Логика тут была проста: лучше гномов строителей в окрестностях нет. А без капитальных строений шахту или там источник магии не защитить и не присвоить. И уж тем более не сохранить лошадь в хорошей форме и склад с дорогостоящим содержимым. Нет, проводить рейдерский захват чужого имущества Дипперстоун не собирался… во всяком случае — без веской причины. Но само по себе знание таких подробностей о партнере никогда не бывает лишним. Опять же, можно будет помощь предложить, охрану там… да мало ли что? Жизнь ведь по-всякому повернуться может, и весьма неожиданно. Он сам тому же и свидетель.

Понятное дело, гном не рассчитывал, что строительство выполнял именно его род: в архивах твердыни копилась в том числе информация и на конкурентов. Даже была специальная карта, на которой были обозначены все объекты, о которых была информация. Так что Пипи только досадливо и одновременно довольно крякнул, не найдя ничего в окрестностях черепашьего озера. Пока Талик полностью оправдывал его ожидания. Но и в службу безопасности своего рода он верил. Просто нужно было копнуть поглубже.

Спустя двое суток Перегрин был близок к тому, чтобы признать провал. То ли архивариусов рода, умудрившихся не зафиксировать нужное событие, то ли свой — в работе с документами. Потому что предположить, что Талик мистическим образом умудрился доставить материалы и строителей откуда-то издалека через Дикие земли, минуя малейшее участие в этом действе гномов — совсем уж ни в какие ворота не лезло…

Покрутив последнюю мысль в голове, молодой Дипперстоун звучно щелкнул пальцами в воздухе — и их же костяшками постучал себя по черепу. И отправился опять шерстить картотеку — в этот раз уже ища не упоминание географической области, а конкретное имя. Не среди заказчиков — это он проверил еще позавчера — а вообще. Перебор перекрестных ссылок считался одним из самых трудозатратных способов поиска, но гнома ли пугать методичной однотипной работой?

Удача в этот раз повернулась к Перегрину лицом, и нужную запись он нашел спустя всего четыре часа. А еще через сорок минут ему принесли одинокую карточку без вклеек. На которой синим по серо-желтому значилось, что двое младших членов рода в течении шести месяцев в составе сводной группы проходили оплачиваемый практикум под водительством бригадира-подмастерье архитектора Талика около десяти лет назад. Подробностей не было, но Пипи нутром почуял: оно. Вот и ответ, как удалось что-то построить на территории скверных племен, не оставив следов: хочешь сделать хорошо — возьми и сделай сам. Случайно встреченный в поезде любитель (и любимец) эльфиек продолжал удивлять.

В Анфиладах гномов наука и магия изучалась вполне себе классическим для цивилизованных земель академическим путем — в школах, потом в вузах. Но древнейшее мастерство каменного зодчества как и прежде передавалась от мастера-учителя к ученикам. Причем на ранних этапах считалось хорошим тоном обучаться не у представителей своего рода, а у соседей-конкурентов. Чтобы с одной стороны сразу, значит, почувствовала зелень почем фунт лиха, а с другой — так заметно снижался шанс получить в следующем поколении долю ничему так и не научившихся бездельников-любимчиков.

Вопрос, как Талику вообще дали возможность увести целую бригаду что-то строить в Дикоземье, Перегрин выяснил сам, еще до того, как смог добится встречи с одним из двух участников строительства — по счастливому стечению обстоятельств, теперь уже ставшим сам подмастерьем гном трудился в столице. Так вот, десять лет назад Фронтирбург, оказывается, был жутким захолустьем, и вообще тем еще веселым местечком — с недавно сгоревшим городом не сравнить. Передовой лагерь сорвиголов, полностью оторванный от обжитых земель, наполненный довольно специфическим контингентом.

