Следить за действиями ведьм было некогда, помочь я тоже не мог, ведь мне приходилось защищать девушку. А помощи было ждать неоткуда. Да и как сообщил Ярик, стихийная защита была поставлена ещё и на всю комнату. И она не позволит никому выйти или войти в кабинет, пока Верховная не захочет. Даже Ярик не мог воспользоваться своими силами и уйти с помощью крыльев Великого фамильяра. Как, впрочем, помочь Теоне, ведь, по его словам, Меланта, взяв под контроль разум Теоны, связала и саму панду по лапам. Он не мог воспротивиться воле хозяйки и чем-то ей помочь. Особенно, если она сама этого не хотела. Но сейчас, когда контроль вдруг ослаб, Ярик смог принять свой нормальный вид и помочь хотя бы с гримуаром. Но больше ничем не мог быть полезен, ведь Теона больше не откликалась на его зов.

Поэтому всё, что оставалось мне — это спасти Теону посредством ритуала из книги, пока не стало слишком поздно.

Я торопился как мог, перелистывая страницы одну за другой, бегло просматривая заголовки. Но, как нарочно, нужный раздел никак не попадался, со стороны ведьм раздавались грозные выкрики и шипящие сверкающие заклинания, задевающие мою защиту, но пока не разбивающую её вдребезги. Магия уходила, но я не мог подвергнуть Теону и себя опасности. Я лишь старался как можно быстрее найти ритуал, надеясь, что он окажется не слишком сложным и долговременным.

Но внезапно наступила оглушающая тишина и мне пришлось отвлечься, поднимая голову и с удивлением обнаруживая Верховную, которая вновь вела себя очень странно. Она стояла и трясла головой, вцепившись пальцами в свои волосы и бормоча что-то себе под нос. Напротив, стояла растрёпанная, но невредимая бабушка, настороженно наблюдающая за дочерью.

— Быстрее! Я больше не могу! — вдруг закричала Меланта, вскидывая голову и смотря почему-то именно на меня полными ужаса и страха глазами. — Поторопись! Ну!

В голове была тысяча вопросов, но я решил повиноваться ведьме, которая, кажется, сама не ведала, что творила. Но прежде, чем снова вернуться к поискам ритуала, я увидел, как бабушка схватила Верховную за руку, резко задирая рукав её платья.

— Меланта! Что ты наделала?! — раздался полный боли голос от пожилой женщины. Но я не стал больше отвлекаться, наконец, находя нужную страницу.

— Я нашёл! — выкрикнул я, и бабушка моментально оказалась около меня.

— Задержи её, если… она снова… — дрожащим голосом попросила она, бережно забирая книгу и склоняясь над Теоной. Я же вышел за пределы барьера, приготовившись защищать их, если вдруг понадобится, до самого конца.

Полный боли крик сорвался с губ Верховной, но именно он вновь вернул женщине грозный и решительный вид. Не было растерянного взгляда, как некоторое время назад. От Меланты веяло уверенностью в своих действиях и силах. И это пугало сильнее, чем её просьбы поторопиться не так давно.

— Отойди, дарл. Ты мне нужен живым! Не заставляй меня калечить тебя! — холодным голосом произнесла Верховная.

— Даже не подумаю, — хоть я и не мог навредить ведьме, так как между ней и Теоной все ещё была связь, но задержать её было в моих силах.

Поэтому, когда ведьма атаковала первой, призвав стихию огня, я всеми возможными способами пытался дезориентировать и отвлечь Верховную. Магические щиты неплохо справлялись с огненными хлыстами ведьмы, которыми она пыталась поймать меня, но мне всё равно приходилось уворачиваться. К тому же я пытался не подставить ведьм, расположившихся в другой части небольшого помещения.

Магия эльфов отличалась от магии ведьм. В бою ведьмы использовали стихии, контроль над которыми им был подарен родом. А вот эльфы использовали чистую магию, но и обучались ей очень долго. Хотя и ведьмы помимо стихий много времени уделяли зельям.

Что же касается чистой магии, она была недоступна ведьмам. Точнее доступна, но в очень ограниченном количестве. И именно поэтому Теона всегда просила меня что-то подправить в защитном барьере Академии, а сама пользовалась ритуалами и стихийной магией, если ей необходимо было защититься.

