Алекс закрыл слезящиеся глаза и лишь непроизвольно вздрагивал от воистину оглушительных ударов.

Мимо, думал он, отмечая сквозь сомкнутые веки очередную вспышку. И эта мимо…

Спокойно, спокойно, уговаривал он себя, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Если попадет, то я этого даже не увижу.

Связь со станцией «Афродита» полностью пропала. То ли из-за бушующего вокруг электрического безумия, то ли Нику сейчас было просто не до того… Сам Алекс тоже не пытался выйти на переговоры, понимая, что может оказаться на редкость некстати… тем более, что по существу сказать ему абсолютно нечего. Разве что посетовать на неудавшуюся жизнь.

Грохот в ушах неожиданно почти стих, и огненные всполохи практически перестали тревожить слезящиеся глаза. Алекс с трудом разомкнул веки.

Его по-прежнему со страшной скоростью несло куда-то в непроницаемую тьму. Со всех сторон тяжелыми глыбами нависали черные тучи, так что взгляду даже не за что было зацепиться. С удивившим его самого облегчением он вдруг заметил чуть ниже и правее крылатую черную фигурку. Демон отчаянно боролся с ураганом и, надо сказать, ему это удавалось. Поединок с разбушевавшейся стихией он определенно выигрывал.

Неожиданно Алекс почувствовал, как шар над головой дернулся, словно налетел на препятствие, а затем его с силой потащило почти вертикально вверх.

Это что еще за напасть, с тревогой подумал он. Не хватало только столкнуться здесь с чем-то… или с кем-то… А что, подобная буря вполне могла поднять с поверхности изрядное количество песка или камней. Как бы они не разорвали в клочья мой шар… этакая гримаса судьбы напоследок… А может, я просто догнал Каттнера… или того, другого, демона… Вот, черт… не повезло.

Однако, подъем по-прежнему продолжался, и Алекс понемногу успокоился. Если бы что-то случилось с шаром, он наверняка сейчас летел бы совсем в противоположном направлении.

Поначалу Алекс решил, что всего лишь попал в восходящий воздушный поток… что возникший в бешеной атмосфере чудовищный водоворот сейчас покрутит-покрутит его, и выплюнет куда-то в сторону… туда, где никакой Ник наверняка не сможет его отыскать. Но нет, не слишком похоже… Никакими водоворотами здесь и не пахнет, подъем происходит плавно, хотя и на совершенно сумасшедшей скорости. Что ж, будем надеяться, рано или поздно это безобразие так или иначе закончится, а Ник все-таки не потеряет меня среди туч и сумеет доставить на запланированную пирушку в относительно неповрежденном состоянии.

Прямо по курсу и чуть выше Алекс вдруг заметил яркую вспышку. Возможно, он и не обратил бы на нее какого-то особого внимания, — мало ли, что может вспыхивать в перенасыщенных электричеством облаках, — однако, вспышка повторилась еще раз… и еще… ровно на том же самом месте. А спустя несколько мгновений Алекс сумел разглядеть в клубящейся мгле большой темный силуэт, почему-то напомнивший ему изящный фужер на длинной тонкой ножке, и сразу же понял, что Ник не подвел. В негостеприимных небесах коварной планеты парила долгожданная станция «Афродита», и на самой ее макушке равномерно разгорался и гас мощный световой маяк. Шар вместе с болтающимся на стропах Алексом влекло к ней самым неудержимым образом.

Молодчина, Ник! С меня причитается, успел подумать Алекс перед тем как на довольно приличной скорости влетел внутрь ярко освещенного ангара. Дома, вот я и дома…

Стропы за спиной мгновенно отстрелились, и освобожденный от груза воздушный шар белой молнией унесся в непроглядную тьму.

Алекс заметил лежащего на металлическом полу Каттнера и застывшего рядом черного демона, с явной тревогой высматривавшего что-то в клубящихся за пределами ангара мрачных тучах. Или кого-то.

Мой демон-хранитель, вдруг вспомнил Алекс. Я совсем забыл про него… Будет даже жаль, если мы больше не встретимся. Хотелось бы пожать его когтистую лапу.

