– Не доводилось, – раздражённо закатывая глаза, вздыхает Ларри. Оглянувшись, понимает, что кроме их команды сегодня на поле больше никого нет и, видимо, не будет.

«Интересно, а во второй команде обычные ребята или тоже есть кто-то из местной «элиты»?»

– Да он же отсталый, спортом не занимается, на каникулах, поди, из дома не выходит. Чем ты вообще увлекаешься? – подаёт голос Тео, и все натягивают белоснежные, как спортивные гольфы, улыбки.

– Ну, я учусь играть на гитаре, – пожимает плечами Ларри. Ему совершенно не хочется отвечать на глупые вопросы, но пока что они не особо задевают его.

– Ты че, педик, что ли? – Вот теперь задевают. Тео будто с вызовом спрашивает его. Кажется, если Ларри хоть на долю секунды покажет ему – не им даже, а именно ему, – что, по сути, так оно и есть, то ему конец.

– С каких это пор занятие музыкой как-то связано с… – почти непринужденно отвечает Ларри, но его перебивает Курт:

– Забей, это шутка, – он поворачивается в сторону Тео с нечитаемым взглядом, а тот, закатив глаза, вздыхает и больше ничего не говорит. – Ладно, неженка, пойдём, проверим тебя, – Курт запрокидывает потную руку на плечи Ларри, от тяжести которой уже не увернуться, и ведет к самому центру поля, где лежит мяч. Остальные бредут за ними. – Итак, правила. Кратко: делимся на две команды, это вот мяч, каждая команда должна забить как можно больше голов в противоположные ворота. В команде есть вратари, защитники, полузащитники и нападающие. Главное условие – не хватать мяч руками. Только вратарь может это делать. Вот, а теперь, пока делимся по пять человек: ты, я, Джордж, Том и Пол одна команда, остальные – вторая. Ну что ж, приступим. Погоняем мяч.

Игра начинается, и Ларри наблюдает за тем, как двигаются ребята, кто кому что кричит, кому что показывает. Он снова чувствует себя неумёхой на катке, когда вокруг все то и дело пируэты выдают, только здесь всё немного иначе.

– Чё стоишь столбом? – в него с силой врезается Тео – явно специально, – и Ларри падает на траву. – Ха-ха, тюфяк, гляди в оба.

Ларри, поднявшись, отряхивает штаны и, разгоняясь, подбегает к мячу, перехватывая его у шпалы, Курт кричит ему, чтобы пасовал, но в итоге от размашистого пинка мячик улетает слишком далеко.

– Кто кинул, тот и бежит, – Тео снова толкает, попадая локтем прямо в грудь, сбивая на пару секунд дыхание, и Ларри, догнав его, пихает руками в спину.

– Ты достал, Тео! Что тебе от меня надо? – перед Ларри снова эта противная улыбка, и он, не сдержавшись, накидывается на шею Тео, обхватывая её рукой, и валит его на затоптанную траву. Тот, перехватив шершавыми пальцами за горло, укладывает Ларри на лопатки, снова оказываясь сверху – как и тогда, на катке. Рукой вжимая его в землю, замахивается кулаком, как вдруг слышится голоса ребят:

– Парни, парни! Тео, отпусти его, быстро!

Голова Ларри, кажется, скоро лопнет от напряжения и пульсации в висках. Пальцы Тео сжимают горло всё сильнее.

«Раз, два, три, четыре…»

Вдруг воздух резко проникает в лёгкие, и тяжелое тело встаёт с Ларри.

– Бесишь меня, – как змея, шипит Тео, когда Ларри, повернувшись на бок, тяжело дыша глотает воздух и кашляет, давясь противным комом в горле.

– Тео, какого хера ты делаешь? – слышится недовольный возглас Курта. – Если ещё раз без повода его тронешь, то пеняй на себя, ясно?

– Хах, значит, по поводу можно? – снова юлит Тео.

– По поводу мы и сами присоединимся. И тебя это тоже касается, не забывай. А ты, – строгий голос Курта уже ближе, и Ларри, подняв глаза, видит перед собой протянутую ладонь, – вставай. Блин, мы с тобой точно продуем.

Ларри, отдышавшись, но всё еще держась за шею, хватает руку. Дёрнув, Курт ставит его на слегка ватные ноги. Тео околачивается рядом, не глядя в его сторону.

– А может, он вратарём будет? – ходит туда-сюда, пиная траву. – Знаете, в него уже давно мячи сами через всё поле летят, проверено, – сплюнув куда-то рядом, произносит Тео и усмехается, почёсывая макушку. Ларри впервые видит его таким нервным. Нет, тот, конечно, всегда был слегка диковатым, но сейчас прям психует.

