Но также я осознавала, что если прекращу попытки противостоять подчинению, которое навлекла на меня мама, дико сожалея об этом, то начнётся хаос.

Умрут многие. Возможно, не сейчас, чуть позже, но с моей помощью и, самое главное, с помощью Сэла, которого мама подчинит через нашу связь, королевство эльфов утопнет в реках крови.

Тьма, что окружала меня, не давала надежды на спасение, давление, что оказывала клятва на меня, усиливалось и от неё не было противоядия. Ещё немного и я исчезну. Растворюсь в этой тьме, без возможности вернуться в своё тело и сознание.

Я ползла, превозмогая боль и отчаяние, но понимала, насколько это тщетная попытка. Клятва была везде и загоняла меня в рамки, пресекая малейшую возможность спастись. И когда, казалось, что сил бороться уже нет и я, почти не ощущаю уже ничего, кроме безразличия к своей судьбе, что-то резко потянуло меня вверх, позволяя выпутаться из вязкой трясины, в которую я угодила.

И чем выше я поднималась, тем чётче видела. Подняв над собой руки, я смогла разглядеть их чёткий контур. Я словно вновь оживала, ощущая себя свободной. Но сколько бы я ни поднималась вверх, выхода не было. Что-то не давало покинуть это место. И хотя клятва, под которой была мама, больше не предпринимала попыток подчинить, но и не пускала в реальность, заставляя меня находиться в темноте.

Но внезапно прямо передо мной появились два шарика, в одном из которых я узнала свою способность к метаморфии. Он сверкал разноцветными огоньками, весело кружась вокруг меня. Другой же ярко-белый шар был пуглив и постоянно прятался за своего собрата.

И мои попытки его поймать ни к чему не приводили. Он ускользал, словно играясь со мной. Но не покидал поле моего зрения, кружась постоянно на виду.

Но я не теряла надежды схватить этот огонёк света, и когда у меня это всё же почти получилось, я резко почувствовала боль, а после меня дёрнуло в сторону и яркий свет ударил по глазам.

Пару мгновений мне потребовалось, чтобы понять, что я вернулась обратно и нахожусь в кабинете ректора. Рядом со мной сидела обессиленная бабушка, а неподалёку стоял Сэл, держа наготове свою магию, видимо, пытаясь противостоять маме.

Верховная же застыла в странной позе с поднятой рукой, словно приготовилась в очередной раз атаковать моего эльфа.

— Мама? — позвала я её, но, кажется, этим развязала руки любимому. Ведь если раньше он боялся навредить мне, то сейчас не было нужды сдерживаться. Да только он не знал всей ситуации. Именно поэтому я рванула в их сторону, вставая перед Сэлом и закрывая собой маму.

— Что ты творишь? — всё ещё не опуская руку, недоумённо спросил ректор, обеспокоенно смотря то на меня, то на маму за моей спиной.

— Сэл, не делай этого! Она под клятвой! — умоляюще произнесла я.

— Что? — обескураженно произнёс мужчина. Но я больше не стала отвечать, резко разворачиваясь к Верховной. Я знала, что я должна сделать. И я поняла, какая у меня вторая способность и почему не давала до себя дотронуться. И даже если мне придётся за её использование дорого заплатить, я спасу маму.

— Мама, я всё исправлю, — я приблизилась к ней, осторожно касаясь её груди дрожащими пальцами. — Прошу исполнить моё заветное желание. Взамен отдаю свою жизнь в руки Великого фамильяра, Владычицы леса и Могучего волка, — произнесла я заветные слова, активируя свою вторую способность, о существовании которой не знала до этого момента.

— Да будет так! — раздалось со всех сторон три безжизненных голоса, перемешиваясь с диким криком моего эльфа.

— Нет! — последнее, что я услышала от него, прежде чем моё сердце остановилось.

Сэланариэль

Стоило Теоне произнести слова древней как мир ритуальной фразы, как я почувствовал, словно моё сердце остановилось. Ужас, который охватил всё моё сознание был настолько сильный и оглушающий, что мне, показалось, я забыл, как дышать.

Я кинулся к девушке, подхватывая ведьму и бережно прижимая её к себе.

