Беатрис украдкой взглянула на женщин впереди. В ряду прямо перед ней бок о бок сидели две толстушки, на вид типичные мамаши, и тихонько подшивали документы. В следующем ряду за одним из столов женщина весьма почтенного возраста раскладывала груду бумаг в аккуратные пачки и резко выговаривала кому-то по телефону:

— Нет, формы С-3 у меня нет. Я отправила вам С-44, она должна была подойти…

Рядом с рассерженной мадам сражалась с печатной машинкой миловидная девушка, явно не старше двадцати двух. Она пыталась засунуть под валик несколько листов, и до Беатрис долетело ее сдавленное ругательство, когда один из них порвался. Так, значит, ее собеседница не из тех женщин, что сидели впереди.

Ей не оставалось ничего другого, как обернуться. Она внимательно осмотрела окружающие секретарское бюро закрытые двери. Из-за некоторых доносились приглушенные голоса. Мистер Ротштейн разговаривал по телефону. За панелями из матового стекла кабинета мистера Халлорана маячил высокий силуэт. Фамилии Беатрис определяла только по дверным табличкам. Убедившись, что горизонт чист, она медленно развернулась и посмотрела назад.

В последнем ряду сидели две женщины. Одна из них печатала, низко склонив голову. Другая прижимала к уху телефонную трубку, и Беатрис тут же услышала ее шепот:

— Бинго! Встречаемся в туалете через пять минут. — Не дожидаясь ответа, соседка сзади повесила трубку.

Беатрис поспешно отвернулась, успев разглядеть только волосы латунного цвета и ярко накрашенные губы незнакомки. Вообще-то мисс Каннингем не давала понять, что болтовня в секретарском бюро не приветствуется, тем не менее, дружеских бесед она пока не слышала. Громко разговаривать, судя по всему, здесь допускается только по делу.

Большие часы напротив секретарских столов отсчитали пять минут. Беатрис в конце концов встала и огляделась. Мисс Каннингем, с тех пор как показала ей рабочее место и скрылась в своем кабинете, больше о себе не напоминала. Двери окружающих офисов так и оставались закрытыми, а остальные секретарши сосредоточенно занимались своими делами. Возможно, чтобы сходить в туалет, здесь нужно получать разрешение, однако спросить Беатрис постеснялась. Она на цыпочках выскользнула из бюро и направилась в сторону дамской комнаты. Оливково-зеленый ковер заглушал ее шаги, однако в коридоре пол был выстлан линолеумом, и ее туфельки громко защелкали по нему. Словно перепуганная кошка, девушка едва ли не бегом припустила в сторону туалета.

— Боже мой! Да что ж ты такая дерганая?

Беатрис обернулась и нос к носу столкнулась с незнакомкой. Выглядела та потрясающе, словно настоящая кинозвезда. Ее выразительные голубые глаза с накладными ресницами были подведены карандашом, а волосы собраны в пучок с кокетливо выбивающимися прядями. Глубокий вырез на блузке и короткая юбка, явно покушающаяся на нормы приличия, придавали девице почти вызывающий вид.

— Э-э, наверное, я просто нервничаю. — Беатрис оглядела уборную, стараясь не выдавать беспокойства. Для пущей убедительности она прислонилась к раковине.

Девица продефилировала к окну, отковырнула на подоконнике мраморную плитку и извлекла из тайника пачку сигарет и зажигалку. Ее явно забавляло замешательство Беатрис. Она закурила сигарету и объяснила:

— В прошлом году старуха Каннингем запретила курить в бюро. Мол, в целях пожарной безопасности. Так как, говоришь, тебя зовут?

— Беатрис.

— А меня Максин, но ты можешь называть меня просто Макс. И не волнуйся ты так. Каннингем, может, и цербер, но вообще-то она ничего. Уж точно не уволит тебя в первый же день или еще там чего. — Макс выпустила дым в приоткрытое окно и смерила Беатрис внимательным взглядом.

— Как, черт возьми, они тебя наняли? Тебе же и шестнадцати нет.

От точности оценки Макс у девушки так и перехватило дыхание. Чтобы не выдать себя, она сосредоточила взгляд на безукоризненных отпечатках помады на сигарете новой знакомой.

— Вообще-то, мне восемнадцать. Я просто подала заявление о приеме.

