— Одну ногу мы уже не смогли спасти. — говорит наставница, которая больше уже не наставница: — этот хер и правда свесил тебя с борта, подрезав поджилки. Правую ногу успели сожрать… чертовы акулы вечно голодные и их тут полно. Так что… спасать особо нечего было. Но есть и положительные моменты… если бы тебя и впрямь выпотрошили, то… — она качает головой: — так что хватит сопли распускать! Я твоя наставница или что?
— Да какой из меня теперь мечник…
— Самый лучший. Мы сделаем тебе протез. Но не просто протез, а с встроенным лезвием! Ты сможешь блокировать удары ногой! А если научишься Ци через него пропускать, то и вовсе… в общем не смей тут раскисать. Ты по-прежнему мой ученик, а заодно разнорабочий, мальчик на побегушках и служка. Все сразу. — твердо говорит наставница: — а что? Что за зависимость от физических параметров. Вот меня, например возьми — я же мелкая, на голову ниже самых маленьких матросов и что? Как говорил мой учитель — если ты здоровенный двухметровый бугай — это твое преимущество. Если ты маленький одноногий карлик — это тоже твое преимущество. Нужно только правильно использовать его.
— Оставьте меня. — бурчит Кайсеки: — пожалуйста.
— Понимаю. Нужно в одиночестве пережить. Тут у изголовья колокольчик есть, позвони в него и к тебе тут же прибежит клановая служаночка, такая, знаешь — волоокая и с большой грудью. Но ты себе лишнего с ней не позволяй, мы все же в гостях.
— Нет. Я в смысле — совсем. Оставьте меня и двигайтесь дальше. Я вам только обузой буду. — говорит он: — только мешать стану. С одной ногой-то…
— Знаешь что? Меня вот просто жутко сейчас в сон клонит после всей этой ванной и куриного бульона… а еще лечебный массаж обещали. Так что я ничего тебе говорить не буду, нету у меня сейчас сил тебя по голове бить, да и неудобно как-то… схожу посплю, утро вечера мудренее. А завтра мы с тобой поговорим обстоятельно. Все равно кругом море, я бы даже хотела тебя оставить — где тебя оставлять? На плотике посреди моря? Это ты вон к Фудзину, покойничку обращайся. А я… — она отчаянно зевает: — пойду посплю. Сил моих уже нет.
— А… куда мы плывем?
— Назад. На «Орхидею». В конце концов я же Первая среди Багровых. Пора напомнить мадам Фу, что врать нехорошо. И ведь я у нее спрашивала, вот ничего бы ей не было, если бы призналась… хотя да. Тогда бы я стала у нее спрашивать откуда у нее женщины семьи Су, а ей пришлось бы сдать Фудзина, а это она сделать никак не могла. Боялась. Эх, вот хочешь людям как следует отомстить, а у них у всех свои причины. И как после этого мстить? Все равно отомщу… из любви к искусству. Всех поубиваю, а «Орхидею» в море потоплю, вот. — глаза наставницы на секунду полыхнули золотым пламенем.
— На «Орхидею»? Так вы все-таки нашли тех, кого искали?
— Фудзин напал на ту островную деревню, а рабынь продал на «Орхидее». Эх, вот нужно было мне там остаться да людей поспрашивать. Не могут же все врать. Хотя эта Ай… от нее у меня сразу же мурашки по коже.
— Не станете вы «Орхидею» топить, наставница. Знаю я вас. Вы только грозитесь, а как до дела дойдет, так пожалеете. Добрая вы слишком. Нужно было сразу Фудзина с его флотом топить и все. — говорит Кайсеки: — а если топить не станете, то оставьте меня там. Чего вам с обузой таскаться-то…
— Вот ты у меня допросишься, Кайсеки. — грозит ему кулаком наставница: — ты чего, бунтовать против меня вздумал? Али не мила я тебе как наставница? Не подхожу под твои высокие стандарты?
— Нет! Дело не в этом!
— Ну вот и заткнись. То, что с тобой произошло — это моя вина. Нужно было к тебе прислушаться. — вздыхает она и склоняет голову в поклоне: — нет мне прощения, точно так же как не вырастет у тебя новая нога, но все же я прошу тебя меня простить. Я приложу все усилия к тому, чтобы ты смог жить полноценной жизнью. Чтобы смог реализовать свою мечту — стать лучшим мечником в Поднебесной. Так что утри сопли и прекрати тут себя жалеть. Я сказала, что сделаю из тебя мечника? Значит сделаю, даже если тебе все конечности пообрубают! Ясно⁈
— Но наставница…
— Ясно⁈ — она влепляет ему короткую, но хлёсткую пощёчину и он аж задыхается от несправедливости. Пытается протестовать, но она бьет его еще раз.
— Тебе! Понятно⁈ — повышает она голос: — слышишь меня⁈
— Да! Да! Понятно! Прекратите уже! Все! — поднимает он руки. Она отступает от него, тяжело дыша.
