Ларри оглядывается по сторонам, но Мэриана нигде нет.

Отвязавшись от очередных друзей и родственников семьи, Ларри, натянуто улыбнувшись, пробирается сквозь толпу одетых с иголочки гостей и волны пульсирующей в воздухе музыки, играющей из граммофона, на балкон. Свежий воздух ему сейчас необходим так же, как и хорошее настроение. Ну хоть одно он смог получить. Ларри делает глубокий вдох и задерживает дыхание, вспоминая недавний сон.

«Раз, два, три, четыре, пять…»

Резко выдыхает и, пошатнувшись, опирается на подоконник балкона. На улице зябко, и холодный ветер проникает сквозь бордовый вельветовый пиджак, отчего Ларри ёжится и сжимается словно в комок. Он уже смирился с тем, что без внимания брата хорошего настроения ему не получить. В кармане лежит заветная коробочка с кривым бантиком, над которым он корпел полчаса и даже бахрому на краях спичками опалил, чтобы ленточки не растрепались окончательно. Но кому дарить подарок, если человек, которому он предназначен, так и не пришел на праздник?

Ларри слегка оборачивается назад и глядит сквозь высокие окна балкона на толпу людей. Некоторые постоянно приезжают на праздники и чувствуют себя как дома, другие же приехали впервые и ходят с открытыми ртами и глазами, охая и ахая обилию света в доме. Они, поди, привыкли, что почти везде либо вообще только на пару часов врубают электричество, либо экономят, даже если семьи богатые. Но мать Ларри не любит экономить, так как у неё всегда есть денежная поддержка со стороны её любимого брата Герольда Келли.

Герольд и Мэриан совершенно не похожи, хотя и приходятся друг другу отцом и сыном. Мэриан сам по себе мягкий, но слегка дерзкий. Ларри думает, это в силу того, какой у него отец. Герольд строгий и очень жёсткий. Даже со стороны видно, что их отношения натянуты до предела. Кажется, будто чуть что случится, и Мэриану несдобровать, поэтому тот будто по лезвию ножа ходит. У Ларри с отцом всё не так: они всегда относятся с уважением и почтением друг к другу, хоть отец шибко и не участвует в воспитании сына. Этим, можно сказать, занимается мать. Вот она, да, женская версия Герольда, только немного расслабленнее, что ли. Однако лучше ей не перечить. Поэтому Ларри чаще обращается по делу к отцу, чтобы потом не слышать визги, крики, не видеть психи и не успокаивать мать, бегая за ней со стаканом валерьянки.

Хорошо, мать сегодня не особо обращает на Ларри внимание, несмотря на то, что у него день рождения. Куда важнее переговоры в кабинете с тем самым Герольдом. Зато, возможно, до конца дня она не заметит разбитую губу и не станет задавать занудные вопросы.

Ларри чувствует, как челюсть дрожит и начинает стучать от холода. Понимая, что уже довольно долго стоит на балконе, он решает зайти обратно в дом, но дверь распахивается, и перед ним появляется Мэриан. Теперь вместе с зубами еще и коленки дрожат.

– М-мэриан? – удивляется Ларри и оказывается в тёплых объятиях.

– Ты дурак? Чего ты тут стоишь на холоде? Тебя уже все обыскались, – причитает брат, но Ларри так радуется, что именно Мэриан его нашёл, что совсем не против этих ругательств.

– Прости, я искал тебя, но нигде не нашёл и расстроился… – признаётся Ларри, слегка отстранившись и глядя тому в глаза.

– Ну ты и балда, конечно я бы пришёл. Пойдем, холодно здесь до ужаса, – поморщившись, произносит Мэриан и хватает Ларри за руку, таща за собой в сторону двери.

– Стой! Да постой же ты, наконец! – с силой дёргает на себя Ларри.

– Ну чего опять?..

– Вот, держи, – Ларри вытаскивает подарок и протягивает брату.

Мэриан в недоумении стоит столбом, затем, приподняв бровь и хитро сощурившись, всё же берёт коробку.

– Это мне?

– Ну, а кто тут ещё кроме нас. Это… с прошедшим тебя, вот. – Мэриан развязывает ленточку, суёт её в карман, затем открывает коробочку и вытаскивает оттуда кожаный ошейник. – Ты всегда говорил, что хочешь собаку. Ну, я вот и… – Ларри смотрит на "очень интересные" носки ботильонов и чешет голову.

