Коскинена осталась одна: ей удалось победить и Саволайна, и Арканцева. Неужели спустя столько времени и пройдя через столько испытаний она добилась своего? Это победа Режима?
Сама фельдмаршал так не считала. Ей вообще не было до этого дела: военную разрывала чудовищная боль изнутри, будто что-то норовилось выпрыгнуть из её тела. Она выронила меч из рук, после чего со всей скоростью, которая только была ей доступна в нынешнем состоянии, побежала на выход из комнаты, оставив бессознательных Джейкла и Шенера наедине. Похоже, с Випридак начало происходить нечто более страшное, чем безобидная царапина на ноге…
***
Неизвестно, сколько ещё времени Джейкл и Дэспертар были в бессознательном состоянии, однако в один момент они оба начали пробуждаться. Очнувшийся от глубокого сна Шенер рефлекторно потёр ушибленную голову, а Мэйнайо, громко шипя, тут же схватился за открытый порез на теле. Первые минуты бизнесмен и агент медленно приходили в себя после ранений. Никто никуда не спешил, сейчас самое главное это отойти ото сна.
Со стороны могло сложиться ощущение, что бой был исключительно между Арканцевым и Саволайна. И схватка, судя по тяжёлому состоянию обоих бойцов, сложилась в сторону ничьи. Только яркий блестящий жёлтый меч, лежавший на полу, вместе с засохшими каплями крови на плитках давал понять, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Где-то должен быть ещё третий боец, но его судьба неизвестна.
— Голова… — проворчал Франц. Похоже, на этот раз первым очнулся далеко не Джейкл.
Бизнесмен с мутными глазами осмотрел округу, очевидно пытаясь понять, где он находится; одновременно с этим он начал постепенно вспоминать, что происходило некоторое время назад. Воспоминания неторопливо выскальзывали один за другим, позволяя Шенеру прокрутить и проанализировать каждый фрагмент, пока его тело и зрение стремительно восстанавливались. Когда Шаклзу удалось подняться он уже помнил всё с момента предыдущего пробуждения.
— Что это был за психоз?.. — на мгновение ему, бывшему ветерану Оппозиционной, стало настолько страшно и неуютно, что захотелось куда-нибудь спрятаться.
Некое существо с красными глазами, манипулируя его телом, разумом и психикой, столкнуло его с Фидель и Джейклом. И Шенер не мог этому сопротивляться, его дело будто действовало само на автомате, а сознание оказалось подавлено волей неизвестного существа и вместо друзей Шенер видел перед собой исключительно врагов, которых необходимо обезвредить. Не убить, но вывести из строя. Любыми способами.
Как ему удалось пересилить себя? За это ему стоит поблагодарить Фидель, которая попала в голову Шенера проджектайлом меча. В любом другом случае даже такой физически крепкий титан, как Франц, в лучшем возможном случае отделался бы тяжкими травмами головы на всю жизнь, в худшем это бы его мгновенно убило: на голове нет никакого бронежилета, защищавшего Дэспертара от пуль и разрезов клинка. Но вместо этого его отбросило, а весь ущерб от удара приняла на себя чья-то чужая воля, которая после этого мгновенно выветрилась с тела бизнесмена.
Шенер прислушался к себе. Он больше не ощущал никакого стороннего влияния или даже внимания за собой. Следовательно, он в безопасности и может себя контролировать. И в первую очередь он должен сделать одно…
— Джей, пст, просыпайся. Давай, давай, — он склонился над агентом, слегка потормошив. И только сейчас вблизи Шенер обнаружил зияющую рану на его теле. Это не могло не заставить его нахмуриться.
Бизнес-воин вытянул руку с перчаткой вперёд и испустил слабые разряды тока, которые, вместо причинения боли, стали стимулировать процесс естественной регенерации тела в определённом участке, помогая восстановить повреждения. Через минуту рана частично затянулась: Джейклу всё ещё требуется медицинская помощь, но теперь он может относительно резво и быстро двигаться, не обращая внимание на полученное ранение.
— Что? Где? А… Франц? — недоумённо заблымал глазами Джейкл. В голову тут же ударили неприятные воспоминания о прошедшем бое, от чего Мэйнайо болезненно прищурился.
— Да, знаю, это неприятно, — понимающе усмехнулся Саволайна. — Не спеши никуда, прими удобную для себя позу и не перенапрягайся. Аккуратно вспоминай фрагмент за фрагментом.
