— Вы в порядке? — оторвался детектив от своих записей. Айрис покачала головой. Муха исчезла.

После выпитого бокала пива ей очень захотелось повторить, вот только отъезжать домой ей предстояло на глазах у половины кливлендской полиции, так что она стоически попросила у Кармайкла воды и стала ждать, когда Макдоннелл закончит чиркать в блокноте. Когда же детектив наконец поднял голову, виду него был обеспокоенный. У Айрис засосало под ложечкой, пиво начало обратное восхождение по пищеводу. Неужели у нее на лице написано, что она врет?

— Знаете, никогда не думал, что снова придется вернуться в это здание. — Виски и щетина детектива были тронуты сединой, но вот светло-голубые глаза его выглядели поразительно молодо, едва ли не по-мальчишески, хотя в них и стояла грусть.

— Вы бывали там раньше? — выдавила из себя девушка.

— Незадолго до закрытия банка. Я тогда только начинал, и мне поручили расследование… — Он умолк, задумчиво взялся за подбородок и покачал головой.

— Какое расследование? — Айрис не решалась посмотреть ему в глаза. Воспоминания у полицейского явно были не из приятных, однако ей отчаянно хотелось узнать, что же тогда произошло. — Простите меня за назойливость. Просто это здание кажется таким… странным.

— И что же в нем странного? — удивился Тони.

— Да я даже не знаю. На столах так и остались всякие личные вещи. В картотечных шкафах полно папок. — Выговариваясь, она потихоньку выпускала пар. Ей вдруг захотелось рассказать ему все, признаться во всем — про чемодан Беатрис, ее записи, про кражи. Айрис закусила губу. — Здание это — словно какой-то привет из прошлого, как будто в 1978 году взорвалась бомба и испарила всех до одного людей, а вещи сохранились.

— Ну бомба-то взорвалась будь здоров. Когда из-за банка городу пришлось объявить дефолт, городские власти разъярились до такой степени, что наконец-то разрешили нам возбудить дело против совета директоров. Через две недели здание закрыли, а банк приказал долго жить.

— Не понимаю.

— Активы банка продали иногородней компании, «Колумбус траст», и федеральные власти для защиты депозитов запечатали двери. Хорошо, что нам хоть удалось предъявить несколько обвинений. Мы свалили одну преступную семейку, но вот остальным удалось улизнуть. Кое-кто бесследно исчез. Думаю, одного из них вы и нашли.

Сожранное тело в душевой… Айрис сглотнула ком в горле и, чтобы отвлечься от запаха рвоты, пропитавшего волосы и одежду, поднесла к носу сигарету. «Две недели», — подумала она. Город объявил дефолт пятнадцатого декабря, а банк продали двадцать девятого. Не сказала ли Сюзанна, что Беатрис исчезла еще до продажи? Эта деталь совершенно вылетела у нее из головы.

— Вы знали кого-то из пропавших?

— Свою сестру, например, — ответил детектив, уставившись на чашку. Лицо его ничего не выражало, но Айрис не сомневалась, что исчезновение сестры до сих пор причиняет ему боль.

— Простите.

Макдоннелл отмахнулся от ее извинений.

— Уж сколько лет прошло с тех пор. Просто я не переставал думать, что она обязательно вот-вот объявится. Это было бы так похоже на Макс.

Имя «Макс» мгновенно отозвалось вспышкой в памяти девушки. Ей же оно встречалось в книге, в учебнике Беатрис! И где-то в ее квартире так и лежат украденные из архива папки со стенографическими записями. Еще нельзя забывать про таинственный чемодан, принадлежавший женщине.

Айрис закрыла лицо руками.

— Думаю, мне пора домой.

— Айрис, это Чарльз Уилер. Нам известно о произошедшем. На следующую неделю вам предоставляется отпуск для восстановления после пережитого…

Слушая это послание, Айрис прошла на кухню и за раз прикончила три стопки водки. Наверное, неделя отпуска — текущая ставка за обнаружение трупа на рабочем месте. Для нее оставалось загадкой, как начальник узнал обо всем так быстро, хотя, вообще-то, какое ей дело до этого.

— …Проект временно замораживается. «УРЭ» намерено сотрудничать с полицией и оказывать полное содействие расследованию, однако все чертежи и заметки касательно здания и его содержимого остаются единоличной собственностью владельца. Мы надеемся, что детали своего задания вы сохраните в тайне. По вашему возвращению мы переговорим обо всем.

