Тот как раз входил в пору зрелости и отлично овладел воинским делом. Ему бы ещё поменьше жестокости и побольше дальновидности. Но ничего! Пообтесается. А вот и он сам. На площадку вышел кряжистый мужчина в лёгких доспехах. На боку висел тяжёлый меч — ирган, могучее оружие, подвластное далеко не каждому. Ура входил в число лучших мечников их племени. Сделав лёгкий поклон, младший Хальм выдвинулся вперёд.

— Отец, я выполнил твой приказ. Все арестанты убиты.

— Хорошо, — Гарц задумался, его озадачивали странные действия восставших лесовиков. Они уже второй день зачем-то копались на этом берегу, выстраивая странные сооружения и механизмы. Почему они не идут на штурм? Ведь гонцы с призывами о помощи давно отосланы. Хоть их северные и западные соседи из друзей превратились во врагов, но сейчас на кону было само существование табалеро. Неужели даже в таких обстоятельствах им не придут на помощь? И тогда рухнет вся система власти степняков над покорёнными племенами. Гарцу уже доложили, что восставшим активно помогают проклятые морские торгаши. Как же он потом жестоко отомстит этим южанам!

— Что-то тревожит тебя, отец? Эти лесные бродяги ничего не смогут нашим людям сделать! Эти стены крепки как никогда. У нас есть колодцы с водой, в зиму они не пересыхают. В погребах запасено продовольствия до весны, разве что придётся зарезать лишних коней. Мы выдержим любую осаду!

— Разве они готовят осаду? — посмотрел на сына исподлобья Гарц.

— Они так безумны, чтобы идти на штурм? — удивился, в свою очередь, Ура.

— Лесовики уже были безумны, когда вышли на поле против конницы табалеро, — отрезал отец. — Что ещё можно ожидать от них и их нового вождя? Кстати, что ты узнал о нём нового?

От повелителя не ускользнуло, как замешкался новоиспечённый командующий.

— Понятно. Сын мой, как ты собираешься править племенем, если не утруждаешь себя разведкой и сбором свежих известий? Мы уже сели в лужу из-за нашего идиота наместника. Так бездарно прозевать новый мятеж! Где были все его шпионы и соглядатаи? Хорошо, что его сожгли, лучшая казнь для безмозглого слуги.

— Да, — кивнул головой Ура.

— Что да?! — взъярился неожиданно Гарц. — Иди проконтролируй ещё раз табалеро, пусть готовятся к вылазкам! А то сейчас, наверное, пьют вино и баб щупают. Горе у них, понимаете! Пусть кровью искупают своё поражение! И пришли мне сюда Тольма.

Через четверть часа в зале для повседневных обедов появился опальный командир. Он молча встал у входа, наблюдая за трапезой своего сеньора. Гарц, не торопясь, резал тушёное мясо и подкладывал варёные овощи. В его возрасте приходилось выдерживать диету. Наконец, он сделал знак рукой, и старый Тольм подошёл к столу сбоку, налив патрону вина в серебряный кубок.

— У тебя есть что сказать, Лина? Или ты окончательно утратил свои способности? — старый Гарц внимательно наблюдал за реакцией своего лучшего командира. Тот не выглядел виноватым, значит, не сломался и ещё годен для дела. Тольм выдержал испытывающий взгляд хозяина и спокойно ответил:

— Да, мой Гарц. Мы допросили пленных и тех, кто смог убежать от резни. И у нас остались в посёлке лазутчики, сегодня утром один из них приплыл в Крепость.

— И?

— За мятежом стоят все те же: Ктот со своими ветеранами и род Трапертов, местный старшина Экпот их также поддержал.

— Вот бараны! — Хальм так сжал рукой кубок, что тот начал гнуться. — Надо было уничтожить все их семя!

Тольм промолчал, ведь заводил этого бунта оставили в живых по той причине, что они приносили самый большой доход табалеро. Торговля лесом и металлами являлась делом очень прибыльным.

— Но это не самое главное. У Шенико появились новые покровители. Это два чужака, прибывшие издалека, один из них и является их командующим. Говорят, что это он непосредственно руководил битвой, и новый строй пехоты Шенико ввёл именно этот человек. Лесовики называют его Владыкой.

— Как, как?! — вскричал поражённый Хальм.