– Ох, Ларри, это так мило, – говорит Мэриан то ли с сарказмом, то ли с нежностью в голосе. Ларри бы так и не смог разобраться, если бы тот его не поцеловал в щёку. – Спасибо, Барашек. Пойдем? У меня тоже для тебя есть подарок.

– Для меня? – не верит Ларри. Да ещё и Барашек…

– Ну, а для кого ещё? Кроме нас с тобой тут никого нет, – игриво отвечает Мэриан и подмигивает, а на душе у Ларри становится так тепло, что уже и на балконе, вроде как, ничего так стоять. Да и не хочется туда, в толпу-то, нырять. Но с Мэрианом он нырнёт куда угодно.

Через десять минут скитаний по дому и выслушивания всё тех же реплик, но теперь ещё и в сторону своего брата, Ларри оказывается прямо перед своим подарком.

– Всем привет! – весело здоровается с толпой Мэриан, говоря в микрофон. – С вами Мэриан Келли, и сегодня мы с вот этими ребятами, – кивает назад, на других участников временной группы, – сыграем поздравительную открытку для моего замечательного кузена Ларри, – тычет пальцем в ошарашенного Ларри, – в честь которого мы здесь все, собственно, и собрались. Не забывайте об этом!

Ларри не знает, куда себя деть, поэтому просто стоит там, где его и оставили. Прямо напротив Мэриана, который, улыбаясь во все тридцать два, периодически глядит на него, настраивая электрогитару. Даже сейчас он не убирает волосы в хвост, и Ларри до зуда в пальцах хочется повторить за ним и тоже снять с себя резиночку, распустив свои кудряшки.

Музыка погружает Ларри в густой тёплый туман мыслей, от которых, наконец, не хочется избавляться. Радость от сюрприза, предназначенного для него – только для него, и никого больше, – будто вместе с дребезжащим воздухом заполняет лёгкие и щекочет изнутри. Уголки губ непроизвольно приподнимаются. Ларри хотел поиграть с Мэрианом в недетские игры, и тот уже сегодня его как минимум обнял, поцеловал в щёку и даже подержал за руку. А нормально ли, что Ларри хочет ещё, или нет – сейчас кажется абсолютно неважным. О таком дне рождения он мог только мечтать. Оказывается, мечты всё же порой сбываются.

Однако так страшно упустить момент, потерять его и снова остаться наедине со своими мыслями, но это в любом случае произойдёт – опять на полгода. В столь продолжительное время Ларри чувствует себя потерянным уже несколько лет подряд. Только недавно он стал осознавать причину. Затерявшись в размышлениях, Ларри приходит в себя и понимает, что вот он уже что-то и упустил. Мэриан не смотрит на него, а переглядывается с девушкой в блестящем золотом платье, облегающем и демонстрирующем все её прелести. Мэриан всегда был падок на красоту, и у Ларри внутри будто что-то тихонько зацарапало. Он достаёт карманные часы, подаренные ему на день рождения родителями в прошлом году, потирает поверхность о пиджак и смотрит на своё расплывчатое отражение, перекидывая взгляд то на себя, то на ту самую девушку. Он тоже хочет вырасти красивым, но блёклые серые глаза, нос с горбинкой и противные кудряшки не обнадёживают. «Нет, ну как я могу кому-то вообще нравиться? И чего девчонки за мной в школе бегают? Подумаешь, высокий…» – задумывается Ларри, вглядываясь в свои черты лица. Спустя несколько секунд замечает краем уха, что музыка совершенно поменялась. Спрятав часы обратно в карман, заправив цепочку, он не обнаруживает перед собой Мэриана; ему на смену уже пришел какой-то другой гитарист.

«Куда он ушел так быстро?» – поражается Ларри и оглядывается по сторонам.

Чья-то рука неожиданно дотрагивается до плеча, и Ларри невольно вздрагивает.

– Сынок, пойдём с нами, у нас для тебя… Что с твоей губой?! – мать верещит громче музыки, поэтому Ларри, схватив её за руку, тащит поближе к окнам, подальше от толпы. – Отвечай на мой вопрос, мистер! – мать дёргает его за руку, и они останавливаются.

«Вот и как она владеет двумя монополиями, а с собой совладать не в силах?»

– Да ничего, ма, это я на физкультуре ударился, – пытается отмазаться Ларри, так и не подготовив подходящей для успокоения матери версии.