— Привет, Деклан, — тихий голос Таны был чересчур милым, и это напрягало меня.

Я кивнул.

— Не будь чертовым ублюдком. — Лиам сузил глаза. — Ты знаешь Тану, где твои манеры? — Он едва скрывал свою ухмылку.

— Я просто не выспался.

Я встал, подошёл к раковине и высыпал в нее практически нетронутое содержимое миски, включив воду, чтобы всё это смыть.

Тана что-то прошептала, по крайне мере, думаю, что это была она. Я выключил воду, повернулся, чтобы посмотреть на них, и застал её, целующую Лиама в губы. Было неловко наблюдать за этим. За последние годы я видел его только с несколькими женщинами. Но Тана слишком сильно напоминала мне Келли, и когда она отстранилась, я увидел, как что-то мелькнуло в его глазах — сожаление. Тана притворилась, что не заметила этого.

Улыбнувшись моему брату, она подняла свои полностью татуированные руки и собрала свои кудрявые тусклые каштановые волосы в конский хвост.

— Увидимся в эту субботу?

Он глубоко вздохнул.

— Я напишу тебе.

От скрытого отказа ее поддельная улыбка потухла.

— Ладно.

У неё было достаточно чувства собственного достоинства, чтобы не напрашиваться на ещё один поцелуй. Она взяла свою сумку с дивана и вышла за дверь.

Лиам и я наблюдали её уход в молчании. Как только дверь за ней закрылась, я вытащил другой наушник из уха, выключил телефон и убрал его в карман.

— Она напоминает мне Келли, — сказал я.

— Иди на хуй, — сжал он челюсть.

— Я серьёзно. Она выглядит…

— Я не вижу этого, — солгал он и проглотил ком правды.

Я предоставил ему возможность верить в это.

— Возможно, я снова увидел какую-то хрень.

Его губы дернулись.

— Ну, это происходит не в первый раз, Декс.

Он притянул к себе коробку с хлопьями, которую я оставил на стойке.

— Я собираюсь принять душ, потом пойду вниз, открою салон.

— Ты принял лекарства? — спросил Лиам, не отрываясь от завтрака. Я уже был достаточно взрослым и не нуждался в опеке, но Лиаму было трудно избавиться от старых привычек.

— Я приму.

— Не забудь, Декс, прошлый месяц…

— Я не забуду.

В прошлом месяце я пытался слезть с таблеток. Устал ничего не чувствовать, устал быть зомби. Голоса добивали меня, но они также давали мне жизнь. Они ударяли и скрежетали в моём сердце, но побочным эффектом этого были картины, образы и цвет. Они говорили мне, что я живой, несмотря на ложь, которая питала меня и наполняла мой живот гнилью. Я — живой.

— Это новое лекарство помогает? Оно более сбалансировано, чем прежнее? — Лиам поймал мой взгляд своими тёмными глазами.

— Я всё ещё пробираюсь сквозь дерьмо, но это лучше, чем быть роботом.

Он подарил мне небольшую улыбку.

— Скажи мне… Женщина? Действительно ли это помогает? — рискнул спросить я, когда увидел эту маленькую улыбку, это дало мне чертову надежду… Для него… Для меня.

Мускул на его челюсти дрогнул, когда он поднял подбородок.

— Они, чёрт возьми, оставили нас, Декс. Мы ничего не можем с этим поделать, кроме как двигаться вперёд. Пэйдж украла твою душу, а Келли, она… она ушла. Что бы я ни предлагал ей, этого было недостаточно. Наступило время подумать о себе… Понимаешь?

Я понимал.

Быть без женщины было слишком прекрасно. Чувство пустоты слишком освоилось у меня в груди и в тёмных затуманенных уголках моего существования. Когда Пэйдж ушла, она оставила меня с зияющей кровоточащей раной. Ногти на её пальцах всё ещё разрывали и отрывали моё сердце. Она ушла, но её призрак всё ещё рвал и выцарапывал себе путь в мою душу. Может быть, пришло время очиститься от её проклятия.

— На днях девушка дала мне свой номер, — сказал я и с интересом ждал его реакции.

Ложка выпала из руки Лиама и ударилась о миску.

— И-и-и? — Уголки его губ изогнулись.