— Я уже, кажись, начинаю… — мрачно ответил Джейкл.
Агент принял сидячее положение и прикрыл глаза, начиная глубоко дышать. Франц сидел рядом с ним, морально поддерживая Мэйнайо своим присутствием. За это время Дэспертар осмотрел помещение: куча валяющихся инструментов и оружия, неработающие траволаторы, мигающий свет, изрядно потускневший. А ещё некоторые плитки были окроплены кровью Джейкла и Випридак. Здесь определённо была нешуточная схватка.
— Какой же это всё п#здец, — не сдержался в выражениях агент, помотавший головой из стороны в сторону.
— Не могу не согласиться, дружище, — кивнул Франц. — Но меня волнует одно — где Фидель? Ты её видел перед тем, как отрубиться? Куда она шла?
— Этого я не помню, не видел, — Арканцев внимательно пробежался глазами по комнате. — Учудили мы тут, конечно, хорошо… стоп, кровь. Я вижу капли крови, они ведут на выход!
Мэйнайо быстро подобрал всё своё валяющееся оружие вблизи и спрятал его. Далее он резко поднялся и медленно зашагал по кровавым каплям; Шенер последовал за ним. Дуэт бизнесмена и агента вышел из грузового помещения, оказавшись в комнате с оборудованием, но следы вели куда-то на выход.
Сейчас Арканцева разрывал стыд: он, конечно, хотел сразиться со своими друзьями, но не в такой манере, не в таких условиях и не так сильно их калеча в процессе. С другой стороны, может ли он отныне называть себя их другом, если у него стояла цель навредить им? Тем, кто однажды спас ему жизнь. Дважды. Впрочем, он тут же поспешил прогнать эти мешающие ему мысли. Судя по выражению лица Шаклза не у одного агента были схожие рассуждения.
Шенеру ещё объективно повезло с тем, что он очнулся от чужеродного влияния под конец схватки. Иронией было то, что в противном случае его бы могло и не быть в живых.
…в этот момент, когда бизнесмен и агент позволили себе немного расслабиться, они услышали чего они не ожидали услышать. То, что напугало их до замогильного холода в душе, обездвижило и приковало на одном месте в ступоре. Этим звуком был чей-то нереально громкий женский вопль, буквально переполненный страданиями, болью и отчаянием. И этот вопль не стихал, наоборот, он продолжался без остановки. Некоторое время и Джейкл, и Франц стояли на одном месте, пока до них не дошло осознание того, кто это только что кричал.
Випридак…
— Фидель! — неожиданно закричал на всё помещение Джейкл. Не обращая внимания ни на что он со всей скорости побежал на источник звука, кажется, не обращая внимания ни на что.
Саволайна молча побежал за ним. Дуэт друзей выбежал из помещения, оказавшись в коридоре, но звук продолжал доноситься в одной из лабораторных секций поблизости. Джейкл подбежал к этой комнате и, не церемонясь, попытался выбить дверь плечом. Однако та была заранее кем-то закрыта. Громко выругавшись, Арканцев использует свои мечи, чтобы прорубить себе путь в комнату. Пять секунд показались Джейклу настоящей пыткой, но ему удалось вырезать огромную щель в двери, через которую он забрался внутрь помещения. Подбежавший Франц пролез вслед за ним.
— Фидель, что тако… АРЭНН МИЛОСЕДНАЯ, — воскликнул агент в полном ужасе от того, что он только что увидел.
Герои очутились в помещении, где, судя по всему, изучались химические вещества: разноцветные склянки, очень характерное обороудования и устройства, предназначенные для точечной, микроскопической работы, а на стенах висели витрины с важными инструментами. Казалось, ничего необычного, но на всём этом фоне выделялась одна маленькая деталь…
…окровавленная Фидель, лежавшая на холодном полу в самом конце комнаты. У неё была полностью разорвана нижняя одежда и содрана часть верхней, а посидевшие от горя волосы были вырваны почти до полного облысения в некоторых местах на голове. Абсолютно вся нижняя часть девушки, он пяток до живота, забрызгана её собственной кровью, а грудь и живот были разодраны когтями в припадке невыносимой боли. Сама Фидель, не в силах сделать ничего над собой, рыдала на все помещения лаборатории, но этот плач перемешивался с абсолютно психопатичным смехом и громкими воплями страданий, выдавая по итогу неестественные жуткие звуки, которые человеческая гортань не смогла бы воспроизвести в обычных условиях.
