Пилот первого ранга Крейн Фау был не просто сердит или разгневан — он был вне себя от ярости. И причин на то у него было предостаточно.

Во-первых, его раздражало, что ему, старшему сыну и наследнику одной из благороднейших фамилий приходится ждать — подумать только! — в приёмной генерального консула под дверями его кабинета. Да, должность генконсула была несравнимо выше его скромной должности, но аристократическим происхождением вышеупомянутый господин похвастаться не мог. Если бы они пересеклись не на Земле или, скажем, в неформальной обстановке — господин Теол вёл бы себя с ним абсолютно иначе.

Во-вторых, Фау подозревал, что консул вряд ли серьёзно отнесётся к его словам. Небольшой в силу возраста, но богатый жизненный опыт подсказывал ему, что такие, как Теол привыкли доверять фактам и только фактам. А у Фау фактов не имелось — только подозрения, догадки, гипотезы, не подкреплённые ничем. Это было тем более обидно, что Фау не сомневался ни капли: чутьё его не подводит. Но как донести эту мысль до прагматичного и приземлённого консула? Фау никогда не был силён в дипломатии, а сейчас ему предстояло пустить в ход всё своё красноречие.

В-третьих, его корабль задерживали уже вторые земные сутки, и у Фау сложилось чёткое ощущение, что здесь не обошлось без местного начальства. Поставить корабль в самый хвост очереди на заправку, чтоб лишний раз продемонстрировать, что здесь он не "лорд Фау", а рядовой пилот, и обязан соблюдать субординацию, подчиняясь вышестоящим по званию.

Фау сжал кулаки в бессильной злобе, хрустнув пальцами.

Может быть, и зря он отверг семейные узы, лишившись помощи и поддержки отца. Может, не стоило демонстративно рушить мосты, самоуверенно заявляя, что он сам хозяин своей судьбы и способен сам всего добиться? И от состояния, вероятно, не стоило отказываться — свободные финансы сейчас ох как пригодились бы.

Может быть, и не стоило. Может, он тогда погорячился. Особенно если учесть, что от его амбициозности, горячности и своеволия теперь зависела судьба этой планеты. А значит, и их собственной.

Настроив себя на долгое ожидание, Фау принялся выстраивать в мыслях предстоящий монолог, как двери внезапно отворились. Господин Теол был готов его принять.

— Наши пути пересеклись, и это к добру, — поздоровался Фау, входя. Церемонии следовало соблюдать, невзирая на личную неприязнь. — Рад, что вы смогли уделить мне пару минут своего времени, сэр.

— Ты так настаивал на аудиенции, что просто не оставил мне выбора, — сказал консул после положенного ответа на приветствие.

— К сожалению, у меня недобрые вести, сэр, — Фау решил не ходить вокруг да около. Не дожидаясь приглашения присесть, опустился в кресло напротив, устремив на консула пристальный взгляд. — И, боюсь, они вам очень не понравятся. Но в любом случае, я прошу вас отнестись серьёзно к тому, что я сейчас скажу.

— Я слушаю тебя, Фау.

— Господин консул, на Земле с каждым днём становится всё неспокойнее, и на это невозможно закрывать глаза. "Открытое небо", их оппозиция официальной доктрине, позволяет себе всё бо́льшие вольности. Их выходки становятся всё более опасными, всё ближе подходят к той грани, за которой начинается откровенный криминал. Вы понимаете, чего они добиваются, сэр? Они раскачивают лодку, мутят воду. Они стремятся расшатать общественный порядок, нарушить равновесие, которое мы с таким трудом создавали долгие годы.

Теол помолчал. От внимания Фау не укрылось ни озабоченное выражение, исказившие правильные черты его лица, ни прорезавшаяся между бровей вертикальная морщинка, ни тяжёлый мрачный взгляд, ни быстрые нервные движения пальцев, вертевших потёртый стилус.

— Допустим. Но ведь ты пришёл ко мне не только с этим.

— Не только, — Фау кивнул. Он подобрался к самой важной фазе разговора. Мысленно подобрался. — У меня есть опасения, что это дело рук тенри.

Консул нахмурился сильнее.

— Опасения, — в его глазах сверкнула сталь, — или доказательства?