Створки ангара начали медленно смыкаться, и тут в створе мелькнула черная молния, и прямо на Алекса неожиданно обрушилось нечто крылатое, бьющее во все стороны длинным шипастым хвостом.

Демон-хранитель… все-таки успел, буквально в самый последний момент.

Алекса сбило с ног и протащило по металлическому полу. Он лишь успел заметить, как створки окончательно сошлись, полностью изолировав помещение от внешней среды, и сразу же услышал, как тонко запели насосы, вытягивающие прочь ядовитую атмосферу и замещающие ее обычным земным воздухом.

Вот теперь я точно дома, подумал Алекс, лежа на спине и яростно скручивая с плеч ставший вдруг совершенно неподъемным шлем.

Справившись, наконец, с этой нелегкой задачей, он повернул голову и увидел воистину жуткую картину. Оба демона нависли над неподвижным Каттнером и были без остатка поглощены тем, что чуть ли не выдирали бесчувственное тело из металлической оболочки. Зрелище наводило оторопь. Создавалось полное впечатление того, что чудовища попросту рвут несчастного на части.

Не может того быть, устало подумал Алекс. Не для того они нас спасали.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл, то увидел, что один из демонов держит освобожденного от скафандра Каттнера в вооруженных острыми когтями лапах, в то время как другой возится у переборки с явным намерением взломать внутреннюю дверь. В расположенном по ее центру большом прозрачном окне Алекс успел заметить чью-то искаженную ужасом физиономию, левый глаз которой украшал устрашающего вида огромный лиловый синяк.

Дверь плавно отъехала в сторону, и демон с Каттнером на руках немедленно ринулся в открывшийся проход, по пути сбив с ног совершенно оцепеневшего от страха обладателя побитой физиономии, судя по всему так и не сообразившего, что же именно здесь происходит. Черная бестия мгновенно взлетела по лестнице куда-то вверх и исчезла из виду. Второй демон быстро подошел к вжавшемуся в стену несчастному члену экипажа станции, явно ожидавшему самого худшего, очень по-человечески развел руками, — мол, извини, так уж вышло, — и стремительно последовал за первым.

Лежащий на полу Алекс повернул голову и расслабленно уставился в темный потолок. Что происходило дальше, он не запомнил.

Больше всего командный пункт станции «Афродита-2» напоминал зал суда.

Все необходимые признаки приближающегося разбирательства, как говорится, имелись в наличии: неподвижно застывший в кресле за обширным круглым столом командир в непривычной для себя роли строгого, но справедливого судьи; возмущенная действиями «подсудимых» общественность в лице Ника, вольготно расположившегося в соседнем кресле и нетерпеливо поглядывающего на Михаила Александровича в ожидании сурового приговора; замерший у дверного проема Марк, добровольно взваливший на себя обязанности охраны и мрачно взирающий на «подсудимых» подбитым в неравном бою глазом.

Михаил Александрович Богданов восседал хмурый и сосредоточенный, положив руки на столешницу и глядя куда угодно, только не на виновников торжества. Предстоящее разбирательство совершенно очевидным образом не вызывало у него никакого энтузиазма. Совсем даже наоборот, почти физиологическое отвращение. Однако, деваться, как говорится, некуда. Слишком уж много непонятного и даже загадочного накручено вокруг только что завершившейся спасательной операции, так что оставлять возникшие вопросы без вразумительных ответов попросту не представлялось возможным. Как бы ни хотелось избежать столь неприятной во всех отношениях процедуры.

Николай, напротив, ожидал начала допроса с прекрасно различимым нетерпением, переходящим в довольно нервное предвкушение весьма скорого разоблачения наглых обманщиков. Вопросов к так называемым стажерам накопилось столько, что он никак не мог решить, с какого же именно начинать. Хотелось разобраться во всем и сразу.

А Марк… Что ж, его-то как раз совсем нетрудно понять. Жажда справедливости и показательная порка обидчиков. Плюс некоторая толика любопытства: а что же это все-таки было? Дважды Марк предпринял попытку встать на пути нарушителей порядка, и оба раза потерпел сокрушительное поражение. Причем один раз даже с ущербом для здоровья, о чем мгновенно напоминали даже легчайшие прикосновения к заплывшему синевой глазу. В душе инженера горела свирепая решимость не допустить подобного в третий раз.