— И не вздумай мне чего сотворить с собой. — угрожающе цедит она сквозь зубы: — я тут недавно узнала, что смерти нет, а на том свете у меня хорошие знакомые есть. Скажу сестрице Ли Цзян чтобы тебя придержала пока я не появлюсь… так что лучше бы тебе меня слушаться, малохольный ты наш! Вздумал из себя жертву строить! Ясно⁉ Не слышу!
— Да! Все мне ясно! Ладно! Я как лучше хотел!
— Ты, млять, указывать мне будешь как лучше! Ууу… убила бы!
— Так оставили бы за бортом висеть, чего вытаскивали, раны бинтовали… — недовольно бурчит он, отводя взгляд в сторону: — акулы бы дожрали.
— Я беспокоилась о популяции акул. Наверняка та, что твою ногу сожрала — теперь от депрессии страдает! Плавает вся такая «я обуза, бросьте меня прямо тут, насрите мне на голову!» — передразнивает его тон голоса она.
— Ах так! — Кайсеки аж подпрыгивает на кровати: — а сама-то! Куда полезла вперед, этих лаоваев выручать⁈ И наоборот! Ты-то с ними общий язык нашла, дала бы им людей Фудзина на острове поубивать и все! Но нет! Вот если твою ногу акула съест, то она сразу вообразит себя героиней романов! Будет всех спасать и помрет с голодухи!
— А ты… скотина ты Кайсеки! О тебе заботишься, учишь, везде с собой таскаешь, а ты! Мог бы и прикинуться что меня бросил, пару раз плюнул бы в клетку ничего страшного, зато нога бы на месте осталась! Кто тебя просил еду да лекарства мне таскать, дурень⁈
— Вот и не буду в следующий раз! Хоть помри в этой клетке, мне-то что! — складывает он руки на груди и отворачивается: — не наставница ты мне больше! Отказываюсь я от ученичества! В монастырь пойду!
— В монастырь он пойдет! Да как у тебя язык повернулся… сейчас я тебя! — она подпрыгивает на месте, стягивая с ноги башмачок и замахиваясь им на него… и тут открывается дверь.
— У госпожи Тай все в порядке? — спрашивает вошедшая девушка, склонившись в поклоне. Сяо Тай замирает, стоя с башмачком в руке. Девушка выпрямляется. Она одета в нарядное шелковое ханьфу сине-белого цвета с рисунком летящих журавлей. Девушка быстро оценивает обстановку, ее взгляд останавливается на башмачке в руке у Сяо Тай.
— Если госпоже угодно наказать своего слугу, то я могу помочь, могу поколотить его башмаком. — продолжает девушка: — но вообще-то доктор велел ему покой соблюдать. Когда он выздоровеет, то госпожа Тай сможет наказать его гораздо суровей.
— Он не слуга. — бурчит она, натягивая башмачок на ногу: — И не ученик больше. Слышишь, Кайсеки⁈ Хрен тебе, а не ученичество. Будешь опять выпрашивать.
— Если он не слуга и не ученик, то кто же он по отношению к госпоже Тай? — девушка выпрямляется и бросает на нее вопросительный взгляд.
— Этот ничтожный и жалкий тип — мой друг. — твердо говорит она: — так что относитесь к нему соответственно.
— Как скажете, госпожа Тай. — девушка снова склоняется в поклоне: — вам тоже следует отдохнуть. Еще порция куриного бульона и отвара из трав, знаменитый «таван аршан», пять трав Северных Степей. И конечно же наш лечебный массаж с укрепляющим организм маслом. Массажистки уже ждут.
— Я… ваш друг? — не верит своим ушам Кайсеки.
— Знаешь, когда я там в клетке лежала — что-то не видела я ни кланов, ни служанок, ни массажисток. Ты вообще мог от меня отречься, но решил рискнуть, чертов идиот. Притащил мне ночью еду и лекарства, чертов дебил. Неужели не понятно, что клетку сторожить будут, что это ловушка? Хотя, о чем это я. Ты ведь знал это, верно? И все равно поперся. Чертова идиота кусок. Вот нахера, спрашивается?
— Я не мог иначе!
— Вот и я о том же. Дурак. Ты совершил нерациональный поступок, нелогичный. Ладно, пойду я на массаж и бульончику попью, а ты лежи. Поправляйся. И раз уж ты никакой не слуга и не ученик мне больше, то и глупостей не делай. Теперь я тебя с собой будут везде таскать. Протез тебе выправим. Научу как драться с ним. Я тут спрашивала уже, говорят, что в столице есть такие мастера, что лучше чем живая нога будет. На управлении энергией Ци будет работать… плюс встроенные инструменты. Лезвия, конечно же… ну и по мелочи. Отвертки, пассатижи, набор для выживания, всякие крючки рыболовные, компас, кресало и трут, увеличительное стекло и прочее. Мальчишкам такое нравится.
