— Двадцать… — окончательно запуталась она. А я мысленно выругался: подозрение полностью подтвердилось. Если Вазиру я сманил с должности младшей жрицы, то есть она успела сделать какую-то там карьеру, то остальных я забрал прямо из семей. Или из рода в племени, что тоже самое.

В игре я как-то не задумывался, сколько лет неписям, для которых выполняю квесты на возможность сделать предложение. Но применительно к новой реальности, вопрос о возрасте — это едва ли не первое, что мне должно было в голову прийти, когда я задумался о своих благоверных! Но вот — не пришло. А при личном знакомстве сбили с толку те самые “расовые особенности”, не дав на глаз определить возраст. Молодые и красивые — чего еще там думать?

Как будто в родном мире я не видел тринадцатилетних школьниц, выглядящих так, словно им давно пора замуж! Оставалось порадоваться, что из-за соблюдения юридических норм в мире “Бесконечности” строго прописали нижний порог возраста для квестовых спутниц — восемнадцать лет. Так и получается, что моим красоткам-монстродевам сейчас всем не больше девятнадцати!

Информация о возрасте поставила все замеченные мною странности на свои места. И резкость суждений моих жен, их зачастую резко-контрастное восприятие мира, отчего спор легко переходит в драку. И легкость, с которой мое общение с благоверными переходит в секс, причем частенько в местах, не особо для того предназначенных. И на глазах друг у друга, и даже с элементами групповушки — если за неё зачесть тягу Ули к получению минотавровского молока любым способом. Молодость вообще легче к сексу относится и благосклонно воспринимает, так сказать, эксперименты. И, действительно, легче прощает факт физического насилия в ситуациях, когда взрослый затаил бы обиду на всю жизнь.

В таком разрезе, на контрасте особенно вспоминались две ночи, проведенные с эльфийками. Тоже, не сказать, чтобы старыми, но года двадцать четыре каждой точно на тот момент уже было. Они словно… не торопились? Вели себя взрослее, более зрело? Не спешили сразу выкрутить страсть на максимум, чтобы рухнуть на подушки без сознания от удара эндорфинов после первого-второго соития, а получали свое, раз за разом. Хотя, может, это я так интерпретирую и обобщаю теперь, узнав про разницу в возрасте постфактум? Блин…

Я опять уселся в кресло, не выпуская Вазиру из рук. Та, немного поерзав, устроилась в моих объятиях поудобнее, осторожно, несмело ткнулась мне носом в шею… и обмякла, иногда чуть вздрагивая. Я понял, что она опять плачет только потому, что почувствовал на коже влагу. Ничего, ничего, это просто откат от длительного пребывания в напряженном состоянии. Надо дать стрессу вытечь вместе с подсолёной влагой. И впредь следить, чтобы джинью никто даже не думал прессовать. Или только в моем присутствии, чтобы магесса и дальше цеплялась за меня как за якорь? Разделяй и властвуй, как говорится…

Я подавил желание помотать головой, вытрясая последние, непрошенные мысли. Нашелся, блин, великий гаремный интриган-властитель! С другой стороны, если использовать свой авторитет как защиту одной жены от другой, этот авторитет как-то надо создать и поддерживать. Нет, подстава, конечно: где тридцатипятилетний мужик и где восемнадцатилетние красотки? Я ведь еще не настолько стар даже в родном мире был, чтобы мечтать о сексе со студенткой-младшекурсницей. На ведь тупо поговорить будет не о чем: вкусы в музыке разные, соцсети — разные, у неё один сленг, у меня — другой… Так, стоп.

Еще раз подавив желание хорошенько потрясти головой — джинья только-только успокоилась — я постарался объективно оценить ситуацию, в которую влип в том числе и по своей воле. Что было на Земле — на Земле и осталось: вместо студенток и вчерашних школьниц мой гарем состоит из выросших в племенах охотниц и собирательниц, едва ли не с десяти лет полноценно принявших на себя взрослые обязанности. Много раз попадавших в смертельно-опасные ситуации, умеющих за себя постоять. Кстати, не исключено, что в племенах молодняк именно так и определяет, кто идет охотится или заниматься другим полезным делом, а кто остается на черновой работе для детей и калек: кто кому навалять смог.

