— С каких это пор ты стала печься о моих интересах?

— Мне будет очень обидно, — усмехнулась Катерина, — если ты не доживешь до назначенного мной срока. Ты должен умереть только тогда, когда я этого захочу. И исключительно тем способом, который я сама для тебя выберу. Усвоил?

Роман некоторое время молчал, а потом наклонился и нажал кнопку вызова охраны.

— Уведите подследственную, — сказал он вошедшему в кабинет сержанту.

Тот молча отстегнул наручники от стола и кивнул в сторону выхода. Катерина поднялась, бросив долгий взгляд на Романа, и неторопливо направилась в сторону двери.

Оставшись один, Роман некоторое время тупо смотрел в стену, а потом повернулся к терминалу и набрал поисковый запрос: «Алекс Маккуин». Информация пришла через одну, две, три… через девять секунд.

«Вот сейчас и посмотрим, что из себя представляет этот так называемый безопасник. Не зря… ох, не зря она напрашивается к нему под крылышко. Очень может статься, что придется иметь дело с еще одним клиентом пресловутой золотой рыбки… Сейчас, сейчас…»

Он даже не слишком удивился, когда не увидел на экране привычной голограммы, а сопроводительный текст оказался на редкость куцим, отражающим лишь перечень занимаемых в разное время должностей: заместитель командира отряда спасательной службы на Лорелее, начальник службы безопасности космопорта Асари на Церере и, наконец, руководитель отдела специальных операций в небезызвестной конторе на Марсе…

«Что ж, весьма логично. Похоже, наш безопасник все-таки настоящий. Минимизировать персональную информацию в сети — вполне в их духе. И конечно же, никаких фотоматериалов. Даже с тех далеких времен на Лорелее… Подчистили все, не поленились. Это они умеют.

Но как же все-таки интересно, что именно связывает нашу супер-Катерину и начальника одной из самых засекреченных спецслужб в солнечной системе. Тема интригующая и благодатная, и вообще-то неплохо было бы как следует над ней поразмышлять. Но… не мое это дело, если уж говорить откровенно. Наплевать и забыть, по крайней мере до лучших времен. Главное сейчас то, что Катерина хотя бы в этом не обманула. Возможно, не обманет и в остальном. Только и остается полагаться на ее способность держать данное слово.

Черт!.. Наверное, я совсем сошел с ума, если ожидаю какой-то особенной порядочности от своего палача и мучителя. Но беда в том, что надеяться мне и в самом деле больше не на что.

Что ж, попробуем поговорить с этим Алексом, вдруг удастся выяснить что-нибудь особенно интересное. Желательно такое, что поможет ухватить за хвост этого самонадеянного и абсолютно уверенного в своей неуловимости монстра в человеческом обличье. А там, глядишь, и выпутаемся как-нибудь из всей этой безнадеги…

Конечно, межзвездная связь — удовольствие дорогое, и, несомненно, руководство базы взовьется до небес, бюджет-то не резиновый. Даже командир десантников Грег — и то использует ее лишь в исключительных случаях… Ну и черт с ними со всеми, семь бед — один ответ…»

Роман облизнул пересохшие губы, тяжко вздохнул, а затем решительно нажал пиктограмму вызова.

Волны с тихим шелестом набегали на засыпанный мелким песком берег и, задержавшись на неуловимо краткое мгновение, разочарованно откатывали обратно. После чего, словно собравшись с силами, опять бросались в бой в безнадежной попытке одержать, наконец, долгожданную победу над равнодушно взирающей на них сыпучей преградой. И в который раз терпели сокрушительное поражение, однако упорно не хотели признавать очевидное, снова и снова повторяя абсолютно безрезультатные набеги. Несмотря ни на что суша так и оставалась сушей, не испытывающей никакого желания становиться морским дном.

Равномерный шипящий звук обволакивал и затуманивал сознание, капля за каплей изгоняя прочь суетные, ленивые и уж тем более тревожные мысли, воздействуя почти гипнотически, расслабляя и усыпляя чувства, успокаивая натянутые словно струна нервы.

Именно то, что сейчас жизненно необходимо.