— Владыка, мой господин.

— Не может быть! Уже два столетия ничего не было слышно о Владыках! Откуда, чёрт побери, он взялся?

— Никто не знает, мой Гарц. Некоторые шепчутся, что они пришёл с востока.

— Его прислали морские торгаши?

— Нет, мой владыка. Он не из их племени, хотя ватага южан беспрекословно ему подчиняется. По его внешнему виду многие полагают, что он родственен горному племени Шенико, а они пришли позже всех с востока. Может, он и, в самом деле, посланник их общих предков, оставшихся на старой родине?

— Чёрт! — Гарц уже не мог сидеть, встал и заходил по залу. — Ты представляешь, что это означает?

— Да.

— Это значит, что он имеет полное право на эти земли! Нам надо его уничтожить, обязательно уничтожить!

— Да, мой Гарц. Но для начала нам необходимо победить лесные племена.

— Иди, — хозяин Крепости уселся в кресло, — и больше никому об этом не рассказывай!

Гарц угрюмо смотрел вслед своему лучшему командиру, и у него вдруг возникли очень нехорошие предчувствия. Его род ещё никогда не был в такой опасности. Боги! Их подловили в самое сложное для них время. Бойцы племени Табалеро потеряли свой былой воинственный дух. Северные, восточные и западные племена конников больше не помогают друг другу. Степняки потеряли из-за засухи пастбища и свою былую силу. Каждый сейчас сам за себя.

Нет, и не будет в этот раз им помощи ниоткуда. Престарелый правитель мрачно всмотрелся в старинный портрет Ирда Хальма, зачинателя его рода и первого повелителя этой древней Крепости и как будто спрашивал его. — «Неужели я буду последним?». Но суровый властитель, изображённый некогда на полотне, молчал, он-то сполна выполнил свой долг и ждал такого же от потомков.

— Увидел что-то новое? — Шарк подошёл к компаньону и также уставился в сторону высоких башен Крепости. Мощное оборонительное сооружение было выстроено давно и давно же толком не ремонтировалось. Табалеро явно не утруждали себя излишней работой, полагаясь больше на своих быстрых коней и острые мечи. Принц обернулся к товарищу и опустил маленький бинокль:

— Странно, такое впечатление, что они совершенно не готовятся к обороне.

— Что ты от них хочешь? Конники более сотни лет не знали равного себе по силам противника. Они просто разучились воевать по-настоящему.

— Ну, я бы так не сказал. Оружием эти парни владеют виртуозно. Я видел их на поле битвы, это серьёзный противник.

— Я не об этом, друг мой. Они не готовы биться по-настоящему, с озверением, не боясь ни своей, ни чужой крови. Посмотри на наших лесных братьев! Вот они не боятся умереть.

— Ха! — Велизар снисходительно глянул на своего напарника. — Тебе никогда не стать военачальником. Важно не отсутствие страха смерти, а стремление к уничтожению врага. А лесовики сейчас хотят именно истребить конников, раз и навсегда. Это вопрос дальнейшей жизни или смерти их рода. Если мы возьмём крепость и откроем пороги, то отопрём и путь к морским торговцам. Пойдут корабли, оживёт торговля.

Люди Миревры захватят речные замки, стоящие на Одоиде. Это будет самый настоящий исторический переворот. Контролируя обе реки, они вместе с Шенико начнут контролировать переправы конников, а значит диктовать тем свои условия. Восточные племена степняков сильно зависят от собственных пастбищ. Северные же племена Ратуста давно живут контролем над торговцами, ну а западные Ригонеры сильно ослабли и вырождаются. Наши табалеро не раз их били и отобрали лучшие пастбища.

— Хм, а ты, принц, неплохо изучил местные политические реалии. Далеко шагаешь — штаны порвёшь!

Велизар вдруг раскатисто захохотал и стукнул наёмника по плечу:

— Ну, я же из правителей Хоолан! Ты ожидал нечто иное?

— Не знаю, — Шарк затеребил небольшую рыжеватую бородку. — Мы когда выступаем?

— Я жду окончания основных работ и сигнала от Траперта-старшего.

— Хочешь всё сразу?

— А почему нет? Посмотрим, что Гарц нам предложит в этот раз.

— После нашего удара они, скорей всего, сделают вылазку и вылазку отчаянную.