«Боже мой», «ну, ну», чёрт возьми! Герда, женщина, делай свою работу!

Пока я помогала Герде уложить детей спать, то думала о том, как сделать из стеблей травы папирус.

Честно говоря, я не помнила, как делать папирус. Я никогда и не знала.

Конечно, я помню, как он выглядит. Удивительно толстый, волокна проходят и по горизонтали, и по вертикали. Волокна с обратной стороны отличаются от тех, что на передней, на которой можно писать. Ещё там было предупреждение, что нельзя его сгибать… но не было ничего о том, как он делается.

Я догадывалась, как волокна переплетались между собой, но что их скрепляло? Это что-то вроде рисовой бумаги? Мне нужен клей или что-то, чтобы соединить их?

Когда я перебирала в голове все эти исторические документы, чтобы вспомнить важные детали, голова наклонилась в сторону. Сейчас, думаю, я попробую извлечь волокна из стеблей потолще, а затем сплести их по вертикали и горизонтали. Таким образом, думаю, мне не понадобится ничем их закреплять. Такой пергамент напоминает ткань, и к тому же это мой первый псевдопапирус, так что я буду довольна, если смогу сделать хоть страницу.

— Майн, к тебе кое-кто пришёл.

— То-о-о-ори-и-и-и-и!

Уже вечер, так что Тули и остальные вернулись из леса, чтобы забрать меня. Это такое облегчение. Я была так рада слышать, что кто-то пришёл за мной. Эти чувства захватили меня, и я крепко вцепилась в Тули.

Герда была няней, но ни за кем не смотрела. Если дети делали что-то не очень опасное, то она не вмешивалась. Если кто-то мочился, то она просто вытирала его влажной тряпкой. В комнате воняло. Поскольку у меня есть знания из Японии, то для меня очевидно, что такая забота просто ужасна. Оставлять свои детей с такой няней по-настоящему страшно.

Правда, я хочу что-то сделать с этим, но проблема в том, что мне это не по силам. Я не могу ничего из задуманного сделать сама и даже не знаю, являются ли методы Герды общепринятыми. Если я начну жаловаться, то за сумасшедшую примут меня. Я правда хочу уйти отсюда так скоро, как только возможно. Я с нетерпением ждала, мечтая, чтобы кто-нибудь поскорее пришёл за мной.

— Что такое, Майн? Тебе было одиноко здесь? — спросила Тули, гладя меня по голове.

— Когда станешь немного сильнее, то сможешь ходить с нами в лес, — сказал Ральф.

— Будет здорово, если весной ты пойдёшь с нами! — добавил Лутц.

Вдруг я осознала, что мне нужно стать сильнее. Все мои проблемы были из-за того, что я такая слабая.

— О, точно! Вот обещанные стебли.

Он залез в корзину и выхватил пучок травы, чтобы показать мне. В это мгновения все мои переживания по поводу этой старухи Герды испарились. Важны не старухи, а книги. Бумага.

— Ох, так много! Я так рада! Эй, а когда я ходила к колодцу, то тоже собирала травку!

Я гордо выпрямилась, рассказав об этом, но почему-то все трое просто погладили меня по голове. Что ещё хуже, Лутц с тёплой улыбкой посмотрел на меня сверху вниз, словно хвалил меня за упорную работу.

Эй, все правда думают, что я ни на что не способный ребёнок?.. То есть, думаю, настоящей работой я всё равно не могу заниматься.

Я обменяла траву из своей корзинки, сделанной Тули, на траву, что эти трое собрали для меня.

Теперь самое время сделать псевдопапирус.

Сегодня я собиралась начать превращать стебли травы, которые мне собрали ребята, в псевдопапирус, но, кажется, судьба имеет свои планы на сегодняшний день.

— Майн, — сказала мама, хватая меня за воротник, как только я попыталась выскользнуть за дверь.

— И-ип?!

— Куда это ты намылилась? Я же говорила, что с сегодняшнего дня начинается подготовка к зиме.

А ведь я только собралась пойти к колодцу, чтобы извлечь волокна из стеблей…

Скоро наступит зима. Так как мы будем находиться внутри большую часть времени, все приготовления необходимо сделать заранее. Почему я вообще должна помогать? Я такая слабая, что вообще ни на что не гожусь! Согласно воспоминаниям Майн, все, что она когда-либо делала — подхватывала простуду, а затем бесцельно бродила по дому. Другими словами, я совершенно бесполезна (я все-таки надеюсь, что не подхватила простуду).

