— Простите?

— Ключ — не вздумай потерять его. Без него ячейку можно открыть только с полицейским ордером и сопровождающим. Раньше-то, при наличии соответствующих документов, мы могли осторожно открывать ячейки, но теперь нет. — После такого откровения Ширли с деловитым видом принялась перебирать бумаги на стойке.

— Осторожно… — повторила Беатрис, не совсем понимая, к чему клонит женщина.

— Неофициально. С помощью мастер-ключа. Вещи иногда теряются, особенно после смерти владельцев…

Из уважения к Дорис Беатрис опустила глаза. Ширли прочистила горло.

— Иногда в ячейках хранятся весьма щепетильные материалы.

— Деньги, — безучастно отозвалась Беатрис. В ящике тетушки она обнаружила в том числе и множество упакованных столбиков четвертаков и пачек долларовых купюр.

— Иногда. — Ширли склонилась еще ниже. — Твоя тетя работала на износ. И лично мне не понравилось бы, если бы Налоговое управление наложило лапу на то, что она с таким трудом заработала.

Налоговое управление, полиция, деньги — Беатрис начинала кое-что понимать. Ширли сказала, что тетушка приходила сюда каждую неделю. А приходила она сюда каждую неделю с чаевыми, которые и складывала на хранение в ячейку. Интересно, почему она не воспользовалась простой банкой или какой-нибудь другой копилкой, как обычно и поступают? Как бы то ни было, Дорис утаивала чаевые от налоговиков. Однако данное обстоятельство заботило девушку менее всего.

Ширли же, судя по всему, решила, что откровений с нее хватит, взяла контейнер и понесла его в хранилище. Беатрис проследовала за ней и понаблюдала, как сотрудница запихивает ящик назад в нишу и затем, захлопнув дверцу, запирает ее ключом Дорис. По окончании всех манипуляций каблучки ее кожаных лодочек торопливо застучали обратно к стойке.

— Я буду молиться за тебя и Дорис.

Беатрис поняла, что ее вежливо выпроваживают, но все же помедлила, не сводя взгляда с Ширли.

— А что случилось с мастер-ключом?

Женщина отвела глаза и поджала губы.

— Насколько я знаю, просто исчез. — Она бросила взгляд на охранника в углу и снова занялась бумагами.

— Когда?

— Ах, еще до того, как я начала здесь работать. Хотя даже не знаю. Как раз Дорис и рассказала мне о пропаже. Передавай ей мои наилучшие пожелания. Я буду молиться за нее. А теперь, дорогуша, мне надо работать.

Беатрис сконфуженно кивнула.

— Спасибо, что помогли.

Дорис и Ширли занимали все ее мысли по пути назад, на рабочее место. Помогая ей, ладно, помогая Дорис, Ширли нарушила правила. Возможно даже, предоставив ей доступ к ячейке, она нарушила закон. Похоже, они с тетушкой действительно были близки.

Мастер-ключ пропал еще годы назад. Мистер Томпсон потрошил депозитные ячейки, однако явно не мог владеть всеми ключами от сейфов совершенно незнакомых ему людей. Так что мастер-ключ наверняка сейчас у него — только такое объяснение и напрашивалось. Однако ворчливый голосок в голове у нее настаивал, что все не так просто. Ведь есть еще Джим и Тедди, обсуждавшие той ночью подкуп чиновников. И Рэнди, не далее как прошлой ночью наведывавшийся в хранилище. И еще кое-что, обнаруженное ею в ячейке 547. Беатрис озабоченно потерла лоб.

— Голова разболелась? — раздался рядом чей-то голос. Это оказалась Франсин.

Девушка недоуменно моргнула и впервые за несколько дней повернулась к соседнему столу. Франсин, часами не отрывающуюся от работы, она воспринимала чуть ли не как часть обстановки бюро. Затем Беатрис вспомнила, что ранее утром секретарши стали свидетельницами вспышки гнева Рэнди. Она покраснела и призналась:

— Да, денек выдался не из легких.

— Насчет мистера Халлорана не беспокойся. Его тут всерьез никто не воспринимает.

Удивленная откровенностью коллеги, девушка слабо улыбнулась. Она собралась что-нибудь ответить, однако Франсин снова погрузилась в работу. Близости словно бы и не бывало, но это оказались первые добрые слова, что Беатрис услышала на работе за последние дни.