— С тобой Билл разговаривал? — Макс удивленно вскинула бровь.

— Какой Билл?

— Да мистер Томпсон.

— Да, я проходила собеседование у мистера Томпсона. — Беатрис с досадой подумала, какого черта она торчит в туалете в клубах дыма, в то время как ей следовало бы находиться на рабочем месте. — А тебе-то какое дело?

— Да никакое, просто это все объясняет. Мистер Томпсон питает слабость к молоденьким девушкам, если ты понимаешь, о чем я.

У Беатрис челюсть так и отвисла.

— Эй, ты в обморок только не падай. Я вовсе не говорю, что он пристает к девочкам-скаутам или еще чего. — Макс ухмыльнулась, определенно забавляясь впечатлительностью Беатрис. — Он всего лишь предпочитает нанимать молоденьких. Он и меня взял на работу несколько лет назад. Радуйся, что попала на Билла, а не на этого козла Ротштейна. Это он понабрал в бюро Каннингем и остальных жирных старых дев. Ротштейн отослал бы тебя домой к мамочке! — Она захихикала.

Беатрис решила сменить тему.

— А нам можно выходить в туалет без спросу?

— Ну конечно, но если задерживаешься дольше пяти минут, лучше запасись объяснениями поубедительнее. Бедняжка, что работала до тебя, только и бегала в туалет, ее и уволили. Хотя, пожалуй, оно и к лучшему.

— Это почему же?

— Из-за семейных проблем, если ты понимаешь, о чем я.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Да вот из-за этого самого. — Макс указала на свой живот.

— Ее уволили из-за этого? — поразилась Беатрис. Она взглянула на открытую кабинку и живо представила себе несчастную девушку, на коленях припавшую к унитазу. Кафель на полу такой холодный и жесткий…

— Ну конечно! Ведь Первый кливлендский банк — фирма семейная. Иронично звучит, правда? Просто не высовывайся и держи ушки на макушке и со временем просечешь, что у нас за банк такой. К тому же, теперь у тебя есть подруга, которая всегда введет в курс дела.

— О, спасибо! — Беатрис уже мысленно задавалась вопросом, как Макс отвечает этой самой семейности, с ее-то декольте да накладными ресницами. Девица затушила сигарету о подоконник.

— Значит, встречаемся в главном фойе в пять. Угощу тебя выпивкой и расскажу что да как.

Прежде чем Беатрис нашлась с ответом, Макс выскочила за дверь и застучала каблучками по коридору.

В одну минуту шестого они встретилась в фойе и через тяжелые вращающиеся двери вместе покинули здание банка. Беатрис хотела позвонить тетушке и предупредить, что задержится, однако из опасения, что та начнет распекать ее, как ребенка, в присутствии новой знакомой, отказалась от этой мысли. Макс бодро вела ее под руку по улице.

Пока они пробирались от Евклид-авеню, 1010, до Восточной девятой улицы, по ногам им хлестал сырой промозглый ветер. Проезжая часть была забита «бьюиками» и «линкольнами», и лишь изредка попадались автобусы. Тротуары наводняли мужчины в длинных пальто и с безукоризненными стрижками. Большинство из них даже не удостаивало взглядом таблички «Сдается в аренду», обильно пестревшие на витринах. В своей спешке они и не думали извиняться, если случайно задевали плечом таких же прохожих. «Работу найти все труднее», — сокрушалась тетушка Дорис.

Через несколько кварталов Макс свернула на боковую улочку и, спустившись на пару ступенек, распахнула перед Беатрис дверь под вывеской «Театральный гриль». В баре оказалось темно, сыро и практически безлюдно, что для вечера понедельника было вполне объяснимо.

Из-за стойки с раскрытыми объятьями вышел крепыш с густыми черными усами и такими же бакенбардами.

— О, Макси! Красавица! Как поживаешь? — Он взял ее наманикюренную руку и чопорно поцеловал. — А кто же твоя прекрасная подруга?

— Ах, опять ты за свое, Кармайкл! — Макс игриво шлепнула его. — Это Беатрис.

— Добро пожаловать в мой бар, Беатрис! Чего прекрасные дамы желают? Первая за мой счет. — Беатрис не могла не улыбнуться его веселым глазам и розовым щекам — словно объявился ее давно пропавший дядюшка.