Он притянул меня в объятия и обхватил руками. Щекой я прижалась к его груди. Его учащенное сердцебиение соответствовало моему.

— Я помню. — Я засмеялась, и он дал мне отклониться, чтобы смогла посмотреть ему в глаза. — Это был хороший день, если не учитывать мою промокшую одежду, в которой мне пришлось просидеть целых два урока. А это не в тот день мы целовались в кладовке в кабинете искусств, и мистер Бёрч нас застукал?

Его голова откинулась назад, и он рассмеялся, и этот звук заполнил моё сердце, и последние кусочки нас, кем мы были и кем мы стали, встали на место.

— Да. Ты обычно сводила меня с ума. — Он заправил локон мне за ухо.

— А сейчас? — подразнила я.

Его веки опустились, и когда его взгляд переместился к моему рту, эта подобная дыму необузданная темнота, присущая лишь Деклану, наполнила его радужку.

Он целовал меня, пока мои колени не ослабли. Держа меня за талию, он немного отстранился.

— Во всяком случае, это того стоит. На вкус ты… другая, не могу объяснить это… я пытаюсь ассоциировать с цветом, но такого цвета не существует. Я хочу остаться здесь, не идти на работу, и насладиться им… тобой.

Я переплела свои пальцы с его пальцами и потянула.

— Ты ощущаешься по-другому… Мне нравится, что твои руки такие сильные и мозолистые, то как они пробираются туда, где именно мне нужно. Ты мужчина, Деклан, несмотря на то, что я застряла в прошлом, и скучаю по мальчику, я бы лучше была с тобой… как сейчас.

Он наклонился ко мне, и произнесенное шёпотом «Я люблю тебя» послало дрожь по моей шее и рукам.

— Ты голодна? — спросил он.

— Да.

— Пойдем, я приготовлю нам завтрак, — сказал он и повёл меня к двери спальни.

На завтрак у нас оказались хлопья и кофе. Я рассмеялась, когда он достал пачку «Капитан Хруст» (Примеч. Популярная марка сухого завтрака).

— Что? — он ухмыльнулся.

Я пожала плечами и прикусила щёку изнутри, сдерживая широчайшую улыбку. Эти хлопья всегда были его любимыми.

— Приятно видеть, что не всё изменилось.

Он налил в чашу молока и посмотрел на меня, ни капли не раскаиваясь.

— Это основной продукт… Лиам пытался покупать другое упакованное дерьмо… но было не то, — уголки его губ опустились, когда, как я полагаю, он вспомнил ужасы употребления не «Капитан Хруст».

Я засмеялась, и это отдалось у меня в животе.

Он провел большим пальцем по моей щеке.

— Мне нравится этот звук, и это… — он провел большим пальцем по моей нижней губе, обводя мою улыбку, прежде чем наклониться и поцеловать меня, оставляя желать большего.

Наше время быстро кончилось. После ночи и утра я хотела остаться, болтать, больше смеяться, съесть пятьсот фунтов сладких хлопьев, вспоминая наши истории, делавшие нас счастливыми. Пока наблюдала, как он пил кофе, я представила, будто это обычный день. Это наше место, и мы оба вернулись домой после долгого дня. Мы делились прикосновениями, терялись в звуках друг друга, ужинали обнаженными на полу спальни среди разбросанных красок и карандашей. Это была жизнь, которую мы должны были прожить, но я была счастлива знать, что, возможно (я надеюсь), однажды, это сможет стать нашей реальностью.

Я написала Лане пока мы завтракали. Деклан сказал, что я могу подождать в салоне, пока она не приедет, но в этом не было необходимости. Она объявилась сразу, как только мы начали спускаться по лестнице. Лана подъехала и припарковалась позади салона, рядом с ужасно выглядящим мотоциклом.

— Увидимся вечером. — Деклан прижался губами к моим, и вместо того, чтобы отстраниться, я погрузила пальцы в его волосы и углубила поцелуй. Неистовое чувство наполнило мою грудь, и тревога разлилась в животе. После всего, после прошлой ночи, я не была готова его отпустить.

Он отстранился и обхватил ладонями мою шею, лаская большими пальцами те точки, где бился пульс.

