— Ну что я могу сказать в свое оправдание? Люблю сладенькое. — Тони подмигнул девушке. — Так чем я могу тебе помочь, Беатрис?

Вопрос был неминуем, однако она так и не определилась, стоит ли говорить о пропавшем ключе и банковских письмах, поэтому решила пока все подробности не выкладывать.

— Взломали квартиру моей тети.

Лицо детектива сразу посуровело.

— С тобой все в порядке? Ты находилась дома?

— Нет, на работе.

Может, раз уж его озаботило, не пострадала ли она, он не станет изводить ее вопросами. Тони извлек блокнотик и ручку. «Хм, может, и станет».

— Адрес квартиры?

Беатрис назвала.

— Как зовут тетю?

— Дорис Дэвис.

— Что-нибудь пропало?

— М-м… Не думаю. — Девушка сглотнула комок. Упоминать любовные письма и банковские документы она по-прежнему не хотела. Хотя бы потому, что ей вообще не следовало копаться в вещах Дорис и находить их.

— У твоей тети могли иметься ценности, о которых ты не знала? Наличные, драгоценности?

Беатрис тут же подумала о ключе от депозитной ячейки. Если у Дорис и имелись какие-то ценности, наверняка они запрятаны в хранилище Первого кливлендского банка. А кроме них двух о ключе знает только Макс.

— Не думаю. Но у нее есть норковая шуба, телевизор…

— Их украли?

— Нет. — Ей вдруг показалось, что сейчас за столом она выглядит еще меньше, чем на самом деле, особенно в глазах такого здоровяка-полицейского. Нет, смахивать на потерявшуюся двенадцатилетнюю девчонку сейчас никак нельзя. Беатрис выпрямилась и придала голосу уверенности: — Бессмыслица какая-то, верно?

— Верно, — согласился Тони, продолжая чиркать в блокнотике. — Бессмыслица.

— Поэтому-то я и решила позвонить тебе. На обычное ограбление это не похоже.

Детектив окинул ее внимательным взглядом. Может, он все-таки поверит ей, раз она подруга Макс, взмолилась про себя девушка и самую малость похлопала ресницами. Флирт не помешает. Кажется, уловка удалась, поскольку взгляд полицейского смягчился. Беатрис облегченно выдохнула и продолжила:

— Я очень благодарна тебе, Тони, что ты встретился со мной. Как поживает Макс?

При смене темы разговора детектив захлопнул блокнотик и потянул свой переслащенный кофе.

— Я уже несколько дней с ней не виделся. Она в отпуске, — отозвался он, потом немного помолчал. — А я думал, ты знаешь. Вы вроде же хорошие подруги?

— В отпуске? — Беатрис нахмурилась. — Нет, я не знала. И куда же она отправилась?

— В Канкун. — Тони пристально на нее посмотрел. — Вы поссорились, что ли?

— Нет. Впрочем, да, вроде того. Поссорились, — промямлила девушка. — А Канкун это где?

— В Мексике. Пробудет там пару недель. Сказала, мол, хочет отдохнуть от всего. Кстати, теперь я вспомнил, что она просила передать тебе вот это, если мы вдруг встретимся. — Он покопался в своем бумажнике и извлек из него ключик.

При виде его глаза Беатрис округлились. Подумать только, тот самый ключ с номером 547! Детектив вложил вещицу ей в ладонь.

— От чего он, кстати?

Девушка с трудом справилась с изумлением.

— Ах, ключ-то? Да от моего шкафчика на работе! А я уж думала, что потеряла его!

— Понятия не имею, с чего она решила, будто мы можем увидеться. Она чокнутая, я так и сказал ей. Но ты ведь знаешь Макс. Что бы ни взбрело ей в голову, так или иначе своего она все равно добьется.

Очевидно, Макс вернула тетушкин ключ в приступе раскаяния. Все-таки она настоящий друг. Пожалуй, если кому и нельзя доверять, так это самой Беатрис. Она копалась в вещах подруги и украла у нее огромную связку ключей. И что гораздо хуже, выдала задание Макс мистеру Халлорану.

— В общем, я попробую навести справки насчет взлома квартиры твоей тети, но поскольку ничего не пропало, вряд ли что получится. Кливленд — большой город с большими проблемами. Дела о несанкционированном проникновении редко доводятся до чего-то вразумительного.

— А как ты думаешь, там можно сегодня ночевать?