Девушка побрела в спальню, наслаждаясь разлившимся по всему телу теплом от выпитого алкоголя. Стянула с себя одежду и решительно бросила ее в переполненную мусорную корзину. Потом забралась в ванну и пустила горячую воду, пока не отключился подогрев. Стоило ей сомкнуть веки, и перед глазами вставали полчища мух.

Спустя три часа Айрис так и не смогла толком прийти в себя, даже после следующих трех стопок, пятнадцати сигарет и четырех просмотренных комедий. Руки у нее дергались, а мысли метались между мухами, голосом детектива и украденными ключами в сумке. Макдоннелл сказал, что его сестра пропала. И звали ее Макс.

Она убрала водку и побрела из кухни. Гостиная так и оставалась заставленной нераспакованными коробками, а шкафы, ящики и кладовки новой квартиры пустовали. Из вещей она достала только кофейную кружку, ложечку да стопку. «Как трогательно!»

Плюхнувшись на пол перед ближайшей коробкой, Айрис содрала с нее скотч. Потом принялась открывать другие, и скоро весь пол оказался заставленным тарелками, бокалами, столовыми приборами, моющими средствами и книгами, вот только самого нужного не было видно. Папка Беатрис пропала. Она попыталась вспомнить, куда же ее запихала, однако в мыслях царил полный сумбур. Так же, как и повсюду в комнате. «К черту это все!» Девушка кое-как поднялась и по стенке перебралась в спальню.

Телевизионные повторы, диван, водка, крекеры, сон и кошмары. Следующая пара дней слилась для Айрис в одно размытое пятно. Звонила только мать, но трубку девушка не брала. Если возьмет, обязательно разревется, и тогда мать примчится. Элли не звонила, но телефонные звонки были совершенно не в ее духе. Ник тоже не выходил на связь — даже после утра понедельника, когда он, несомненно, должен был узнать о произошедшем. Из дома Айрис не выходила. Так и оставалась в пижаме, а из постели выбиралась только чтобы принять ванну. Ее помутненное сознание полнилось бессвязными мучительными мыслями, и порой от них по-настоящему становилось жутко. Ключи до сих пор у нее. Возможно, кто-то все еще ищет ее. Она соврала через умолчание полицейскому детективу. И теперь по ночам ей удавалось заснуть, только набравшись до обморочного состояния.

Во вторник утром Айрис разбудило какое-то шуршание. Она открыла глаза, и ее взору предстали переполненная пепельница и опустевшая бутылка. Через некоторое время снова послышался звук — шорох и шелест бумаги. Девушка резко села на диване. Комната тут же закачалась у нее перед глазами, и она ухватилась за подлокотник. Шум явственно доносился из кухни. Сглотнув горечь в горле, она осторожно двинулась на звук.

— Эй! — прохрипела Айрис.

Звук сразу оборвался. С готовым выпрыгнуть из груди сердцем девушка свернула за угол и заглянула на кухню. Никого. «Господи!» Надо прекращать пить, а то воображение становится слишком буйным. Она прижалась лбом к стене и вдруг заметила крошечную серую мышку, несущуюся по полу в ее сторону. С визгом отскочив от стены, Айрис рухнула на коробку.

Очевидно, гостья приходила лакомиться на кухонный стол, заваленный бумажными тарелками и мусором. Ничего удивительного, поскольку на полу все еще громоздятся коробки с нераспакованным барахлом. А на кровати так и лежат простыни после пятничного секса, да и одежда разбросана по всей спальне. Стены снова закачались, и Айрис метнулась в ванную, где ее вырвало.

Через час девушка проковыляла в спальню, сорвала с дивана простыни и разложила их на полу. Затем кучей свалила на них остальное грязное белье, скрутила в тюк и закинула его за плечо. Захватив четвертаки, она в трениках направилась в расположенную на углу прачечную-автомат.

Прачечная пустовала, и Айрис заполнила сразу три машины. Бросая в них монеты, она почти физически ощущала, как уходит тяжесть с души. Наконец-то она хоть что-то сделала правильно. Усевшись в пластиковое кресло, девушка стала наблюдать, как ее вещи крутятся в мыльной воде. Если бы так можно было поступить и с телом — очистить его да начать все заново… Она обхватила руками раскалывающуюся от боли голову и закрыла глаза.