Что касается Шоны и Ланы, эти двое тоже в детстве не как сыр в масле катались. Не очень хорошо помню, но вроде змею готовили как купеческую дочь по легенде. Не даром она на себя учет в замке взяла, она действительно освоила эту дисциплину. Безродная вообще потомственная служанка в энном поколении. По квесту, помниться, именно потому её рода и лишили, что она отказалась от своего предназначения в пользу брака. Не с осуждением, а потому что так положено. А с Южногорной шелковицей, айруни, вообще все сложно.

Однако факт остается фактом: молодость и некоторая неопытность вместе с юной пылкостью в сексе сочетаются в моих супругах со вполне взрослой ответственностью и пониманием жизни. Ну, с учетом того, где они жили. Так что про разрыв в возрасте не стоит беспокоится, пожалуй. Наоборот, стоит порадоваться, что в известной степени психика их лабильна, и я могу задать для своего гарема свои нормы и правила решения проблем и поведения в семье. Вот над этим — да, стоит подумать. А возраст…

Я замер — но тут же опять расслабил мышцы, чтобы не спугнуть доверчиво сопящую синенькую. Мне тридцать пять — было на Земле, ага. А тут? Моего персонажа чуть загодя админы перекинули прямо из замка на остров для участия в ивенте — здесь это засчиталось за трехмесячный срок. А время, которое я потратил на квесты для получения жен-монстров растянулось аж на пять лет! Но в реальности — той, земной — квесты я выполнял… ну, месяца три от силы. Или даже два? И то только потому, что не особо торопился, играя в выходные и иногда по вечерам: у меня ж еще работа была. Вот вопрос: мне зачлось чисто игровое время или оффлайн тоже? И если верно второе, то сколько ко же лет моему персонажу с учетом стажа игры?

Я принялся считать, пытаясь сопоставить сроки с уже известными, сбивался, поправял себя, опять сбывался. Так и не пришел к какому-то выводу, потому что у меня выходило что-то в районе ста пятидесяти лет. А персам, что играют с релиза — вообще по пятьсот плюс! Как и квестовым неписям вроде королей. А так быть не может, правда ведь? Или я запутался?

В конечном итоге я в сердцах фыркнул, заставив встрепенуться Вазиру. Она привстала у меня на коленях, заглядывая в лицо, плед соскользнул с её плечей. Оделась она как обычно: в свою тонкую белую рубашку, застёгнутую на все пуговки. Куртку она в собственной башне одевать не стала… впрочем, она мне тоже не помешала бы. Как и шуба типа тулупа. Я ведь прекрасно помню, что под одеждой. И это милое личико с вопросительным выражением!

— М-м-м… Ах… Ах! Ах!!!

Павел Георгиевич

Дошел. Теперь осталось дождаться людей… в смысле, разумных. По всем расчетам получалось, что устроившие пост скрытого передового дозора принадлежали к цивилизации, а не к одному из племен. Но, как известно, береженого бог бережет. Хотя бы один из многих. Потому Паша устроился на ветке — предварительно машинально её осмотрев, совершенно не задумываясь об этом. Он о многом перестал задумываться с тех пор, как оказался один на один с жуткими джунглями низовий Великой двадцать дней назад.

Это была верная, мучительная смерть — во всяком случае, так полагали пираты, даже не попытавшись его преследовать. Отнюдь не те благородные разбойники из обожаемого его отцом “Ван Пис” и его собственных любимых мультиков, а самые настоящие бандиты. Буквально живущие грабежом и убийствами. Может, Павел и обманулся бы поначалу, но так “повезло”, что к моменту, когда лодка ткнулся в мостки острова-базы флибустьеров, их корабль как раз привез новую партию пленников. Всем новоприбывшим, кроме Колибри, по сему поводу предложили “ускоренную процедуру вступления” — взять саблю и перерезать глотку одному из плененных на выбор.