— Прошу прощения, что напугал, — предельно официально произнёс он. — Я рад, что вы не пострадали. Всего доброго, — сорвался с места с немыслимым для человека ускорением, перемахнул через бортик и скрылся из виду.

Клементина осталась одна.

Она описала ещё пару кругов, двигаясь больше по инерции, нежели сознательно: стоять на месте после случившегося было невозможно. Её мысли и чувства пребывали в полнейшем смятении.

Вот это приключение!..

Флойды всегда подчёркнуто дистанцировались от людей, всеми способами демонстрируя своё невмешательство в дела человеческие. Исключения можно было по пальцам пересчитать — нечастые встречи с экологами и ещё более редкие рандеву с представителями межгосударственных структур, носившие чисто номинальный характер. И даже на них флойды старались держаться на почтительном расстоянии и не задерживаться сверх необходимого. О том, чтобы просто так прогуливаться по городу, без веской причины, а уж тем более взаимодействовать с людьми, не могло быть и речи.

Он заговорил с ней. Он протянул ей руку. Фантастика!

Но зачем он вообще появился на катке?

Тот паренёк… С каким искренним, неподдельным ужасом он смотрел на флойда! Так смотрит антилопа на гепарда, понимая, что вряд ли успеет убежать.

Нет, сама она, конечно, тоже испугалась… Пусть формально флойды людям не враги, но они крупнее, быстрее, выносливее, у них куда выше скорость реакции и физическая сила, словом, в рукопашном бою человеку против флойда, скорее всего, не устоять. Впрочем, как знать — подобных прецедентов вроде бы не было. А ещё у флойдов имелось предусмотренное природой оружие, подарок эволюции, оставшийся в наследство от их далёких хищных предков: подобно земным угрям и скатам, они обладали способностью генерировать электричество. Силы тока было вполне достаточно, чтобы парализовать другого флойда, для человека же электрический разряд мог вообще стать смертельным.

Не переставая прокручивать в голове произошедшее, Клементина вернулась в раздевалку.

Всё, что она знала о флойдах до сегодняшнего дня, абсолютно не вязалось с инцидентом, случайной свидетельницей которого она стала.

Флойды не вмешиваются в дела людей — это аксиома. И правонарушителей они не преследуют — то же самое. Но с какой целью тогда флойд гнался за человеком? И ведь парень явно понял, что под ним земля горит: по глазам было видно, что он чуть коньки не отбросил от страха.

Её внезапно обуяла злость. Да кто он вообще такой, этот хвостатый, и что он себе позволяет? Люди, значит, должны следовать их нелепым требованиям, а сами-то? Да как он посмел напасть на человека?!

И тут же одёрнула себя: строго говоря, флойд на него не нападал. Во всяком случае, она этого не видела.

Может, парень совершил что-то совершенно чудовищное — а флойд оказался тому свидетелем?

Нет, сомнительно. Во-первых, тот парнишка не был похож на живодера или убийцу. Во-вторых, даже если бы на глазах у флойда действительно произошло нечто подобное, он не стал бы преследовать преступника сам, а максимум поставил бы в известность соответствующие службы.

Надо сказать, за время протектората флойдов уровень преступности снизился практически до нуля: требование отдавать им осуждённых за особо тяжкие преступления возымело своё действие — флойдов боялись как огня. А мелкие жулики вроде мошенников и казнокрадов их не интересовали. Впрочем, последних тоже почти не осталось: видеокамеры, единая база данных и персонифицированный учёт всех финансовых операций вкупе опять-таки со страхом перед флойдами сделали своё дело, уничтожив на корню саму возможность нарушения закона.

— Странные дела творятся, — сказала она вслух. Её никто не услышал: в примыкавшем к катку парке она была одна.

Забавно, но в старых детективах и фильмах ужасов нередко всё начиналось с того, что герой возвращался ночью через парк (а иногда — с того, как в парке находили труп человека, убитого там прошлой ночью). Видимо, когда-то в ночных парках и в самом деле было небезопасно. Впрочем, те времена давным-давно остались в анналах истории, да и к тому же всё, что могло с ней случиться сегодня, уже случилось.

