Она успеет это сделать. Позже. Сейчас же эти короткие воспоминания и мечты лишь сбивали её с должного настроя. Отправить странников вдвоём — не самая плохая идея. Бон привёл хорошие аргументы. Но они всего лишь дети, пусть и излишне самостоятельные.

— Идёте неторопливо. Куда бы то ни было первыми входят дроны и гранаты, только потом вы, это понятно?

— Да, — синхронно кивнули странники.

— Без героических выскоков и заскоков! Если что — отступаете к ближайшему выходу из этой кишки. Ретрансляторы ставите щедро!..

Лова инструктировала их, подражая своему собственному командиру в первый самостоятельный выход. Только в отличии от непоседливой девчонки, рвавшейся доказать всем и каждому, что она всё умеет, и вообще — икона самостоятельности, странники слушали внимательно, кивали и поддакивали своевременно.

— Тогда, — Лова посмотрела на штурмовой шлюз. — Попытка номер два.

Каин не понимал необходимости столь подробного инструктажа. Он странник, его этому учили, а конфессоры умеют учить на совесть. Как и Милицу, собственно говоря. Но раз подруга демонстрировала полное внимание к словам сестры Джефферсон, юноша решил последовать примеру. Повторение — мать учения, в конце концов.

В техническом коридоре, как и везде на станции, царил мрак, едва разгоняемый светодиодами на энерговодах и инфокабелях. Они тянулись от контейнера с ракетой и исчезали в направлении аппаратной. Дроны Каина сканировали каждый сантиметр поверхности, выискивая признаки наездников, хотя юноша справедливо полагал, что в ближайших отсеках их не осталось. Ожившая система защиты в прошлый раз бросила в них все доступные ресурсы.

Каин недовольно скривился. Он был уверен, что наглухо угробил узел управления обороной. И оба резервных! Даже в эндорфиновом угаре он не рассказал и половины того, как ощущал схватку с файерволами, как заливал виртуальным напалмом контуры управления, разрушая логические связи и блокируя цифровые крики о помощи. Ассоциативно-образный процедурный взлом для стороннего наблюдателя мог выглядеть и как тихое внедрение, и как полноценный штурм. Самое главное, что он почти не был ограничен языками программирования. Любая не-квантовая система могла лишь ограниченно сопротивляться подобному вторжению. Не смогла и эта. Нечему там было перезагружаться!

— Тебе это не напоминает детство? — тихо спросила Милица.

— Ты о блуждании по техническим коридорам под присмотром Ариадны? Или о путешествии по мрачным безвоздушным лабиринтам с высоким шансом помереть? — ехидно ответил Каин.

— О первом, — Милица словно и не заметила интонаций в голосе Каина. — Цветовые маркировки трубопроводов, ясные направления, доступные описания возможных действий. Понятный, систематизированный мир для детей.

— Чего это тебя на философию потянуло?

— В этом склепе мысли о смысле жизни так и стучатся в голову… тебе нет?

— Нет, у меня есть работа, — ответ Каина прозвучал чуть резче, чем он хотел бы. — Система обороны не могла перезагрузиться. Там нечему было перезагружаться. Я уничтожил физически и операционную систему, и носители информации. Даже процессорные блоки должны были сгореть из-за изменённых настроек охлаждения!

— Выводы? — поменявшимся голосом спросила Милица.

— Кто-то подключил новый блок управления в сеть. До моего вторжения он был физически недоступен. И либо это сделала некая автоматическая система… может быть дроиды… либо тут есть некто, кто мог пихнуть кабель в порт.

— Почему ты не сказал об этом сестре Джефферсон?

Каин замолчал. Почему он не сказал?.. потому что это лишь дикое предположение, очевидное любому думающему человеку? Могла ли Лова не учесть возможное наличие противника? Или его заставила промолчать уязвлённая гордость от очередной ошибки?

— Потому что это самоочевидно, — наконец ответил Каин. — Атака наездников была скоординирована. Значит, здесь есть чья-то воля. Сейчас нет никакого смысла разбираться, машинная ли эта воля или человечья.

— Ты сердишься на это «никакого смысла», — хмыкнула Милица.