— Я бы не стал этого делать. Кроме того, если взломщик знает, что тебя и тети в квартире нет, он может вернуться, а то и поселиться там. Торчки любят занимать пустые жилища. Может, только так преступника и получится схватить. На неделе я загляну туда несколько раз и дам тебе знать, что удалось выяснить. У тебя есть где пока пожить? — закончил Тони, вскинув бровь, словно бы вдруг заподозрив, что ей только шестнадцать.

— У меня-то? А как же! Конечно же, есть. Поживу несколько денечков у кузины, — закивала Беатрис, на деле охваченная паникой. Она и сама не знала, зачем ляпнула про кузину. Слова вылетели сами собой, но отступать уже было поздно. Ложь становилась для нее привычным делом.

Так или иначе, тема была закрыта.

— Как мне с тобой связаться?

— Э-э, лучше звонить в банк. Я все равно практически живу там. — Она назвала добавочный номер телефона.

Тони помолчал и снова внимательно посмотрел на нее, будто бы что-то решая. Прямо сейчас он запросто мог объявить ее лгуньей и уволочь в детский приемник. Однако детектив лишь кивнул и поднялся.

— Береги себя, Беатрис.

Беатрис протащила по снегу тяжеленный чемодан до самой больницы. Навещая тетушку после работы, она не раз замечала, что в приемном покое ночуют родственники, и сейчас решила, что лучше убежища на эту ночь не найти. Девушка поднялась в отделение реанимации, где Дорис лежала вот уже больше недели, хотя по ощущениям как будто миновали целые годы. Медсестра за стойкой даже не удосужилась поднять на нее взгляд, когда она, пряча чемодан за спиной, проследовала в палату тетушки. В углу комнаты Беатрис обнаружила небольшой чуланчик, отведенный под хранение личных вещей пациентов. Она запихала в него свой багаж и кое-как закрыла дверь. Постоит ночку там, ничего с ним не случится.

Девушка без сил опустилась на жесткий пластмассовый стул у изголовья тетушкиной постели и положила голову на самый ее краешек.

— Кто-то вломился в твою квартиру, — прошептала она в темноту.

Она призналась Дорис во всем, в тайне лелея надежду, что потрясение от новостей враз поставит больную на ноги. О квартире, письмах, ключе, исчезнувших состояниях, бегстве Макс в Мексику — Беатрис выложила ей все. Но тетушка так и не шелохнулась.

Где-то после часа ночи девушку разбудил громкий пикающий сигнал. Она уставилась на сигнальный датчик и схватила Дорис за руку. В трубке, вставленной в рот больной, по-прежнему шумел воздух, запавшая грудь все так же размеренно двигалась вверх-вниз. В палату неспешно вплыла медсестра, отключила датчик и сменила пакет с раствором, подвешенный над плечом тетушки.

— Мисс, прошу прощения. Часы посещения закончились, — в голосе сестры прозвучали ворчливые нотки, к которым Беатрис уже так привыкла в больнице. Она спустилась на лифте в главный вестибюль, где в кресле храпел какой-то старик. Подложив под голову сумку, девушка устроилась на жесткой скамейке. Большую часть ночи она пролежала, тревожно прислушиваясь, и только после пяти часов в конце концов утомилась от бдения и погрузилась в сон. Примерно через два часа ее разбудила пересменка докторов и медсестер.

Беатрис скрывалась в больнице все выходные. Перекусывала в кафетерии, умывалась в уборных, а спала и вовсе где придется. Время, проведенное в стенах больницы, в ее сознании запечатлелось размытым пятном света флуоресцентных ламп и гулом приглушенных голосов. Она подолгу сидела с Дорис, пытаясь разобраться, что же ей делать дальше, однако неизменно так и засыпала на стуле, совершенно не в состоянии собраться с мыслями.

В воскресенье днем она проснулась оттого, что какой-то пожилой мужчина в белом халате тряс ее за плечо.

— Мисс? Мисс? Вы в порядке?

— А-а? — спросонок отозвалась Беатрис.

— Меня зовут доктор Маккаферти, я занимаюсь вашей тетей. Персонал беспокоится, что вы, э-э… проводите здесь слишком много времени. С вами есть кто-нибудь из родных?

— Из родных? — Беатрис, как ужаленная, выпрямилась на стуле. В памяти у нее всплыли слова медсестры об обращении в службу опеки. — Ах да. У меня есть дядя. Ведь вы встречались с ним?