Позволить себе краткую передышку перед новым сражением, отдаться, наконец, течению времени, позабыть об уже случившихся неприятностях и не думать об ожидающих впереди… За последние годы подобных моментов в жизни случалось не так уж много, поэтому столь ценна эта последняя возможность просто бездумно поваляться на пляже, буквально заставив себя отрешиться от мелких и крупных проблем, которые по прекрасно известному закону подлости почему-то всегда требуют немедленного решения… и которых, видимо по тому же дурному закону, с каждым прожитым годом отчего-то становится все больше и больше.

Теплые лучи только что поднявшегося из-за горизонта яркого солнца приятно ласкали мокрую кожу. Мелкие капельки быстро испарялись, бесследно возносясь прямо в быстро светлеющее небо. Стремительно восходящее дневное светило безжалостно стирало с влажного тела последние свидетельства предрассветного купания в ласковом утреннем море.

«Какая все-таки удача, — лениво думала Катерина, — что сегодня здесь абсолютно пусто. Ни единого человека на всем побережье, несмотря на многоэтажный отель на набережной и сопутствующие ему ресторан с баром. Предыдущая партия туристов позавчера благополучно отбыла на Латону, а новая, видимо, сюда еще не добралась. Поэтому можно в полном одиночестве сколько душе угодно наслаждаться теплым морем, прозрачным небом и невероятно белым песком под ногами. Удивительно, но раньше я почему-то такого светлого песка нигде и никогда не встречала. Ни на Земле, ни на Лорелее… только на этом пляже. Даже интересно, откуда он такой особенный взялся.»

Она мысленно улыбнулась, включившись в игру по разгадыванию очередной глупой шарады.

«Местный или специально завезенный на Цереру… ну, скажем, с Марса или ближних астероидов? Хотя нет, астероиды — это вряд ли. Не существует там подходящих условий для образования песка, как, кстати, и на самой Церере. В лучшем случае пыль… причем далеко не белоснежная. Красная планета отпадает по той же причине, просто потому, что она красная. Марсианские пески я лицезрела воочию в огромном количестве, поэтому прекрасно знаю, что они имеют рыжевато-бурый оттенок в основном из-за многочисленных окислов железа и совершенно не похожи на окружающее меня сахарно-белое поле. Издалека так вообще напоминающее гладкую снежную равнину на почти недосягаемой для меня Лорелее… Стоп! Не будем о грустном… лучше вернемся к нашим пескам. Итак, простейшая логика говорит о том, что сие удивительное явление скорее всего местного порядка. Особенно учитывая, насколько дорого возить песок с других планет. Куда проще произвести его прямо на месте, если, конечно, он все-таки не сумел каким-то таинственным способом образоваться здесь в силу естественных причин. Поэтому примем за аксиому, что наш песок именно цере… — она даже нахмурилась, не сумев сходу воспроизвести только что пришедшее ей на ум сложное слово, — цере-ри-анский, уф-ф… и перестанем забивать мозги всякой ерундой… — Улыбка снова тронула тонкие губы. — А местные жители здесь все сплошь церерианцы… или церериане. В отличие от, скажем, вестианцев или палладийцев… или палладиан… Боже, какая чушь лезет в голову…»

Катерина перевернулась на спину, подставив лицо ласковым лучам восходящего солнца. Пластиковый лежак жалобно скрипнул.

Прищурившись, она смотрела на далекий сияющий горизонт. Четкую линию, отделяющую воду от неба, можно было увидеть только прямо перед собой, а по сторонам она тонула в плотной белесой дымке.

«Неудивительно, — лениво думала Катерина, — ведь справа и слева от меня всего лишь каменные стены, замаскированные искусно наведенной иллюзией. Точно так же как снизу и сверху… спереди и сзади. И никакого бездонного неба здесь нет и в помине, а есть всего лишь качественно сделанная голограмма… как и маленькое слепящее солнце в окружении легких невесомых облачков. Правда, исходящие от него тепловые волны ощущаются очень даже отчетливо, и если не забивать голову тем, что на самом деле греют тебя всего-навсего спрятанные в каменном своде инфракрасные излучатели, то хитроумный фокус дизайнеров этого восьмого… — или вообще непонятно какого по счету — чуда света вполне можно принять за чистую монету.»