— Теона! Нет-нет-нет. Очнись, пожалуйста, — просил я её, осторожно касаясь лица девушки пальцами. — Любимая…

Но ведьма безвольной куклой лежала у меня в руках, не думая открывать глаза. Я же пытался вспомнить всё, что знаю о той роковой фразе, которую произнесла девушка. Но то, что приходило на ум, никак не укладывалось в голове.

— Она не очнётся, — рядом со мной присел Ярик, кладя свою лапу на щеку ведьмы, — пока божества не решат, что у неё забрать.

— Почему они откликнулись? Разве не драконы могли лишь обращаться к божествам? — непозволительно резко спросил я, поднимая голову и смотря почему-то на бабушку. Словно именно она знала ответ на вопрос. Но вопреки ожиданиям, ответила совсем не она.

Голос Верховной раздался настолько неожиданно, что заставил напрячься. Но стоило повернуть в её сторону голову, и отметить изнеможённый вид и живые глаза, как я понял, заветное желание исполнено. Клятвы больше нет. Но чего это стоило Теоне?

— «Заветное желание» даруется лишь драконам, в этом Вы правы, дарл Моркиан, — подтвердила эту информацию Верховная, подходя к нам и присаживаясь рядом. — Отец Теоны — дракон, — добавила Меланта, шокируя меня своим ответом.

— Как такое возможно? — просипел я, крепко прижимая девушку к себе. — Никаких отличительных признаков нет! Ни второй ипостаси, ни чешуи за ушами, характерной для драконов.

— Девочки, рождённые от союза ведьмы и дракона хоть и имеют в своих жилах драконью кровь, но не могут быть полноценными драконами. И сила их больше относится к ведьмовской, чем к драконьей. Исключение составляют способности, — ответила бабушка, закрывая гримуар и поднимаясь с пола.

— И не каждому дракону даруется такая редкая способность, — Верховная взяла дочь за руку, крепко сжимая. На глазах женщины навернулись слёзы, которых она, кажется, не замечала.

Бабушка присела рядом с дочерью, приобнимая её за плечи и смотря на внучку. И было видно, что хоть ведьмы и пытались верить в лучшее, но надежда была слишком мала.

Какую цену возьмут божества за избавление от такой серьёзной клятвы можно лишь гадать. Но сомневаюсь, что она будет незначительной.

— Вы знали какие способности у Теоны? И вы молчали об этом, пока Теона терялась в догадках? И этот фарс с проклятьем! Зачем он был нужен? Ведь дело было вовсе не в нём! — накинулся я на них, ведь хотелось уничтожить весь мир, лишь бы вернуть ту, кого полюбил всем сердцем и душой. И без которой уже не мыслю своей жизни.

— Я не знала о способностях дочери, — покачала головой Меланта. — Но, кажется, об этом знала ты, — ведьма посмотрела на мать, неловко вытирая дрожащими пальцами слёзы, которые катились по щекам не переставая.

— Догадывалась. Если метамофию удалось распознать сразу же, то на счёт «Заветного желания» были сомнения. Но факт наличия второй способности всегда настораживал, — подтвердила бабушка. — А насчёт проклятья, — она тяжело вздохнула. — Я и сама лишь подозревала, что творится что-то неладное. Поэтому и напугала её проклятьем, чтобы она бежала без оглядки из ведьмовского государства. Это было сделано для её же блага.

— В прошлую встречу ты сказала, что сама заблокировала способности, но зачем? — задал вопрос Ярик. — Раз ты ничего не знала, то…

— Я соврала. Их заблокировал её отец. А уж почему, не знаю, — пожала печами бабушка. — У меня не было времени вам всё это объяснять.

— А как… как догадалась, что… Теона должна сбежать… что я планировала… — всхлипнула Меланта, а после позорно разревелась, впервые позволяя себе отпустить эмоции на свободу, и выплакать весь ужас произошедшего.

— Райан оставил тебе письмо. И я хранила его все эти годы, не решаясь отдать. Но за несколько дней до приезда Теоны, оно попалось мне на глаза. И я его открыла. И прочла. И там дракон описывал твоё странное состояние. Тогда-то я и поняла, что с тобой что-то не то. Поэтому и решила пока на время отослать Теону подальше, пока не разберусь в произошедшем. Но за эти полгода мало чего узнала. А потом, когда пришло время заключения союза, сбежала. Решила выиграть ещё немного времени, понимая, что если что-то произойдёт, то я смогу помочь.