— Что?!
Дикий крик недоверия был не только у Бенно. Марк и Лютц тоже присоединились.
— Ты… — медленно сказал Бенно, — не держала в руках деньги… Ну, ты же не торговец, и ты такой маленький ребенок, так что, может быть, это и не странно вовсе? Подожди, нет, это все еще странно, верно?
— …Ох! — сказал Лютц. — Ее никогда не посылают по делам, так как она так легко падает в обморок.
— Ах… — они все вздохнули коллективным пониманием.
— Я делаю расчеты у ворот, но я никогда не видела, чтобы кто-то обменивался деньгами с торговцами. Когда я пошла с Марком делать заказы, все, что мы сделали, это передали бланки заказов, и мы не обменялись деньгами. Я была на городском рынке несколько раз с моей матерью, и видела, как она использовала небольшие монеты, чтобы купить вещи, но я не знаю, что это такое было и сколько они стоят.
Пока я объясняла, Марк достал небольшой тканевый пакетик и прошел перед Бенно. Со звоном он расположил содержимое сумки по столу.
— Тогда, возможно, я должен сначала показать вам различные виды монет.
Есть монеты, отчеканенные из светло-коричневого металла, возможно, меди, в трех разных размерах, и есть как маленькие, так и большие монеты, сделанные из серебра и золота. Лютц, зацикленный на золотых монетах на столе, громко сглотнул.
— Эта маленькая медная монета стоит десять леонов. Ее средний размер с отверстием посередине — сто леонов, а самая большая — тысячу. Маленькая серебряная — десять тысяч, и дальше все так же, как и с медной монетой, а это маленькие и большие золотые монеты.
Поскольку все очень легко запомнить, ведь десять меньших монет обмениваются на одну из побольше, я гораздо более спокойна теперь, кивая головой в понимании, пока объяснял Марк. Справа от меня, однако, Лютц тихо стонал про себя. Кажется, что он совершенно запутался с более дорогими монетами.
Этой зимой мы будем усердно учиться.
Как только у него появятся собственные деньги, я думаю, он, вероятно, научится считать их, так что, вероятно, все будет в порядке.
Бенно достает шесть листов образцов бумаги и положил их на столе.
— Полный лист пергамента стоит одну маленькую золотую монету. Лист размером с контракт стоит одну большую серебряную монету. Лист примерно такого размера, я думаю, будет около двух маленьких серебряных монет.
Он сказал, что лист размером с открытку стоит две маленькие серебряные монеты…
Теоретически я знала, что бумага дорогая, но теперь же, когда деньги лежат рядом с ней, я вдруг по-новому осознаю этот факт. Если подумать, я слышала, что лист размером с контракт был бы месячной зарплатой для моего отца, ведь ли?
— Итак, на этот раз давайте используем пергамент в качестве основы для выяснения цены этой бумаги. Я заплачу две малые серебряные для бумаги форин, и четыре малые серебряные для более качественного тронбэй бумаги. Я возьму с этого тридцать процентов комиссионных. Затем вы сказали, что вам понадобится новый бумажный каркас, побольше, чем тот, который вы использовали для этих образцов. Считаем дальше и я вычту цену рамки из общей суммы. Это будет еще пятьдесят процентов.
— Хорошо, — ответила я, кивая. Поскольку нам удалось завершить образцы, отныне стоимость любых инструментов и материалов будет полностью нашей ответственностью.
Бенно широко улыбнулся. — Как на этот раз прозвучит доля в двадцать процентов? В будущем вы будете заказывать сырье через лесопилку, так же рыночная цена может упасть, когда бумага начнет широко продаваться, поэтому нам, возможно, придется пересмотреть это в будущем, но…
— Все хорошо, я поняла, — сказала я.
Я кивнула в знак согласия, затем повернулась, чтобы посмотреть на Лютца. Он также кивнул, с таким выражением, которое я понятия не имела, как трактовать.
Бенно установил деревянный калькулятор на стол с преобразователем и толкнул его к Лютцу.
— Лютц, — сказал он, — это три листа бумаги форин и три листа тронбэя. Все так?
