— Тули действительно крутая…

Я удвоила усилия по сбору хвороста. Почувствовав, что выдохлась, я села на ближайший камень передохнуть. А чтобы не терять времени, решила попробовать изготовить «Моккан».

У меня нет опыта работы с резьбой по дереву. Заточка карандашей на уроках в школе — это все, что я умею. Да и тогда я решила сменить нож на точилку. Теперь остается только сожалеть об этом решении. Даже если и попробую сделать Моккан, я до сих пор не понимаю, как правильно пользоваться ножом!

Я не могу так ловко орудовать ножом, как мой отец, — только слабо скрести. Смогу ли я в таком случае достичь успеха? В качестве эксперимента я покопалась в куче собранного хвороста и, найдя тонкую ветку, аккуратно сняла тонкий слой кожицы.

С моими крошечными слабыми руками трудно управляться с ножом, но мне удалось снять большую полоску коры, обнажив мягкую древесину.

Ого! Это немного сложно, но я думаю, что смогу сделать это!

Так я смогу убить сразу двух зайцев: не только наделать палочек для Моккан, но и попрактиковаться с ножом. Я с радостью начала строгать собранные палочки, делая их прямыми и ровными, выравнивая по длине. Уже готовые я складывала по другую сторону от себя. Как только получится связать эти палочки тонким шнуром, это уже можно будет

назвать Мокканом. Может даже получиться размером со страницу блокнота.

Древние цивилизации, наши предки, благодарю вас за вашу великолепную мудрость. Мать, отец, спасибо за этот великолепный нож. Именно благодаря вам я могу сделать Моккан.

Поскольку сырье для них — просто палочки, которые я могу подобрать с земли, — то это гораздо легче, чем тщательное извлечение волокон из травы для папируса или добыча глины для глиняных табличек.

Отлично.

С моим уровнем мастерства мне нужно сточить совсем немного и тогда, когда палочки подсохнут, можно будет писать. Постепенно около меня образовалась целая гора очищенных палочек. Все-таки для книги понадобится куда больше, чем десяток.

Пока я была увлечена заготовкой палочек, ко мне подошел Лютц.

— Майн, ты делаешь это, чтобы заменить таблички?

— А? С чего ты так решил?

— Ну, ты была просто счастлива, занимаясь этим, — чуть смущенно проговорил он.

— Да?

— Ага. Ты, кажется, хотела зарыться в них.

Я сидела, строгая, с выражением будто я хочу похоронить себя в куче древесины? Не делало ли это меня странной? Как же неудобно!

— Ну так что это? — повторил Лютц.

— Я делаю «Моккан».

— Мос-кан? Ты будешь писать на этом?

— Да, и именно поэтому мне нужно как можно больше этих палочек, — я взяла свой нож и снова начать строгать.

Лютц присел рядом и тоже взял несколько палочек:

— Я помогу тебе! Но я бы хотел, чтобы ты спросила у Отто кое-что в следующую вашу встречу.

— Хорошо. А что именно?

Походив немного по поляне и, убедившись в том, что никого нет, он присел на корточки и сказал мне на ухо:

— Я хочу узнать у него каково это — быть торговцем.

Некоторое время назад он поделился со мной своей мечтой стать торговцем. Он бы хотел путешествовать из города в город и заодно посмотреть мир.

— Отто — очень занятой человек, и он вполне может отказать моей просьбе, — предупреждаю я друга.

— Я знаю.

Следующие полчаса мы просто сидели в тишине, занимаясь делом. Интересно, а где мне взять чернила наподобие тех, которые мы используем на пункте пропуска?

Чернила, как и бумага — редкая вещь, так что я сомневаюсь в том, что смогу купить их вот так легко. Кстати, чернила ведь тоже заперты на замок ничуть не хуже бумаги. Надеюсь, я смогу убедить Отто перестать платить мне зарплату в грифелях и перейти к оплате чернилами. А заодно выполню просьбу Лютца.

На следующий день я пошла к воротам. Так как Тули сегодня работает, мне остается только пойти на учебу. В последнее время количество слов, которые я могу писать, заметно выросло, так что я не могу не радоваться этому. Кстати, сегодня у нас появилось три новых ученика, и все одногодки Тули. Отто учит их писать и считать, так что сегодня он оказался очень занят. Я и сама была сосредоточена на изучении новой лексики, так что у нас не было возможности поговорить.