Клементина была на полпути к дому, как её окликнули по имени. На этот раз голос был знакомый и, к счастью, вполне человеческий.

— Привет, сестрёнка.

Обернувшись, Клементина увидела улыбающегося молодого человека, с такими же, как у неё, вьющимися каштановыми волосами. Только свои кудри братец подстриг чуть короче, чем она.

— Привет, Стеф.

Он нагнал её в два больших прыжка и зашагал рядом.

— Ты где пропадаешь по ночам, Тина? Я зашёл к тебе — а дома никого. Откуда так поздно?

— Кататься ходила, — коротко ответила девушка. — А что? — добавила она с некоторым вызовом.

— Не забросила ещё свои покатушки? — Стефан ухмыльнулся.

— Не дождёшься. А ты чего приехал-то? — Клементина холодно прищурилась. Она не любила пренебрежительных высказываний о фигурном катании — пусть она давно уже всего лишь любитель, а не профессионал.

— "Чего приехал", — с нарочитой обидой передразнил парень. — Что я, не могу навестить родную сестру?

Нечто в интонации Стефана её насторожило, но она не могла понять, чем именно вызвано смутное беспокойство. Всем известно, что близнецы способны улавливать эмоции друг друга даже на расстоянии, а уж при разговоре с глазу на глаз и подавно. То-то и оно.

— Можешь, конечно. Просто ты так внезапно появился… — Клементина неловко замолчала.

Слишком внезапно. У неё сейчас голова совершенно другим забита, а тут ещё и Стефан нарисовался — и ведь наверняка неспроста!

— Слушай, Тина… — в голосе брата скользнули просительные нотки, глаза масляно заблестели. — Я поживу у тебя недельку-другую, ты ведь не против?

Клементина резко остановилась. Посмотрела ему в глаза. Тот чуть не лопнул от натуги, но сжал губы и мужественно выдержал её взгляд.

— У тебя всё в порядке? — наконец спросила она.

— В полнейшем, — елейным голоском пропел Стефан, с иронией и, как ей показалось, с некоторым вызовом. — Что за допрос, Тина?

— Да я просто тебя знаю, — бесхитростно ответила Клементина, продолжая сверлить Стефана полным подозрений взглядом. — Ты редкостный любитель находить приключения на свою шкуру.

— Слушай, если тебе жалко, то так прямо и скажи, — обиделся Стефан. Это был запрещённый приём, и оба прекрасно об этом знали.

— Да не жалко мне! — Клементина повысила голос, не пытаясь скрыть раздражение. — Идем, поздно уже. И раз уж ты здесь… — она сняла рюкзак и вручила его брату. — Понеси-ка.

Остаток пути до дома они прошли в полном молчании: у девушки из головы не шло недавнее происшествие на катке, а Стефан, по всей видимости, счёл за лучшее придержать язычок, дабы не потревожить лишний раз хрупкое душевное равновесие сестры и не попасть под горячую руку. Они со Стефом с детства неплохо чувствовали настроение друг друга — и сейчас Клементина остро ощущала, что Стефан чем-то удручён, если не сказать — расстроен. Но силком вытягивать из него чистосердечное признание — то ещё удовольствие. К тому же, ей и без того было о чём поразмыслить.

Заварив чай и вытащив засахаренные фрукты, Клементина устроилась на диване. Стефан расположился напротив. Сейчас, в собственном доме, в окружении мягких уютных подушек, под мягким флисовым пледом короткий разговор с флойдом казался плодом воображения, миражом, вымыслом, и с каждым вздохом, с каждым глотком её любимого пуэра он становился все более нереальным.

А чего она, собственно, испугалась? Ну, флойд. Допустим. И что с того?..

Клементина взяла дольку ананаса, стряхнула с пальцев липкие сахарные крупинки.

Стоило признать, что при всей своей специфической внешности флойд не выглядел отталкивающе и не производил неприятного впечатления — скорее, наоборот. Но Клементина слишком хорошо знала, что книжку не судят по обложке. Каким бы привлекательным флойд ни был, он оставался флойдом — умным, сильным, стремительным, опасным, а ещё — представителем цивилизации несравнимо более развитой и совершенной, нежели человеческая.