Он аккуратно поднял мяч, чтобы не заляпаться в собственной слюне, и рывком кинул в руки мальчишки, лицо которого сразу же скривилось.

– Фу, блин, какая гадость, – тот снова отбросил мяч в сторону, с отвращением посмотрел на свои липкие пальцы, а затем с гневом – на Ларри. – Ну ты у меня сейчас… – дёрнулся в его сторону, и Ларри уже выставил кулаки в защиту. Второго удара по голове ему получить не хотелось.

– Тео, стопэ, да оставь ты его, – подбежал ещё один мальчишка, более упитанный и коренастый на вид. А за ним ещё парочка неопределенной комплекции. Ларри тогда был ещё совсем невысоким, и ему все старшекурсники казались огромными. Он понимал, что в битве между ним и Тео Ларри останется проигравшим. – Он мелкий шкет ещё, хрен с ним, пойдём.

У Тео будто огоньки заиграли в глазах от злости, брови соединились в один пучок, а ноздри раздулись, судорожно втягивая воздух. Он непременно накинулся бы на Ларри, но подбежавшие ребята потянули его за собой.

– Ещё раз встречу, урою, понял? – рявкнул Тео, и Ларри почему-то ему поверил.

Решив, что нужно поскорее уносить отсюда ноги, Ларри стремительно направился в сторону моста. По пути он шевелил в разные стороны нижней челюстью, чувствуя непривычную боль, и попробовал проверить, идёт ли до сих пор кровь или нет, лизнув своё запястье. Пятнышко все ещё отпечатывалось.

Погода тогда стояла прекрасная, теплая, и даже случай на поле не смог омрачить настроение Ларри. А ещё приближались летние каникулы, а значит, и поездка домой на целый месяц! Правда, Мэриан приедет всего на неделю… И Ларри, конечно, уже распланировал её по часам. Зайдя на деревянный мост и подойдя к перилам, он наклонился, слегка перекинувшись через них, и вперился взглядом в бурлящие потоки. Ему стало одновременно страшно и, наоборот, появилось желание спрыгнуть.

– Ты что делаешь? – внезапно услышал Ларри и чуть не грохнулся вперёд от неожиданности. Ховарт с выпученными глазами стоял у начала моста со стороны дальнего корпуса и часто дышал.

– Блин, Ховарт, ты чего меня так пугаешь? – приняв более устойчивую позу, выдохнул Ларри. Он не ожидал встретить тут Ховарта. – Я чуть из-за твоего вопля не… Ты что, плачешь?

– Нет, я, – всхлипывал Ховарт. Тогда Ларри понял, что придётся ему с этим мелким всё же поговорить. – Я просто испугался.

– Так, Ховарт, что с тобой происходит? – спросил Ларри недовольным тоном. – Расскажи.

– Я не могу, не хочу… – почти членораздельно бормотал Ховарт, утирая рукавом слезы и сопли, которые текли не переставая. Ларри решил, что речки и пруда на территории вполне достаточно и нужно Ховарта как-то успокоить.

– Ах так? Тогда я прыгаю! – Ларри подался слегка вперед. Он не знал, как растормошить Ховарта, и решил сделать, что первым пришло на ум.

– Нет, стой! – дёрнулся в его сторону Ховарт и схватил того за рубашку. – Хорошо, я всё расскажу, только, пожалуйста, не прыгай, – в его взгляде Ларри прочитал жуткий страх, и даже немного стыдно стало, что он так его напугал. Но на другое у него не хватило мозгов. – Ты ж говорил, что не умеешь плавать. – После этих слов Ларри стало ещё более не по себе. Ховарт запомнил такие мелочи о нём, а Ларри ничегошеньки про него не знал. Друг, называется!

– Ага, а ещё я – вожак на этой неделе, и ты обязан выполнять мои требования! – это то, что второе пришло на ум Ларри. Неужели нельзя было сразу так сделать? Ларри мысленно стукнул себя по лбу.

– Хорошо, хорошо, только слезь, – умолял Ховарт и тянул Ларри на себя.

– Так-то лучше, – оторвался от перил Ларри и, положив руку на плечи Ховарта, повернул его в сторону тропинки, ведущей к дальнему корпусу. – Пойдём со мной в библиотеку, там и расскажешь.

Пока они молча шли до библиотеки, Ховарт тёр глаза и шмыгал носом, а Ларри думал, не перегнул ли он палку? Ховарт так отчаянно просил его не прыгать, будто Ларри и правда собирался помереть здесь и сейчас. Ховарт шагал рядом, но, казалось, они шли по разным планетам. Как человек может настолько отличаться от другого человека? Чтобы довести Ларри до слез, нужно было постараться, а Ховарт от такой фигни расплакался как младенец, у которого отобрали игрушку. Или всё же он разревелся ещё до встречи с Ларри?..