— Ты будешь помогать отцу, Майн. Иди скорее.

— Папа сегодня не работает?

— В этот раз его очередь взять небольшой отгул. Будет плохо, если стражники не смогут приготовиться к зиме, не так ли?

…Давать своим работникам несколько дней отдыха для того, чтобы они смогли приготовиться к зиме — неожиданно разумно со стороны руководства. Кроме того, неужели подготовка настолько трудна, что для этого необходима помощь мужчин?

Независимо от того, что мой отец дома, для меня очень необычно работать с ним в паре. Все-таки он солдат с мышцами вместо мозгов и было бы куда лучше, если бы настолько же энергичная Тули работала с ним.

Пока вся семья дома, у меня нет возможности сбежать. И с того самого момента, как меня странным образом приставили к отцу, у меня нет выбора, кроме как следовать за ним.

— …И что же мы собираемся делать?

— Ну, сегодня у нас обход дома — заодно починим что-нибудь, если это будет необходимо. Главная наша задача — входная дверь. Так как она будет защищать нас от метели, мы должны убедиться, что петли сидят туго, нигде нет ржавчины, а в дереве нет дыр. Когда закончим с этим, надо будет еще прочистить дымоход у печи. Мы же не хотим, чтобы у нас с этим возникли проблемы в течении зимы, верно?

— Э-эх…

Я прекрасно поняла, что нам нужно сделать, но, черт побери, чем я вообще могу помочь из всего этого списка? Ты ведь видишь, какие у меня тоненькие ручки?

Однако, если я не помогу хотя бы чуть-чуть, то мне еще предстоит долго зарабатывать их доверие, если я захочу сделать что-либо сама. Значит, будет здорово, если я найду петли, которые вот-вот прикажут долго жить. Если иметь современные знания, которых вполне достаточно, чтобы обнаружить ослабление петлей или ржавчину, то это сущий пустяк.

— Эй, пап! На этой петле гвоздь уже заржавел!

Отец наклонился, чтобы посмотреть на него поближе.

— Она еще свое послужит.

Я тут же заволновалась насчет этого, все-таки он сказал это с такой уверенностью. Как только приходит зима, входная дверь становится главной защитой против снегопада. Будет очень плохо, если она сломается на полпути. Я взобралась на стул — так я смогу дотянуться до двери. Вне зависимости от того, насколько он уверен в своих убеждениях, если такая слабая девочка как я сможет ее сломать, то он сразу осознает правильность моих доводов.

После того, как я несколько раз потрясла ее, верхняя петля со звоном вылетела: дверь осталась висеть на единственной петле. Я удовлетворенно кивнула, но лицо моего отца быстро белело по мере того, как он смотрел на болтающуюся дверь.

— М-Майн?

— Видал? Развалилась! Петля так зиму не проживет! Надо починить!

Мой отец, словно не замечая своей ошибки, снял меня со стула.

— Так, Майн, ты возвращаешься и помогаешь маме.

Возможно, он пристыжен тем, что его дочь указала ему на его же ошибку? Я втянула плечи и потрясла головой. Маме я ничем помочь не смогу, поэтому она специально приставила меня к нему, так что я лучше останусь с папой и продолжу свою инспекцию. Я намерена убедиться, что в доме будет безопасно и комфортно во время зимы.

— А? Я должна быть уверена, что ты нашел все слабые места. Мы же чиним все, чтобы ничто не сломалось во время зимы, так что мы не должны оставлять вещи в таком состоянии!

— У нас и так нет денег, чтобы все починить. Чувствую, если еще и ты будешь тут, то здесь камня на камне не останется. Все-таки иди лучше к маме.

И тут денежный вопрос!

Я думала, что озадачу своего отца вещами куда более серьезными, чем поломка петли. Вместо этого, я постаралась как можно тише ускользнуть в спальню чтобы помочь Тули и маме.

Когда я вошла, они развешивали рубашки и одеяла на веревках и передвигали кровати поближе к кухонной плите, чтобы было хоть немного теплее.