Когда я заметила, что Отто закончил работать со стопкой документов и начал очищать бутылку из-под чернил, я воспользовалась этим шансом.

— Отто-Отто! А хорошо ли…

— Хорошо что? — спросил он.

— Быть торговцем! — воскликнула я. Отто выглядел так, будто его хватил удар.

— А? Ты хочешь стать торговкой? Кто тебя надоумил? А-а-а! Мне твой отец голову оторвет! — он точно был в шоке. Стоит попробовать его успокоить.

— Да нет, это для моего друга.

— Фу-у-ух… — протяжно выдохнул Отто. — Скажи им, чтобы лучше и не пробовали.

— А почему так?

— Это очень сложно, да еще и опасно к тому же. Нет никаких гарантий, что ты преуспеешь и не станешь банкротом. Это ведь Лютц спросил?

— Ну, если вы знаете, то почему не сказали ему? Я думаю, что было бы лучше, если бы он услышал это от вас, Отто. Я прожила в городе всю свою жизнь, но у вас больше опыта. Кроме того, мой папа говорит, что у вас есть какие-то связи с купеческой гильдией. Если мой друг не может стать торговцем, то, возможно, он смог бы стать хотя бы лавочником.

Отто очень подозрительно усмехнулся и неожиданно воскликнул:

— Ага! Я так и знал! Да он тебе должно быть нравится, не так ли?

Мне кажется, что он надумал лишнего. Я пожала плечами:

— Не то, чтобы он мне нравился, просто он помогает мне во всем. Я хочу вернуть долг, не более. Кстати! Как насчет того, чтобы дать мне немного чернил?

— Эта баночка приравнена к твоей трехгодовой зарплате, так что нет, — сказал как отрезал Отто.

— Что?! Трехгодовая?! — такого я точно не ожидала.

— Ага. Это не игрушки, Майн. Чернилами нас снабжает дворянство, так что это слишком дорогая вещь для твоей практики.

Короче говоря: «Это не то, что ты можешь получить в этой жизни».

Вот блин. Без чернил Моккан бесполезны. Что же делать?

Га-ах! Проблема "на чем писать" была успешно решена, вот только осталась еще одна — чем это делать. К тому же, нужно было каким-то образом получить чернила. Господи! Ну почему?!

Ни один магазин не продает шариковых ручек и карандашей, к которым я привыкла. Если бы чернила были в свободной продаже, то было бы намного проще. Но они такие дорогие, что мне их ни в жизнь не достать. Три года работы — это немало.

Варианты купить, украсть или найти отпадают ввиду своей невыполнимости. Похоже, что придется сделать чернила самостоятельно (ну, или попытаться сделать что-то похожее).

Увлекшись созданием аналога бумаги, я совсем забыла о том, чем буду на ней писать. Смогу ли я вообще сделать чернила? Я знаю, что они включают в себя разнообразные пигменты и олифу. Но в этом мире я вряд ли их достану даже за деньги.

Ах, как было бы здорово поймать каракатицу или осьминога!

— Хочу на море-е-е! — протянула я, разорвав тишину.

Лютц отшатнулся от неожиданности, а затем спросил, потирая уши:

— Что случилось? Чего ты так раскричалась?

— Лютц, а, Лютц! Ты знаешь, что можно использовать вместо чернил? То, что смогу сделать даже я?

— «Чер-ни-ла»… Что это?

— Ну, это такая штука, чтобы писать на бумаге или на чем захочешь… — я пустилась в объяснения. Потребовалось некоторое время, чтобы он понял, о чем я говорю.

— Ну не знаю… Слушай, Майн, а почему бы тебе не использовать сажу или золу?

— Ты гений!! Спасибо тебе! — и почему я сразу об этом не подумала?

Будь то зола или сажа — этого добра всегда в достатке около камина у меня дома.

Как только я вернулась домой, то сразу же обратилась к маме:

— Мам! Можно я возьму немного сажи?

— Конечно, доча. Можешь взять столько, сколько захочешь. А раз уж ты там будешь копошиться, то вот, возьми, пригодится, — она протянула мне бесформенную кучу тряпья и, чуть улыбнувшись, произнесла: — Почисти дымоход заодно, хорошо?