— Я его выбросил. — Я опустил взгляд, когда его улыбка пропала.

— Блять, — пробормотал он себе под нос.

— Но это был первый раз, Лиам, когда я пожалел об этом.

Раскрашивать других людей, даруя им радугу из органично подобранных цветов и линий, создавая идеальную картину или высказывание, которые они всегда хотели иметь на своём теле — это и есть искусство. В наши дни довольно большое количество людей имеют татуировки. Салоны появляются то тут, то там. Религиозная субкультура города ослабла под калейдоскопом цвета и индивидуальности. Сегодня для рисования я вместо кисти использовал машинку. Мой холст — это плоть. Девушка, лежащая на мягком столике, сняла рубашку. Она такая худая, что рёбра выпирают сквозь кожу. Время от времени, мне казалось, что мог видеть сквозь кожу и кости лежащих передо мной людей. Видеть бег жизни. Я моргнул, и ужасное видение исчезло. Это случилось сегодня трижды. Девушка, сидящая передо мной, слишком худая.

«Ты позволил это».

«Ты забрал жизнь однажды».

«Посмотри на её кости, Деклан».

Моя рука замерла, глаза закрылись. Но звук дыхания девушки вернул меня к более ясным мыслям.

— Почти закончил, — пробормотал я, вытирая лишние чернила и кровь, выступившую на её спине.

Бабочка. Интересно, она выбрала её из-за того, что захотела возродиться? Худющая девушка, с тощими руками и жиденькими волосенками. Она молода, может быть, только недавно вырвалась из гнезда и отстранена от молока матери. Бабочка — символ воскрешения, изменения, начала чего-то нового.

Я закончил вбивать несколько оттенков фиолетового, наполняя татуировку яркой жизнью, внося в мир этой девушки надежду. После того, как закончил работу, начал объяснять, как ухаживать за татуировкой. Она внимательно меня выслушала, восхищаясь отражением своей первой татуировки в маленьком зеркале, которое я держал. Она улыбнулась, поменяв положение, чтобы лучше всё рассмотреть.

— Идеально, — сказала она с возбужденным блеском в глазах, говорящим о том, что вернётся.

Я снова повторил инструкции, пока намазывал мазью татуировку, и наклеил на нее пластырь. Она болтала о том, как друзья будут завидовать ей, а потом разочаровала, когда упомянула, что выбрала из каталога бабочку, потому что она выглядела круто. Мне следовало догадаться, что это просто клеймо проститутки. Я отправил её к стойке и отдал Кирану квитанцию, чтобы он выставил счет.

— Один час? — Он взглянул на квитанцию, а затем на меня. — Она была не меньше двух часов. — Он вздёрнул левую бровь.

Девушка улыбнулась, когда я сказал:

— Это её первая татуировка.

Это было единственное объяснение для него. Это было моё дело. Скидка на первую татуировку всегда возвращала клиентов обратно, подкупала их лояльность.

— Ещё раз спасибо. Это очень мило с твоей стороны.

— Приводи друзей, — сказал я с искренней улыбкой, и она ушла.

Внутри салона было легко притворяться, будто я нормальный. Я мог быть кем угодно. Для этой девушки — девушки с крутой бабочкой, девушки, которая не знала, что выбрала символ, который был так же могуществен, как и красив, для неё я был просто парнем, который лишил её невинности в области татуировок. Я смог скрывать голоса за своей улыбкой и любовью к искусству. Смог скрыть своё одиночество, пока помогал братьям строить бизнес. Но в основном я смог скрывать свой страх… страх перед первыми шагами. Первые взгляды, первые прикосновения, первые поцелуи, первые… Пэйдж была той, с кем я всё это пережил, и иногда, когда я выпадал из реальности, становилось трудно не сравнивать. Я занимал себя чем-нибудь, глубоко вдыхал и выдыхал. Я жил, но иногда… Иногда всё чего я хотел — это помнить.

— Деклан? — обычно непринуждённый голос Кирана звучал с небольшой долей беспокойства.

— Да? — Я сглотнул и просмотрел журнал записей на столе.

— У тебя на сегодня все. Хочешь остаться и принять клиентов, что придут без записи? — Посмотрел он на меня.