобелло. Рядом с банкой безмолочной сметаны и пакетом измельченного растительного чеддера.
Мои глаза сужаются. Поддавшись импульсу, я нажимаю на пальцы ног и открываю ближайший ко мне шкаф. Я нахожу киноа, порошок агара и кленовый сироп. В следующем — орехи, семечки, упаковка фиников. Я хмурюсь сильнее и перехожу к холодильнику, который выглядит как более богатая, лучшая версия моего. Миндальное молоко, тофу, фрукты и овощи, йогурты на основе кокоса, мисо-паста. Боже мой.
О. Мой. Боже.
— Он веган, — бормочу я про себя.
— Да.
Я поднимаю глаза. Леви смотрит на меня с озадаченным, терпеливым выражением лица, и я понятия не имею, как сказать ему, что это, похоже, десятая вещь, которая у нас общая. Научная фантастика, кошки, наука, очевидно, мужские дезодоранты и кто знает, что еще. Это так невероятно расстраивает меня, что я даже не могу представить, как ему будет неприятно, если он узнает. Я думаю о том, чтобы рассказать, но он этого не заслуживает. Он был очень мил сегодня. Вместо этого я просто прочищаю горло. — Я тоже.