– Ну, рассказывай, – Ларри решил, чего юлить и ходить вокруг да около, нужно было спрашивать в лоб.

Они укрылись в читальном зале в самом дальнем углу, хотя прятаться, по сути, и не от кого было в утреннее время субботы. Ларри прихватил по пути для приличия парочку энциклопедий.

– Пообещай, что не расскажешь ребятам? – скромно усаживаясь за огромный добротный стул, пролепетал Ховарт, опустив взгляд.

– Окей, – разглядывая кожаную обложку одной из книг, согласился Ларри. На коже было отпечатано изображение пока неведомых ему зверей. Подняв глаза, он увидел, как Ховарт положил руки перед собой и нервно их почесывал обгрызанными ногтями.

– Я с приюта, – спустя бесконечную минуту молчания признался Ховарт. Тихо, сухо, безэмоционально. – Ну, у меня были родители. И даже сестра. Она умерла от Мора, – его голос снова дрогнул. – А родители погибли при пожаре на заводе. И… и… сегодня день. Я… – начал заикаться Ховарт, вытирая пальцами вновь выступающие слезы.

И почему Ларри раньше не замечал за Ховартом такую разбитость в этот день? Наверное, потому что тот так же скрывался от ребят под предлогом похода в лазарет. Ларри стало ясно, почему Ховарт на каникулы уезжал* позже всех и приезжал раньше всех: он просто не покидал пансион.

– Тсс… тихо, тихо… – Ларри отодвинул книги в сторону, положил ладонь Ховарту на плечо и легонько сжал пальцы. Как в такой ситуации успокаивать, он не понимал. У него всегда все близкие родственники, которых он лично знал, были живы, имелся хороший дом, будущее, а у этого мелкого осталась лишь пустота внутри и одни неопределённости в жизни. – Всё хорошо. Всё будет хорошо, теперь у тебя есть я. Мы с ребятами, теперь есть мы… – шептал Ларри, и Ховарт потихоньку успокаивался.

– Прости, я не должен себя так вести, – прокашлявшись и собравшись, сказал он. Ларри почувствовал себя слишком счастливым рядом с ним, слишком маленьким, глупым. Ему казалось, он сидел рядом со взрослым человеком, а не с хиленьким мальчишкой.

– Да брось, это ты прости, что ни разу тебя даже не спросил ни о чем, – Ларри понял, что нужно быть внимательнее к Ховарту. – А как… Почему тебя перевели аж из другого города к нам?

– Наш город совсем маленький и бедный. Мне пояснили, что после того, как… как сгорел единственный завод, в городе фактически не осталось рабочих мест, – Ховарт, нахмурившись, поднял взгляд вверх, видимо, вспоминая, как ещё ему объяснили его перелет. Зажимая поочерёдно пальцы на руке, он начал перечислять: – Филиалы монополий позакрывались, оставшихся без работы жителей распределили по другим городам, соответственно, их детей по другим пансионам. Ну и таких, как я, заодно, – выдохнув, пожал плечами. – Не будет же тот пансион ради нескольких человек работать, – усмехнулся. – Поэтому куда нам хватило места, туда и отправили.

– То есть ты реально летал на дирижабле? – дошло до Ларри. «Нет, Ларри, пешком добрался, идиот», – мысленно сразу же передразнил сам себя. Но его все равно очень поразил факт. Он никогда не летал на дирижабле. Только рассказы от Мэриана слышал, в книжках читал и всегда представлял, каково это.

– Ну да. Я даже у окошка сидел. Красиво, – уже спокойным голосом ответил Ховарт, и они замолчали, погружаясь каждый в свои мысли.

«И почему мне не снится, что я летаю на дирижабле?»

На позднем ужине очень оживленно. Все ученики предвкушают обещанное катание на коньках, о котором им не торжественно, но сообщили днем на уроках, и ребята активно обсуждают предстоящее событие в перерывах между пережевыванием пищи. За столом Ларри, Томаса и Ховарта также не тихо. Томас как всегда пытается спорить о чем-то несущественном, Ларри как всегда пытается выиграть спор, только Ховарт как всегда сидит с кислой миной и ковыряется в картофельном пюре. Ларри надеялся, что он после уроков труда немного воспрянет, ведь они сделали-таки этот чёртов воздушный змей. Ховарт даже нарисовал на нём огромную чёрную птицу. Ларри не стал его расспрашивать, почему чёрную, но то, что это – птица, его вполне устроило. Но сейчас Ховарт вновь выглядит как потерянная душа. Он и так словно мышка – маленький, незаметный, – но теперь вообще стал тенью.