Но если можно было подумать, что чистая магия, без лишних приготовлений к её использованию, смотрелась более выгодно, то это было не совсем верно. Стихии и чистая магия были слишком разные, чтобы противостоять друг другу.

От стихии было трудно защититься чистой магией, а от чистой магии почти не существовало защиты в виде стихии. Хотя возможности были, но недостаточно долговременные. В данном случае могли проиграть обе стороны. И победа была лишь у того, кто достаточно сообразителен в бою.

Но сейчас у меня не было цели навредить ведьме, и поэтому моя задача многократно усложнялась, в отличие от возможностей и желания ведьмы нейтрализовать меня. Мне приходилось изворачиваться, максимум что, используя это магические путы, которые ведьма легко разрывала, воздушные объятия, затормаживающие ведьму и разнообразные пакости, впервые уподобившись своим студентам. И всё это злило ведьму, но от её огненных хлыстов и даже молний я уворачивался пока успешно, кое с чем справляясь с помощью щита. Но и ведьма вела себя довольно странно. Словно что-то сдерживало её, и она была очень медлительна. Как будто вовсе не хотела этого боя, пытаясь сдержаться и прекратить творимое безумие.

И в очередной раз она вновь замерла с занесённой вверх рукой, прерывая свою атаку и тяжело дыша. На меня снова смотрели испуганные глаза, в губы шептали неизвестные слова, словно прося меня о чём-то. Но разобрать что-либо было невозможно.

Именно в этот момент сзади раздался голос Теоны, позволивший облегчённо выдохнуть:

— Мама? — обратилась она к женщине, которая пока ещё не пришла в себя. Но услышав родной голос дочери, вдруг улыбнулась.

— Теа, — обратилась она к дочери. И я осознал, что теперь нет нужды сдерживаться и я могу атаковать женщину в полную силу. И пока она не пришла в себя, я обязан был воспользоваться этой возможностью. Именно поэтому практически моментально призвал магию, приготовившись запустить сильнейшей энергетической волной в сторону Верховной. Но когда магия должна была уже сорваться с моих пальцев, между мной и Мелантой с диким криком «Нет!» встала Теона, закрывая собой свою мать.

Теона (Тариэль)

Когда моё сознание померкло, вокруг меня появилась тьма. Но она не была пугающей, скорее она не вызывала никаких чувств. Пустота. Но в ней я оставалась недолго.

Родной голос мамы, прозвучавший совсем близко, привлёк меня. Она звала, и в её голосе не было холода и пренебрежения. Это был голос души. Он тихо нашёптывал, просил пойти за ним, не оставаться здесь. Ведь здесь лишь пустота, в которой я растворюсь. И я пошла, ведомая им.

— Теона, — вновь и вновь произносила моё имя мама.

— Мама? — шептал я в ответ, всё ещё следуя в темноте. Но когда, казалось, что помимо тьмы меня ничего не окружает, вдалеке показался маленький источник света. И с моим приближением небольшой шарик увеличивался, превращаясь в узнаваемую фигуру мамы.

Она стояла, протянув мне руки и всё так же зовя меня. И я шла на этот свет, пока не ощутила, что моего лица коснулись тёплые руки мамы.

Я не видела своего тела, но вполне ощутила прикосновение, заставившее меня, улыбнуться.

Но именно в этот момент мне пришло знание о происходящем. Фигура мамы истончилась, укутывая меня собой, а её воспоминания и мысли наполнили мою голову осознанием происходящего. И это оказалось настолько ужасным открытием, что я почувствовала, как по моим щекам текут слёзы.

Боль, сожаление, страх перед устрашающей клятвой, безысходность и ужас. Я обхватила своё тело руками, в попытках уйти от этих чувств, но от них не было спасения.

Болезненный крик пронзил тишину. Я упала на колени, пытаясь справиться с собой, и остановить эти ужасные видения, но перед моими глазами мелькали картинки прошлого, ужасая своими тщетными попытками избавиться от клятвы. Мама страдала. Она жила все эти годы и в её голове помимо сожаления всегда присутствовал план по уничтожению эльфов. Сколько было вариантов пугающих картинок, которое рисовало её воображение под клятвой. Сколько планов было исполнено на пути к цели, которую она достигла сегодня. Почти достигла. Я ещё была жива, я сопротивлялась, боролась, но понимала, что проиграю.