— Теперь вы мне верите? — уточнил Райдар, вновь взявший сигарету для повторной затяжки.

— Зачем тебе это делать? Зачем ты восстаёшь? Лакруджева мать, ты входил в пятёрку наиболее доверенных личностей Халлинтоеллина, к чему ты это всё затеваешь и что тебя так переклинило?

— Трудно сказать, — уклончиво заявил Шепард. — Могу ответить одно: я не изменял своим целям, но им изменили Виндиго и Дэспертар; я — истинный сайдикаттец, не член Халлинтоеллина и никогда им не стану. Будем честны? Мне было очень неприятно делать то, что они говорили, поскольку лично я — сторонник более аккуратного подхода, сторонник коммуницирования с вами, Комитетом и Отделением. Сейчас не время играть в героя, согласен, поэтому… — Райдар привстал со своего места, — предлагаю сотрудничество.

Наступила тишина. Лехтонен медленно повернулся в сторону Джейкла, а тот в его; спецагенты обменялись между собой пронзительными взглядами, словно на ментальном уровне принимая важное решение: принимать это странное предложение или нет. Шепард не обманывал и говорил правду, но от этого не становилось спокойно на душе. Сотрудничать с бывшим сайдикаттцем, пусть и с тем, кто сможет оказать Госбезопасности услугу…

Тяжкий выбор в такое непростое, тяжкое время. С одной стороны риск велик, но с другой, если всё удастся, это может кардинально перевернуть положение в стране и дать Госбезопасности преимущество не только над Халлинтоеллином, но и даже над возникшим Режимом Випридак, пошатнуть эти силы.

«И решать, как всегда, опять нам и опять мне… Господь, Бог или кто-то там ещё, если ты существуешь — пошли немного отдыха моей душе, я тебя прошу» — возникло в голове у Килобайта.

***

Минуло несколько дней, а обстановка в Нирнвикийской Республике только накалилась: Халлинтоеллин прямо объявил, что во имя страны и её граждан будет готов до последнего бороться против тирании Режима, в свою очередь Випридак заявила о готовности искоренить врагом с земель Нирнвики и установить на её территориях гармонию. Госбезопасность в этой ситуации поступила просто: объявила и ту, и другую сторону преступниками, предупредив жителей о злоумышленном перевороте.

Это сказало свою роль и впервые недовольные граждане вышли не против государства и Госбезопасности, но против Режима и Халлинтоеллина; вышли даже те, кто до сих пор оставался равнодушен к нынешней ситуации — сейчас нейтральным быть нельзя, поскольку решается будущее не только государственного аппарата, но и всей страны как таковой: то, как и где, при каких условиях будут жить граждане своей страны. Впервые появилась возможность в относительно короткие сроки ликвидировать сразу двух преступников одновременно.

Однако существовала и четвёртая сторона, самая беспринципная, дикая, не знающая жалости и сострадания сила: пауки и их паучья королева. Шенер в своих архивах смог найти информацию о ней и предоставить её Госбезопасности для полного понимания ситуации.

Паучью королеву звали Шарни, в некоторых переводах — Ша-Миа; первые источники о её появлении были задокументированы ещё во времена Нернского княжества триста лет назад, когда тогдашние шахтёры обнаружили огромное скопление гигантских пауков, а некоторые очевидцы, по их собственным словам, видели огромного, пятиметрового паука, возвышающегося над обычными людьми, как те над муравьями. Единицы из единиц смогли уцелеть после встречи и рассказать о том, что было в шахтах, но немногие послушались и продолжали бурить.

Именно тогда пауки стали нападать на шахтёров, а те, в свою очередь, обзаводиться дополнительным оружием и оснащением; чуть позже об этом узнал правитель княжества Варнд, приказавший не тревожить покой паучихи. Позже, во времена Нэрвийской империи, правитель Гент приказал засыпать все шахты, где был хотя бы намёк на присутствие паука; невзирая на то, что это вскоре ударило по экономике империи, заставив её действовать более напористо и агрессивно, восполняя ресурсы за счёт своих колоний, Гент по-прежнему отказывался возобновлять добычу в этих шахтах. Но с падением Нэрвии и установлением Нирнвикийской республики шахты вновь были прорыты рабочими в поисках ресурсов. Они их нашли, но вместе с этим пробудили пауков.

