«Рождественский поцелуй» висел на стене рядом с картиной, на которой я нарисовал глаза Пэйдж. Её глаза в день процедуры были особенно лишены цвета, и я хотел запечатлеть их на память.

Я задержал пристальный взгляд на «Рождественском поцелуе» и ждал, когда возмущение подожжёт топливо из алкоголя. Музыка сердито ревела из динамиков компьютера, и именно этот звук был единственным, что глушил голоса.

Они насмехались надо мной, радовались моим недостаткам, и чем больше я осушал бутылку, тем хуже они становились. От отвращения и ненависти к себе, к ней, к каждой чертовой вещи вокруг, я сжал руку вокруг горлышка бутылки. Хотел раскрошить её, разрушить, и когда она не сломалась под моей хваткой, бросил её в стену. Бутылка врезалась в стену над картиной глаз Пэйдж. Жидкость стекала вниз, создавая иллюзию слез, и в моих собственных глазах начало жечь.

— Деклан!

Я закрыл глаза, желая чтобы голос исчез.

— Деклан, открой дверь!

Ручка двери в спальне начала дёргаться, и стук в дверь заставил меня открыть глаза. Дверь, казалось, вогнулась внутрь, и по венам пробежал адреналин.

— Открой. Чёртову. Дверь.

Лиам.

— Деклан! Пожалуйста. Пожалуйста, Боже, остановись… — панический голос перекрикивал музыку, и дверь напряглась на петлях, пока Лиам сражался с ней с другой стороны.

Я двинулся, чтобы открыть её, но Лиам опередил меня и осколки дерева от двери разлетелись по полу. Ручка висела, сломанная и бесполезная. Я споткнулся, и шум начал пульсировать в моих висках. Глаза Лиама были широко открытыми, когда он осматривал комнату, пахнущую алкоголем.

— Почему, черт возьми, ты не ответил мне? Я думал… Я думал …

— Что я умер? — слова прозвучали плоско.

Глаза Лиама нашли мои. Его челюсть сжалась, подавляя эмоции, и он сглотнул, прежде чем сказать:

— Ты что, блять, пьян?

— Возможно, немного.

Он прошел мимо меня и выключил музыку.

— Поговори со мной, Декс, что за чёрт?

— Здесь не о чем говорить. — Это были те же слова, что я сказал Пэйдж, и они были верными.

Его челюсть сжалась ещё сильнее, и он схватил меня за плечо.

— Поговори со мной, потому что это дерьмо, — он махнул в сторону разбитых останков своего «Джека Дэниэлса», — ненормально.

— Я её видел, — с трудом, сказал я.

— Пэйдж? — спросил Лиам, еле сдерживаясь.

Я кивнул.

— Я думал, что таблетки работают.

— Я действительно видел её в «Галерее», — сказал я, отстраняясь от его прикосновения.

— «Галерее»? — он был настроен скептически.

— Да, именно это я сказал. Кажется, она работает там. — Я отвернулся от него и схватил мусорную корзину, смущенный осознанием в его глазах.

Я осторожно подобрал осколки и бросил их в корзину. Позднее, разберусь с испорченной картиной. Лиам следил за каждым моим движением, ожидая, что я развалюсь на части. Но я не буду. Не перед ним. Ни тогда, когда он едва избежал своего собственного хаоса.

— И? Что произошло?

— Ничего. Мы увидели друг друга, это было больно, как ад, а затем я ушел.

Я был благодарен, что он не потребовал подробности, потому что детали были моими… очень личными.

— Ты должен был позвонить мне, а не пить.

— Точно так же, как и ты должен был? — я бросил последний кусок стекла в корзину и задвинул ее под стол.

Он поднял брови.

— Я …

— Ты был в говно прошлой ночью, и я знаю, что ты привел ту цыпочку домой.

— Речь не обо мне, Декс. Тебе нельзя пить, пока ты принимаешь лекарства, это не безопасно, и ты не можешь позволить этой чертовой суке сделать вновь подобное с тобой.

Я сильно толкнул его в грудь.

— Никогда больше не…

— Что? Сказать, как я это вижу? Она бросила тебя, Деклан, ушла, и я устал смотреть, как ты умираешь из-за какой-то суки, которая решила сбежать, не сказав тебе, почему и куда.

Каждая мышца в моем теле болела, пока я сдерживал свою ярость.

— Ты не знаешь, о чём говоришь.