— Я знаю, — его голос был тяжелым. — Я тоже это чувствую. Но я здесь и никуда не собираюсь, — он наклонился ближе, в глазах серьезность. — Я люблю тебя, Пэйдж.

В моем горле возник ком, и было трудно говорить через его острые края. Это было мучительно. Физически больно было покидать его. Он спас меня прошлой ночью, а я годами страдала в мрачном, пустом, бледном состоянии, он смог возродить меня. Деклан забрал меня с пустой страницы в панорамный холст, наполненный разнообразными яркими оттенками.

— Я тоже тебя люблю, — мой голос почти надломился, я сделала вдох, пытаясь предотвратить мою чрезмерную реакцию на его уход.

Он сжал мою руку и произнес:

— До свидания.

Расцепил медленно каждый палец, поцеловал меня в последний раз и повернулся к задней двери салона.

Я увижу его сегодня вечером, лишь через несколько коротких часов. Почему тогда моё сердце до сих пор болит, какого чёрта у меня слезы в глазах, когда сажусь на пассажирское сиденье в машине Ланы.

— Черт… ты в порядке?

— Как я смогу сделать это? — спросила я.

— Сделать что, милая?

— Как я смогу пережить, поддавшись этому, снова дышать, чувствовать так много, а затем уйти? — шмыгнула я.

Она слегка рассмеялась.

— Оу.

Я сощурилась.

— Я серьезно.

— Верю, — она улыбнулась, и я села прямо, вытирая под глазами. — Ты долго жила без любви, и сейчас пришла пора получить то, что тебе нужно. Тебе поможет, если я скажу, что за соплями и слезами ты на самом деле светишься?

Мои губы дрогнули, борясь с улыбкой.

— Правда?

Она кивнула и завела машину.

— Да, мадам, светишься. Может, я переспала не с тем братом.

Я резко вздохнула.

— Это не правда!

— Правда.

— Где? — я была сбита с толку.

— У нас.

Я захихикала, как чертова школьница.

— Лана!

— Что? Он горяч и…

— Нет, хватит, я не хочу знать. — Я покачала головой, и она засмеялась.

— Видишь, уже лучше, мы снова улыбаемся. — Она выгнула правую бровь и улыбнулась, выезжая задом с парковки.

Мои легкие наполнились глубоким вдохом, и я подняла рукава к носу.

Деклан.

Я закрыла глаза и уронила голову на подголовник. Я могла чувствовать его губы на моих губах, его руки на моих бёдрах, животе, моём лице. Чувствовала его тяжесть на всём своем теле. Он освободил все чувства, которые я спрятала, и хотелось запомнить каждое, сохранить внутри себя. Я не хотела просто пережить это, я хотела жить этим. Если это означало, что каждый раз, когда буду с ним прощаться, я буду превращаться в лужицу слёз, то так тому и быть.

Я лучше утону в голубом море желания, чем исчезну в белом шуме из ничего.

Цитаты, черепа и несколько якорей… Я сбился со счёта, сколько всего сегодня сделал. В моей голове была лишь одна Пэйдж. Её голос, её рот, ощущение её кожи под кончиками моих пальцев. В середине дня я осознал, что всё ещё ощущаю её вкус на языке. К концу дня её запах начал заполнять мои мысли. Свежие нотки мыла, что-то по своей сути женственное, очень пикантное и сексуальное. Жужжание моей тату-машинки не помогало отвлечься, а внутренний голос полностью исчез. Так было когда-то, не тишина — только я. Лишь я в одиночестве своих мыслей. Образы Пэйдж подо мной, на мне, мой рот на её животе, на её бедрах — везде. Это было желанной сменой мрачных мыслей о случайной смерти.

Все, кроме Лиама, ушли домой, и пока я убирал своё оборудование, услышал его смех.

Я поднял взгляд.

— Что-то смешное?

Он прислонился к стене моей кабинки и наблюдал за мной.

— Ничего, просто у тебя на лице тупая улыбка.

Он не нахмурился, как обычно, и я ждал его очередной фигни про Пэйдж, но он молчал.

— Она делает меня счастливым.

— Это опасно, Декс, позволять одному человеку так управлять собой. — Он оттолкнулся от стены и выпрямился. Его жёсткие карие глаза встретили мои, и морщина между бровями стала глубже, пока он осматривал меня.