— Само собой… — пробормотал юноша.

Они прошагали по извилистому коридору почти полторы сотни метров, миновали два входа в колонны атмосферообменников, и теперь стояли у третьего. Дроны рутинно проверили наличие питания у дверей.

— Приехали… — удивление в голосе Каина можно было нарезать ножом.

Странник подошёл к дрону, всё ещё подключённому к порту доступа, и вручную проверил все показания.

— Итак… Мил, я включаю связь, — сказал Каин.

Его хак-модуль прекратил дурачить остальной отряд, фильтруя их с Милицей разговор. Ничего серьёзного, лёгкий обман для тех, кто слушает все разговоры, всё записывает и не знаком с понятием приватности. В конце концов, капитан Вил держал руку на пульсе ситуации так крепко, что если бы это выражение не было фигуральным, то кровоток уже остановился бы. Странники не считали возможным терпеть подобное долго.

— Сестра Джефферсон, у меня здесь дверь под питанием. И створка модифицирована для того, чтобы пропускать кабеля, а не просто взрезана.

— Вижу на картинке, — ответила Лова. — Кабеля идут дальше?

— Да, — Милица повернулась, чтобы проследить камерами шлема цепочку диодов на энерговодах, убегающих в темноту.

— Тогда продолжайте движение. Оставьте там одного дрона для контроля.

— Поняли, идём дальше, — подтвердила Милица.

Сама Джефферсон ждала указаний с «Харона», где капитан Вил сидел в рубке квантовой связи и молча пялился на экран с приказами из головного офиса. Урсула снизошла до простого капитана и выделила время завизировать своей электронной подписью максимально доступный приказ. Скупые строчки канцелярского языка, одним своим видом выдавливающие глаза из глазниц, говорили одно и то же: руину пустить на металлолом в максимально короткие сроки.

— Рубер, Вилу, — наконец произнёс Арктурус.

— Да, капитан? — немедленно отозвался Джон.

— Сбрось мне карту очищенных секторов.

— Секунду… держи.

— Отлично. Спасибо.

Арктурус разорвал связь и развернул перед собой голограмму. Мощные компьютеры собрали все разрозненные данные от групп высадки, облегчая принятие непростого решения. Останки станции были в основном зачищены по внешней границе отсеков и до сорока метров в глубину. Только на одной оконечности «Железный хор» подтверждал полную безопасность объёма, пригодного для промышленной обработки.

Для таких ситуаций «Харон» мог использовать специфическое горнорудное оборудование, сохранившееся на корабле со времён, когда он занимался добычей полезных ископаемых. Арктурус не любил подобные решения, но сейчас у него не оставалось выбора, если он хотел сохранить свой пост.

— Группам высадки, циркулярно. Покинуть сектора, обозначенные красным на ваших картах, и переместиться вглубь объекта. Приготовиться к применению буровых лазеров и гравитационных захватов. Обеспечить развёртывание автономных модулей на безопасном удалении от зоны работ. В течение получаса подтвердить готовность. Челнокам в зоне работ отступить к кораблям эскорта для дозаправки. Кораблям эскорта обеспечить оборону «Харона» от ракет и малых кораблей. Вил закончил.

После этого короткого приказа Арктурус обмяк в кресле. Дальше за него всё сделает бортовой компьютер баржи. Огромный механизм пришёл в движение, чтобы обеспечить выполнение его воли. Офис слишком сильно торопился. Слишком сильно давил. Если этот старый обломок станции всем так мешал, его следовало расстрелять из тяжёлых орудий, аннигилировать торпедами или просто сбросить на газовый гигант или звезду. Плевать на прибыли. Арктурус не верил, что приложенные усилия окупятся в каком-то невообразимом размере.

— Есть у меня подозрение, что подстава куда глубже и вонючее, чем я предполагал… — пробормотал капитан.

Его опытный взгляд на секунду остановился на одиноком значке, означавшем наличие питания на внутренних системах обломка. Он находился максимально удалённо от места будущего разреза, и рядом отсутствовали группы высадки. Только бойцы Джефферсон. Там же нашлась единственная ракетная установка.