Лиам положил ладони мне на грудь, отталкивая назад.

— Тогда, чёрт возьми, скажи мне! Скажи, как ты всё ещё можешь защищать эту…

Вся напряженная агрессия вылилась на его челюсть в форме моего кулака. Лиам принял удар с заметной оплошностью.

— Ты ни черта не знаешь! — прорычал я. Я позволил голосу повыситься, позволил себе освободиться, позволил почувствовать пульсацию в моих костяшках, и только тогда опустился на пол. Это было лучше, чем ничего не чувствовать.

— Тогда расскажи мне.

Я никому не рассказывал о том, как и почему мы с Пэйдж расстались. Никогда не признавался в своих грехах. Это не только моя тайна, и рассказать об этом означало предать её.

Лиам молча сел рядом со мной на пол и посмотрел с пониманием, ожидая, когда я сделаю следующий шаг. Это было похоже на то время, когда я был подростком, но теперь Лиам — единственный человек, с которым я мог поговорить о боли во мне. Некоторое время мы сидели в тишине, пока я не набрался смелости.

— Пэйдж была беременна, — я не сводил глаз со стены, следя за быстро высыхающими ручейками виски. Что угодно, лишь бы не видеть разочарования на лице Лиама. — Ты же знаешь, я всегда хотел жениться на ней, Лиам. Но она была в ужасе, в ужасе от варианта жить со мной. Думаю… Думаю, она считала, что избавиться от ребёнка было единственным выходом. Она говорила, что её родители никогда бы не позволили нам быть вместе. А после всё стало… — я опустил голову на руки. — Всё стало по-другому. Она была не такой, как прежде, и я тоже, — я поднял голову.

— Деклан…

Лиам смотрели на меня с сочувствием, которого я не заслужил.

— Это был наш выбор, не смотри на хрен на меня так, — я резко встал, и алкоголь зажужжал в моей голове, как пчела. — Я так же виноват, как и она.

— Виноват? — спросил он, вставая. — Деклан, ты был испуганным ребёнком, и был недоверчив.

Я пожал плечами.

— Это неважно. Что сделано, то сделано, она ушла. Я думаю, что это моё наказание — быть без неё, это мой крест.

Он сузил глаза.

— Ты говоришь, как мама.

— Может быть, она права. Может, нам всем нужно чаще ходить в церковь, взгляни на Кирана, он счастлив, — я выдохнул, взял телефон с комода и положил его в карман.

Лиам усмехнулся.

— Я не был бы слишком уверен в этом, вся наша семья была обманом.

Шип в моем сердце прокрутился. Пэйдж и я сделали выбор. И мы могли пройти сквозь эту потерю вместе, исцелиться и двинуться дальше, но в ту ночь, когда она ушла, Пэйдж сделала всё, чтобы я не последовал за ней.

— Я не могу выйти за тебя, Деклан. Мы закончим так же, как твои мама и папа. Тебе пришлось бы найти работу с минимальной зарплатой. Появились бы счета и рты для кормления. Ты бы утратил всё прекрасное в себе, пока топил бы свои сожаления в бутылке, и, в конечном итоге, возненавидел бы меня за то, что я заманила тебя в брак, который был обречен с самого начала.

Я был не лучше моего отца.

«Вы одноразовые»

— Я истощён, Лиам, — слова вырвались из моих уст.

— Хотел бы я, чтобы ты рассказал мне это раньше, и тогда тебе не пришлось бы проходить через всё это в одиночку. Я мог бы помочь тебе. Деклан, тебе нужно двигаться дальше.

— А спать со случайными цыпочками — это нормально? — я вскользь посмотрел на салфетку с номером Кейт, которая лежала на комоде.

Он проследил за моим взглядом и покачал головой.

— Нет, Декс, не нормально, но это точно нахрен лучше, чем быть в одиночестве, — Лиам снова схватил меня за плечо. — Сейчас ты стал чувствовать себя лучше, не позволяй случившемуся отбросить тебя назад.

Это.

«Она так близко».

Всё.

«Она ждёт».

Пэйдж.

— Я думаю, что уже слишком поздно, — я провел пальцами по волосам, наблюдая, как Лиам подошел к комоду и взял салфетку с написанным номером.

— Из-за этого? — он подошел и протянул мне салфетку. — Я ухожу, Киран хочет посидеть в «Рев». Я думаю, что вся эта штуковина со священством (или её отсутствие) доходит до него. Ты пойдёшь?