— Сэр, выслушайте меня, — зачастил Фау, словно опасаясь, что его вот-вот перебьют. — Время почти на исходе. Для тенрийцев это последний шанс. Рискну предположить, что они решили пойти ва-банк и каким-то образом умудрились забросить десант на Землю. А дальше — дело техники. Слиться с местными, выйти на "Открытое небо"… Нельзя медлить, сэр, нужно срочно принимать меры!

— Фау, приди в себя. Наши зонды ведут непрерывный мониторинг не только околоземной орбиты, но и всей системы. Как, по-твоему, тенри смогли забросить сюда свой десант?

— Я отвечу, как. Через сквозной гиперканал "планета — планета".

— Пространство Земли экранировано на всех уровнях. Ты не хуже меня знаешь, что взломать щит невозможно.

— Взломать — нет. Но можно пробить силой.

— Пытаться его пробить — всё равно что таранить бульдозером гранитную скалу. На это требуется энергия сверхновой. Даже тенри не станут тратить такие ресурсы.

Фау еле удержался, чтобы не зарычать. Консул отреагировал именно так, как он опасался.

— Я не был бы столь категоричен. Для них это дело чести.

— Как и для нас.

— Год назад в подконтрольном тенри квадранте вспыхнула сверхновая. На тысячу лет раньше положенного.

— Хватит! — Теол с силой ударил кулаком по столу. — Мы здесь работаем, а не плетём интриги и не сочиняем сказки! Мне некогда выслушивать фантазии мальчишки, не наигравшегося в детстве в шпионов!

Консул, конечно, хватил через край. Но Фау этого как будто не заметил.

— Поймите, сэр, сидеть сейчас сложа руки — значит подписать себе приговор! Тенри здесь, на Земле, и пусть времени почти не осталось, уж поверьте, они вывернутся наизнанку — но добьются своего. Они готовят провокацию, и если у них получится — пиши пропало. Со стороны всё будет выглядеть так, что мы нарушили условия договора, и нам будет фантастически сложно доказать, что за этим стоят тенри.

— Что ты предлагаешь, Фау? — вскипел Теол, которому порядком надоело, что нижестоящий по званию, который к тому же вдвое младше него, диктует ему что делать. — Прежде чем предъявлять ноту протеста Тенри, нужно собрать доказательства! Факты, голубчик, факты, а не голословные заявления. А сейчас — что мы имеем? Ровным счётом ничего! Кроме твоих "измышлений", — консул несколько раз шумно вздохнул, тщетно силясь успокоиться. Его собеседника трясло от еле сдерживаемой ярости.

Вот и пусть позлится, ему полезно, сердито подумал Теол. В его глазах Крейн Фау был наивным юнцом, переполненным нездоровым энтузиазмом, а еще — не в меру гордым аристократом, захотевшим пощекотать себе нервы приключениями, и не вызывал ни малейшего сочувствия.

— Я согласен, что беспорядки в социуме нам не на руку, — заговорил Теол уже спокойнее. — И, уж поверь, я не собираюсь спускать ситуацию на тормоза. Мы примем меры, не беспокойся.

— Нужно найти тенрийских десантников, — упрямо повторил Фау. — Пока не поздно. Бросить все силы… Запросить данные с камер наблюдения. Запустить программу поиска. По Земле ходят люди без документов, которых нет в базе данных. Когда вы их обнаружите, вы увидите, что я был прав.

— Как?! — вскричал Теол, забыв, что только что пообещал себе успокоиться. — У меня нет свободных штатных единиц! Ты хоть представляешь, какой это обьём работы?

— Прекрасно представляю, — Фау вскочил на ноги, его кресло при этом отлетело в другой конец кабинета. — Что ж, я сам этим займусь, раз от вас помощи не дождёшься. И только попробуйте заявить, что у меня нет на это полномочий. Не забывайте, кто я такой.

Последняя фраза вырвалась против воли, и уже через минуту, сбегая вниз по лестнице, Фау жалел о сгоряча обронённых словах. Он ведь сам, по собственной воле отказался от всех привилегий и преференций, положенных его титулу, и поклялся, что сам будет строить свою карьеру, жизнь и судьбу, — так, чтобы впоследствии никто не посмел сказать, что своими достижениями он обязан родословной, происхождению и связям.