Королева упоминала о неком первом потрясении; задумавшийся над всем этим Джейкл предположил, что речь идёт об Оппозиционной войне — она встряхнула весь мир и пауки, скорее всего, не были исключением. Тогда она дала шанс человечеству жить мирно, но они этим не воспользовались. Картина начала постепенно складываться…

И эта четвёртая сторона не намерена с чем-то соглашаться, договариваться или сотрудничать; её цель — уничтожить не только остальные три, но и вообще всё, что ей встретится на пути. И если раньше необузданные пауки имели свою характерность, то в последние дни они стали бешеными, едва не вламываясь людям в жилища и персональный транспорт; если всё так пойдёт дальше — Нирнвики захлебнётся.

«Благо, хоть одна хорошая новость за этот месяц — сотрудничество с Райдаром. О, Варнад, не думал, что буду такому искренне радоваться» — заметил отдыхавший после боя с пауками Джейкл.

День назад на базу прибыла делегация под руководительством Раккаус, Гарруса и Аймо, как непосредственных друзей Джейкла, второго человека в Комитете после Элиаса; изначально гостей приняли с тихой озлобленностью, возмущением и негодованием, но уже сегодня Арканцев мог отметить, как это отошло на второй план, уступив место вынужденной заинтересованности: всякий из агентов и полицейских в этих тяжёлых условиях решил узнать об повстанцах-сайдикаттцах побольше, вдруг новая информация ещё понадобится в будущем? В свою очередь Арканцев был только рад повидаться со старыми друзьями и осознавать, что им предстоит полноценно сотрудничать вместе.

Телефон Джейкла зазвонил: это была Ренат. Удивительно, что ей могло понадобиться от Джейкла, если только не очередная миссия с пауками, но спецагент и так делал всё, что было в его силах.

— Алло, Ренат? Я на связи, что стряслось? — поинтересовался Арканцев.

— Джейкл, звоню конкретно тебе, поскольку она вроде как была для тебя дорога, — начала в своей манере Ренат, но затем неожиданно стухла. Это было не к добру: обычно Хелена никогда не позволяла себе настолько пасть духом. — И для нас, думаю, тоже, — её голос дрогнул. Джейкл напрягся вдвойне.

— Ты о чём? — недопонимает агент.

— С прошлой миссии пять часов назад вернулись не все, а те, кто вернулись, всё равно сейчас умирают в больнице: грёбанный яд этих выбл#дских членистоногих, — едва не выплюнула со злости Раухойта, после чего задышала ртом, хватая воздух. — Сегодня вечером не стало одной.

— Кого? — посерел он.

— Юми, Джейкл — наш свет умер и погас в этой тьме, — загробным голосом ответила Ренат. — Навсегда.

Телефон с рук Джейкла соскользнул с руки и звонко упал на пол, экран был треснут и серьёзно повреждён. Арканцев медленно осел возле стены, не в силах реагировать на происходящее. Через несколько секунд Ренат выключилась, судя по всему, решив оставить Джейкла наедине с самим собой…

«Нет… нет, я не верю, нет! Это по любому розыгрыш… Да, розыгрыш от Ренат, если только не жестокий и не над твоей гордостью. Я не верю!»

Мэйнайо подхватил телефон и со всех ног побежал в сторону больничного отсека полицейского участка; рядом проходящих людей, полицейских, агентов и повстанцев от сталкивал, от чего те падали и громко возмущались вслед Арканцеву, но тому было уже всё равно. Он не верил тому, что это произошло, поскольку так не может быть — Юми всегда была в задних рядах и выступала тяжёлой поддержкой, как её вообще смогли задеть и отравить, причём достаточно для того, чтобы убить?..

Спецагент забежал в больничный сектор, словно от этого зависела чья-то жизнь, а затем ворвался в палату, где отдыхала и лечилась Юми. В палате никто не присутствовал, однако в помещении оставался постоянный запах духов Ренат; пройдя вперёд Джейкл заметил весьма интересную картину: Ренат, тихо дрожавшая, прижалась к омертвелому и покрасневшему телу Юми; кардиограмма рядом показывала уже на протяжении трёх минут ровную линию.