— Что ж они не прогнали гадких хвостатых флойдов и не облагодетельствовали человечество сами? — ехидно усмехнулась Клементина.

— Не всё так просто. Мы не знаем до конца, какое место занимают флойды в иерархии цивилизаций и каков их вес в геополитическом плане. По всему видать, немалый. Они объявили о протекторате над Землёй — во многом потому, что не могли поступить иначе. Мы не знаем доподлинно, что их сдерживало, какие законы и силы, но одно можно сказать наверняка: бессмысленная жестокость и тотальный геноцид никому не сделают чести. Ни одна разумная раса не станет причинять вред самой себе. А флойды весьма разумны, не сомневайся.

— Есть ещё кое-что, — негромко добавил Стефан. — Пока на Земле всё тихо-мирно — никто не станет вмешиваться. Зачем — если людям и так хорошо. Мы же стремимся показать, что далеко не все довольны сложившимся порядком, что если наши братья решатся вступиться за нас и объявят флойдам войну — люди поддержат не флойдов.

— И как только мы начали действовать — "Открытое небо" запретили — я уверена, с подачи флойдов. Флойды поняли, что мы становимся опасны. И решили сыграть на опережение. Посмотри, как ловко они настроили против нас нашу же полицию! Патрульные открыли огонь на поражение почти сразу. Трое наших ребят стали жертвами их грязных интриг — сколько ещё должно быть жертв, чтобы ты нам поверила? — голос Чесси сорвался, голова бессильно упала на подушки. Клементина заметила, что из-под плотно зажмуренных век безостановочно сочатся слёзы.

Она задумалась. В словах Чесси и Стефана было много эмоций: боль, обида, жажда справедливости и осознание невозможности её достичь. Слишком много сентиментальной шелухи и слишком мало хладнокровной логики.

Но она помнила, что рассказал ей Фау.

Тенри.

Раса, окутанная завесой тайны, существование которой он не стал отрицать.

Значит, догадки "Неба" верны.

Она ещё раз прокрутила в голове недавний разговор с Фау. Между строк явственно читалось: тенри отнюдь не пылают беззаветной любовью к флойдам и не горят желанием помогать человечеству.

Но стоит ли верить флойду? Пусть даже он не пытался намеренно ввести её в заблуждение, — уверена ли она, что его точка зрения — единственно правильная, единственно верная?

Подумав, Клементина с сожалением вынуждена была признать, что она в этом совершенно не уверена. А ещё при мысли о Фау сладко засвербило в груди — только сейчас к сладости была примешана едкая горечь, отдающая безнадёжной, глухой тоской.

Пусть не враг — но чужой. И никогда ему не стать своим.

— Пора наглядно продемонстрировать флойдам, что мы не бедные овечки, готовые безропотно сносить любые унижения, и не собираемся играть по их правилам, — сказал Стефан, прервав молчание.

Клементина не стала ни бить себя в грудь, ни биться от избытка чувств в патриотическом экстазе. Но это и не требовалось: Стефан поймал её взгляд и прочел там безмолвное согласие.

— Как бы только не угодить из огня, да в полымя, — хмурясь, пробормотала она. — А ну как новые господа окажутся хуже? И в космос не пустят, и на Земле проблем добавят. Не хочется потом локти кусать.

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, — заметил Стефан.

— Весьма мудро, — признала Клементина. — Но есть и другая пословица, подходящая к случаю: семь раз отмерь — один отрежь.

— Понимаю. Однако за двести лет мы уже перемерили всё вдоль и поперёк, — усмехнулась Чесси. — Так что можно резать не раздумывая.

Клементина соскользнула с кровати. Она и без того валилась с ног от усталости, а непредвиденный разговор отнял последние силы.

— Вы — как хотите, а я иду спать, — она обернулась в дверях. — Рада была познакомиться, мисс Файтер.

На Стефана она даже не взглянула. Брату придётся как следует постараться, чтоб заслужить прощение за свой обман — она не собиралась прощать его так просто.