Пороки тот Фронтирбург преследовали в общем-то те же самые, что и потом — приезжего могли “честно” обжулить прямо на месте, а могли сунуть клинок в спину сразу за околицей. Вот только размеры поселения были раз в пять меньше, и посторонних там не было от слова совсем. Те, кто там закреплялись и выживали — настоящие авантюристы — с одной стороны могли здорово дать просраться кому угодно, а с другой в силу объективных причин не так уж сильно стилем жизни отличались от представителей скверных племен. Собственно, с ближайшими там давно заключили союзы, активно торговали и даже иногда совместно ходили бить кого-то третьего.

Цивилизация, пришедшая с железной дорогой принесла в дикий край почему-то не мир и спокойствие, а войну и беспредел. Дошло до того, что паровозы и заполнившее их вагоны отрепье пополам с неудачниками добились ранее невозможного: основатели лагеря-города просто свалили в еще нетронутые цивилизацией места вроде Древних Руин. Хрупкий мир быстро сменился все нарастающим хаосом и войной всех против всех. Приграничье наполнилось шайками бандитов и боевыми группами скверных…

— Десять лет, а кажется — все сто минуло! — хохотнул гном. — Здесь уже третий год работаю, аж не верится, в какие дали до того заносило! Правда, конкретно эти полгода предгорьях Диких земель скорее скучные выдались. А мы с братом по молодости еще и бухлишком не догадались озаботится! Хорошо в бригаде нашлись опытные бороды…

— А строили что? — наполнив кружку далекого родственника новой порцией пива, уточнил Перегрин.

— Да имение для какого-то чудика. Ну, знаешь, из тех, кому мол все мешают своими делами заниматься и надо непременно запереться лет на сто в какой-то неведомой дали. Магу там, шариками двинутому, или еще кому такому, вроде того монаха, что разноцветный горох выводил. В долинке мы в аккурат над разведанным местом малого пробуждения маны строили, так что точно колдуну.

Строитель разом выдул половину здоровенной кружищи, смочить, значит, утружденное горло — и шумно выдохнул, расплывшись в довольной улыбке.

— Ну, понятно, в диком месте и строить тоже правильно надо — хоть к свинарнику, но стены будь любезен поставь и башню хоть одну сладь. В этом смысле архитектурный проект хороший был, добротный. Этакий маленький, но зубастый фортик, что впятером-десятиром держать можно долго. И камень прямо рядом добывался, прям на склоне. С деньгами, опять же, не обидели, не в пример другим…

— Дом, значит, — вполуха слушая знаменитое гномье ворчание, негромко подытожил Дипперстоун. — Для мага и немногих доверенных слуг. Кого ж ты такого ценного туда поселил, а, Талик? И отчего так резко ломанулся восстанавливать контроль? И ведь сам ломанулся — значит, это твоя личная креатура, должно быть…

В резиденции рода Перегрина, не дав даже пяти минут умыться, позвали на аудиенцию к отцу. Такая срочность только-только восстановившего с родственниками отношения Пипи не передать как напрягла — но он, конечно же, сделал все, чтобы этого не заметили. Лишь только гадал, шагая коридорами от лифта к лифту, что на него попытаются повесит. Или все проще и надо срочно возвращаться в гильдхолл уже как представителю Дипперстоунов? Нет, не угадал.

— Этот самый Талик, про которого ты информацию искал — с кем ты про него здесь, во Дворцах, успел поговорить? Исключая архивистов и меня, — без “здрасти” огорошил его родитель.

— Только с одним строителем из наших не больше часа назад… — растерялся сын.

— Имя и где работает, — быстро записав желаемое, старший Дипперстоун сунул записку своему секретарю. — Пусть аккуратно снимут с объекта и сюда переведут.

Перегрин хмыкнул: наверняка работяга так охотно согласился разделить с ним кружечку пивка после работы, надеясь обратить на себя внимание старших рода. Ну, мало ли, для какого дельца надежные плечи понадобятся. Вытянул ведь, вампир пивной, счастливый билет — да так быстро!

— Этот человек — Изыскатель, говоришь? — пожилой гном тяжело опустился за свой монументальный стол, расположенный по центру не менее величественного кабинета. — Его сейчас по всем доступным неофициальным каналам ищут хималийцы. Уже разузнали через железнодорожников, что он прибыл во Фронтирбург.