Лютц толкает несколько “бусинок” на калькуляторе, вводя цену за три листа форина, но после этого он сделал паузу, согнул дрожащий палец в воздухе и опустил голову в шоке. Он может делать вычисления с одной цифрой, но когда количество или их разновидность увеличивается, он теряет всякую надежду.
— Как насчет тебя, Мэйн?
— Эмм, два раза по три — шесть, три раза по четыре — двенадцать, так что всего будет восемнадцать маленьких серебряных монет. Двадцать процентов от этого будет три маленьких серебра и шесть больших медных для Лютца и для моей доли вместе, так что каждый из нас получит одну маленькую серебряную и восемь больших медных.
Я немного поморгала, когда Бенно посмотрел на меня. Позади него Марк криво улыбнулся.
— Это совершенно верно. Действительно удивительно, что ты можешь вычислить все это сразу без калькулятора.
Однако, я вообще не могу использовать калькулятор, поэтому этой зимой мне нужно будет попрактиковаться вместе с Лютцем. Я должна быть как можно лучше знакома с окружающим миром.
— Дальше… Лютц, я вычту стоимость грифельной доски и грифельных карандашей из твоей индивидуальной части. Это будет две большие медные монеты.
Две монеты вычлись из доли Лютца, а взамен он получил грифельную доску и несколько грифельных карандашей.
— Теперь вы можете забрать эти деньги с собой, но если у вас возникнут проблемы с поиском места для их хранения, вы сможете поместить их в гильдию торговцев для хранения. Что бы вы предпочли?
Похоже, что Гильдия торговцев также функционирует как своего рода банк. Иметь много наличных денег под рукой несколько страшно, а так как в один прекрасный день я хотела бы иметь возможность купить книгу, я так же хотела бы иметь какой-нибудь сберегательный счет.
— Пожалуйста, дайте мне только большие медные монеты. Я отдам их своей маме. Я оставлю серебряную монету у вас, если вы можете сохранить ее для меня.
Это была одна из моих мечтаний, как Урано, выразить благодарность моим родителям, дав им мою первую настоящую зарплату. Ничего страшного, если мне удастся осуществить эту мечту здесь, верно?
— Хорошо. Лютц, а что насчет тебя?
— Я сделаю то же самое, что и Мэйн.
— Ну ладно.
Я получила восемь больших медных монет, затем мы с Бенно вместе коснулись наших карточек гильдии. Они издали резкий пингующий звук, похожий на ощипывание струны, затем мы убрали их обратно. Похоже, на карточке ничего не изменилось.
— Теперь вы сможете забрать свои деньги на третьем этаже гильдии торговцев. В конце концов, вам нужно самим пойти туда и попрактиковаться.
— В этом есть толк, — ответила я.
Бенно криво улыбнулся мне, когда я посмотрела на карту в руках, крутя ее в пальцах. Похоже, Марк разделял подобные мысли. Лютц также прикоснулся к своей картой к карте Бенно, а затем взял шесть монет. Ощущение холодного металла в руках грело наши сердца.
— Это… в первый раз, когда у меня есть деньги, — прошептала я.
— Мы сами это заработали, понимаешь?
Я вспомнила все многочисленные неудачи, с которыми мы столкнулись, прежде чем мы успешно сделали бумагу. Видя эти деньги после всего этого, я была глубоко тронута.
— Когда придет весна, давай сделаем много бумаги и продадим все, — сказала я.
— Да! — ответил Лютц.
Мой разум по-прежнему зациклен на моем первом заработке и, чувствуя себя полностью удовлетворенным дневными событиями, я посмотрела на Бенно.
— Это все, что нам нужно было сделать сегодня, не так ли? — спросила я.
Тем не менее, мои слова только заставили Бенно сморщиться, и он щелкнул меня по лбу.
— Эй, не будь глупой, дитя. Твоя битва будет завтра. Ты столкнешься лицом к лицу с внучкой этого старого ублюдка, одна, без взрослых, понимаешь? С таким бездумным выражением лица?!
— Что?! Но она всего лишь ребенок, а мы обе девочки, верно?
Не могу представить, что это можно назвать битвой. Все, что я собираюсь сделать, это встретиться с Фрейдой, чтобы я смогла спросить ее, чего она хочет, а лидера гильдии там не будет, так что “тет-а-тет" действительно верная фраза для этой ситуации?