– Хм, давайте проверим. Томас! – кричит Курт бывшему другу. – Иди, посиди. А ты, – обращается к Ларри, – отдышался? Отлично, сбегай за улетевшим мячом и вставай на место Тома. Мяч не должен пересечь линию у ворот, понял? – Ларри в ответ только кивает и, пробегая мимо Тео – мимо его цепкого, как крюк, взгляда, – устремляется за мячом и после к ржавым воротам.

Они кажутся ему невероятно огромными. И как он должен ловить этот чертов мяч? Сейчас от былой бодрости тела и духа не осталось и следа: хочется просто лечь на травушку и полежать так лет пять до самого выпуска из пансиона. Но эти не отстанут от него, пока он не покажет, на что может сгодиться.

«Что ж, вратарь, значит? Ну давай, Ларри, это твой шанс не стать окончательно шестёркой».

Ларри ни разу не пропускает мяч в ворота за остаток игры, тем самым сдвинув своего бывшего друга на скамью запасного игрока. Стоять у ворот намного лучше, чем бегать рядом с Тео, пусть тот и пинал с особой остервенелостью мяч в его сторону. Ларри надеется, что Томасу теперь станет лучше. Неудивительно, что тот стал таким дерганным, пора ему немного отдохнуть, а Ларри пока возьмёт на себя ответственность. Тем более, выбора у него особо и нет: нужно выяснить, что представляет из себя команда «Шакалов».

После завтрака восьмикурсники недружной толпой направляются к себе на третий этаж, где при них осматривают комнаты на порядок, правильность укладки постели, а также на предмет запрещённых личных вещей. Ларри нервничает, когда рука проверяющего дежурного – какого-то старшекурсника – шарится по его тумбочке, но тот не замечает двойного дна в отъезжающей полке и закрывает её.

– Чисто, молодцы. Далее… – дежурный выходит, и Ларри с Мышкой одновременно с облегчением выдыхают.

– Ты меня так до могилы доведешь, – Мышка падает спиной на свою кровать, разбрасывая длинные светлые волосы на подушке: проверка прошла, постель можно и помять.

– А ты-то чего боишься? – удивляется Ларри, расстегивая пуговицу мундира: аж вспотел.

– Не знаю, ха-ха, будто бы меня проверяют, – улыбается Мышка.

– Проверка окончена, в две шеренги стано-о-овись! – доносится из коридора, и ребята волочат ноги из комнаты.

Вот что ещё непривычно для новичков – это появившиеся армейские замашки. И чем старше курс, тем сильнее это будет проявляться. Пока что так, словно в войнушку играют, и то без всяких званий и прочего, но старшаки уже уверенно шагают нога в ногу и, насколько известно Ларри, умеют драться, собирать и разбирать оружие и даже стрелять. Он уже жалеет, что никогда не спрашивал у сестры про старшие курсы, но как-то так вышло, что они давно отдалились, когда она именно на них и перешла. А сейчас Ларри дико интересно, как здесь проходила её жизнь? Она тоже была в какой-то группе «избранных»? И какие у них были взаимоотношения? Влияет ли теперь всё это на её жизнь или нет? Возможно, она, как и Томас, специально отдалилась от Ларри? Столько вопросов без ответов… Ларри рад, что он в кои-то веки подарил ей подарок, пусть и такой пустяк, как кулон, но это уже первый шаг к сближению: он хочет расспросить её, пока она не вышла замуж за какого-нибудь иногороднего знатного ухажёра – а сестра была достаточно красивой и видной девушкой – и не улетела далеко и надолго.

Построившись в две шеренги в общем коридоре третьего этажа, вся группа разворачивается по команде «налево» и пока что нестройным шагом спускаются по лестнице к выходу из здания – туда, где находится питомник. Только сейчас Ларри, уже немного привыкнув к новой обстановке, начинает замечать такие мелочи, как решётки на окнах первых этажей, камеры, висящие в коридорах и у главной двери, и то, как же всё-таки далеко находится детский корпус. Дело даже не в расстоянии, а в ощущении: вроде вот он, пройти немного, затем мостик с речкой – и всё, их маленькое футбольное поле, пруд… Но теперь это как запретная зона, и даже если они пойдут зимой кататься на лёд, чувство будет уже совершенно иным, как будто рыбка ускользает из рук, и больше её не поймать. Никогда. Остается только вспоминать.