В пять часов вечера Беатрис в кои-то веки наравне с остальными сотрудниками покинула здание банка и направилась прямиком в «Театральный гриль» на встречу с Тони. В баре в это время как раз действовали скидки, и потому народу там набилось прилично. Девушка обеспокоенно осмотрела зал и, не обнаружив знакомых лиц, устроилась в единственной незанятой кабинке.

В дальнем конце бара готовился к выступлению джаз-банд из четырех музыкантов. Обрадованная возможностью отвлечься, Беатрис увлеченно наблюдала, как парни начищают медные трубы и настраивают огромный контрабас, и потому Кармайкла заметила, лишь когда он возник рядом.

— Красавица! Как дела? — Он нес поднос с выпивкой к другому столику. — Через секунду вернусь.

Бармен действительно вскоре появился, поставив перед девушкой стакан воды.

— Не хочешь ли поужинать?

Она с готовностью кивнула.

— Превосходно! Рекомендую мясной рулет. Надо же тебе нарастить что-то на ребрах! Ты чахнешь прямо на глазах!

Беатрис смущенно покраснела, однако не нашлась что возразить. Вот уже несколько недель питалась она кое-как, и одежда висела на ней, как на вешалке.

— Хорошо.

— Как же там моя Макси? Я так давно ее не видел!

— Думаю, она все еще в отпуске. Как увижу ее, непременно скажу, чтобы заглянула к вам. — Ответ бармена как будто удовлетворил, и он отправился выполнять ее заказ.

Беатрис снова принялась наблюдать за музыкантами и попыталась перед появлением детектива Макдоннелла собраться с мыслями. После всего узнанного надо было определиться, о чем ему рассказывать, а о чем умолчать, а то и вовсе соврать. Она полезла в сумку за своими записями, как вдруг из кабинки сзади донесся тихий женский голос:

— Надо думать, и этот ищет. Да Кармайкл всегда тащился по Макси.

Беатрис даже страшно было оборачиваться. Какая-то незнакомая женщина подслушала ее разговор с барменом.

— Раньше здорово меня раздражал. — Незнакомка закашлялась и понизила голос почти до шепота: — Не ведись на его болтовню. Ей лучше оставаться в отпуске, коли она в отъезде. Уж больно много людей ее ищут. Так и передай!

Беатрис нахмурилась и в конце концов решилась обернуться, однако место за ней оказалось пустым, на столе лишь остался пустой бокал да пара долларов. Девушка встала и поискала глазами в зале женщину с хрипловатым голосом. За стойкой смеялась какая-то компания, и звон льда в бокалах вторил их веселью, но все женщины там как будто уже давно были увлечены разговором. Она снова осмотрела бар и на этот раз заметила, как в самых дверях мелькнуло золотое ламе, загорелая кожа да копна черных волос.

Две минуты спустя появился улыбающийся Кармайкл с мясным рулетом и картофельным пюре.

— Что-нибудь еще? Вино?

Так и не обретя дар речи, Беатрис кивнула.

Бармен вернулся с бокалом, прежде чем до нее дошло, что же она заказала. И все же девушка глотнула красного вина, понадеявшись, что оно поможет ей прийти в себя. Исстрадавшийся желудок наконец-то как будто успокоился, и когда с едой и алкоголем было покончено, мозг снова включился в работу. В памяти Беатрис всплыл голос загадочной брюнетки. Макс ищут, и незнакомке как будто известно об этом гораздо больше, нежели ей.

Наконец в дверях появился Тони. Вид у него был изможденный. С последней встречи с Беатрис у него успела отрасти настоящая борода, под глазами набухли мешки. Он так и рухнул в отделанную красным винилом кабинку и махнул Кармайклу. Бармен живо принес ему чашку кофе, однако задерживаться, чтобы поболтать, не стал. Одного взгляда на Тони было достаточно, чтобы понять, что ему сейчас не до пустых разговоров.

Детектив взглянул на девушку:

— Ну, удалось что-нибудь выяснить?

— Думаю, да, — тихо ответила она. Бар наполняла толпа, и теперь даже музыка заигравшего джаз-банда не избавляла Беатрис от опасений, что их подслушивают. — По-видимому, Джим — это Джеймс Стоун. Заместитель директора банка, каждое утро понедельника меняет комбинации хранилищ.