Уснула Клементина только под утро, когда на восточном краю неба уже занимался морковно-красный майский рассвет, а воробьи в кустах магнолии под балконом расчирикались так громко, что грозили перебудить весь дом. Пришлось встать, чтобы закрыть окно — а заодно и выключить телефон, чтобы не оказаться разбуженной утренним звонком. Клементине хотелось сейчас лишь одного: отдохнуть и выспаться.

К чёрту всех. К чёрту флойдов, тенрийцев, людей — причём людей в первую очередь, к чёрту космические корабли, бороздящие просторы Вселенной, свет далёких планет и дыхание звёзд. Жили же как-то без всего этого — и горя не знали.

…Крейн Фау улыбался — не натянуто, не злобно и не агрессивно, а скорее ласково и немного насмешливо. Надо же, как сильно всё-таки мимика флойдов схожа с человеческой. Флойд улыбался, что ему было совсем не свойственно, но, как ни странно, выглядело это вполне естественно и органично. Так улыбаешься, когда тебе приносят добрые вести, которых не ждёшь, — или когда важный для тебя человек внезапно поворачивает голову, чтобы поймать твой взгляд.

Кажется, он что-то ей сказал. А она вроде бы что-то ответила. А потом флойд протянул руку — и ей ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Куда? Она не знала точно — как всегда бывает во сне.

Часы уже перевалили за полдень, когда Клементина наконец смогла заставить себя разлепить веки.

А в следующее мгновение реальность с неумолимостью горного водопада обрушила на неё все насущные проблемы.

Адепты "Открытого неба" у неё дома. И её брат — один из них. Подумать страшно, что будет, если их вычислят и обнаружат!..

Шеф ждёт отчёта. И будет очень удивлён, когда она объявит, что слагает с себя полномочия контактера. Если же этого не сделать, Фау будет сердиться, а портить с ним отношения ох как не хочется. Да и нежданно-негаданно свалившийся на неё лингвистический талант надо научиться держать в узде, пока она не успела наломать дров.

Со Стефаном они столкнулись на лестнице — он как раз поднимался в свою комнату, держа в руках чашку с горячим бульоном.

— Как она? — спросила Клементина вместо приветствия.

— Жить будет, — так же лаконично ответил Стефан.

— Ты уверен, что вас не проследили до дома?

— Уверен, — парень был как никогда серьёзен. — Я умею вычислять слепые зоны камер. Мы были крайне осторожны, не волнуйся.

— А мобильники?

— Считаешь меня полным идиотом? — Стефан возмутился. — Выкинул, конечно же! Там же, в парке.

— Из дома — ни шагу, — Клементина грозно сверкнула глазами. — И себя подставите, и меня заодно. А у меня и без вас… а, неважно.

Всю дорогу она ломала себе голову над тем, как возвращать патент (и возвращать ли вообще), но так и не смогла придумать ничего толкового. Ложь господин Файзер почувствовал бы — шеф отнюдь не дурак, а сказать ему правду она не могла.

Но как только она повернула за угол и взору её открылся строгий серо-зеленый фасад министерства экологии, мысли о предстоящем разговоре с шефом моментально улетучились, как неразведённый спирт из подогретой колбы. Потому что на парковке у крыльца она насчитала восемь чёрных седанов с короткими казёнными номерами.

Спецслужбы?

Что они здесь забыли?..

Клементина невольно вспомнила Чесси и Стефана, оставшихся дома. В горле отчего-то пересохло. Но, собрав всё мужество, она придала своему лицу максимально беззаботный вид и храбро направилась ко входу.

— И куда мы намылились? — человек в бронекостюме преградил ей дорогу. Стекло у шлема было опущено, что придавало ему сходство с киборгом. Клементина приняла бы его за андроида — вот только таких технологий на Земле не существовало.

— Сюда. Я вообще-то здесь работаю, — с вызовом ответила девушка.

— Документы?

— Пожалуйста.

"Киборг" покрутил в руках пластиковый прямоугольник, тщательно сравнивая фотографию с оригиналом. Затем, не выпуская карточки из рук, потянулся к рации.

— Спуститесь кто-нибудь на проходную.

— Какие-то проблемы? — осведомилась Клементина, стараясь держать себя в руках.