Мора прижала руку к груди и судорожно бегала взглядом по бездарным, силясь найти хоть что-то в их лицах. Боль, отчаяние, просьбы о помощи, желание вернуться к семье?

Куклы. Пустые глаза и полное безразличие на лицах.

А в следующее мгновение пол покачнулся под ногами Моры. Чёрный капюшон слетел с головы мальчика в толпе, и Мора вскрикнула, не в силах поверить в увиденное.

— Арам!

В седых волосах брата почти не осталось чёрных прядей, но Мора точно узнала его лицо. Осунувшееся и безразличное к происходящему. Девочка ещё ни разу не видела его таким. Он не посмотрел вверх и лишь шагал вперёд по направлению к воронке.

Лицо брата легко было спутать с маской. Глаза смотрели вперед, на воронку императора, но были лишены каких-либо эмоций. Вот он, принц, совсем рядом. Ты же так хотел увидеть его! Вот мать, предавшая тебя и наблюдающая со стороны со странным спокойствием. А рядом Мора. Девочке хотелось кричать и кричать, чтобы разбудить брата. Она была уверена, где-то внутри он всё понимал, всё видел.

− Мама! − яростно закричала она, обернувшись к женщине. — Арам! Он там, среди этих чужих людей, мама! Совсем один, без нас…

Драконы рядом начали поворачиваться на детский крик, отвлекаясь от красочного представления, и Агнесс просто закрыла рот дочери ладонью.

− Тшш, − прошипела она, подтянув ее к себе и прижав к себе так, что Мора едва ли не утонула в юбках её пышного платья. — Тебе показалось, дитя.

Девочка замычала в руку матери, а потом с мольбой вернула взгляд на брата. Очнись же! Не ходи туда, не ходи!

Воронка выглядела устрашающей и опасной, однако люди внизу один за другим просто ступали в нее и исчезали в её пустой черноте.

Мора с ужасом услышала шепот матери. Она молилась! Смотрела на сына и молилась, прикрыв глаза. Металлический привкус крови коснулся языка, когда девочка укусила руку матери и вырвалась из её объятий.

− Арам! — закричала она, принявшись расталкивать локтями высокородных драконов на балконе в попытках добраться до лестницы. Она заберет его оттуда, силой выведет из замка!

− Нет, стой! — мама кинулась за ней и схватила за рукав платья, с треском подтащив к себе. — Не ходи! Всё решено!

− Пусти меня! — девочка дернулась, а в следующую секунду что-то загрохотало снаружи и вход в замок охватило черное пламя. Просочилось сквозь дверь, заструилось по стенам и объяло перила внизу, потрескивая и забираясь всё выше. Черное, с золотистыми вкраплениями. Так быстро, что мама замерла на месте и едва не отпустила Мору, предоставив ей попытку сбежать вниз. На балконе началась неразбериха, кто-то закричал, стражники заполнили залу, окружая императора и его семью.

− Драхх! — ругнулась мать сквозь зубы и перехватила дочь поперек талии, чтобы тут же кинуться к проходу. Туда, где не было огня и грохота.

− Мама, Арам! — прорыдала девочка, безвольно болтаясь в руках у матери. Платок едва не спал с её головы, но Агнесс обмотала его сильнее, закрывая лицо дочери. Теперь Мора была лишена даже зрения. Опорой для нее служил удаляющийся крик стражи и лязг оружия.

А потом всё затихло. Мама что-то прокричала слуге и запихнула сопротивляющуюся Мору в повозку, зло ругаясь себе под нос.

− Вези нас, драххов глупец!

— Ма… — Мора сдернула платок с лица, и мать тут же зашипела на неё, прижав к себе и снова закрыв её рот ладонью.

− Тшш, моя милая девочка, моя искорка. Мама не даст им тебя обидеть.

Она шептала успокаивающие слова, шептала молитвы и обращалась к Праотцу, пока Мора отчаянно хваталась взглядом за уходящую дорогу и желала вернуться. Вспоминая отрешенные лица людей, чудовищную воронку в никуда и оставленного брата. Почему она его бросила? Почему? Мама всегда права, но сейчас Мора ощутила, что сердце её сжимается, горечь подступает к горлу, а руки и тело охватывает дрожь. Она не должна перечить. Мама знает, как лучше. Но разве будет лучше Араму?

Мора не заметила, как в спешке они доехали до родового замка. Теперь холодные стены его не казались девочке безопасным прибежищем. Дрожащая рука мамы в её ладони не казалась надежной. Её глаза, что видят огонь, не казались родными. Мама любила Праотца, а что на счет её собственных детей? Они все, все без исключения в Парящей Сфере, были детьми Праотца, так гласили оставленные им магические свитки, о которых говорила и мама, тогда почему она так поступала?

Мама схватила Мору под локоть и быстро пошла к главным воротам, минуя пожелтевший сад, цветочную арку и поляну, что раньше служила детям площадкой для игр.

— Госпожа, — растерянно пролепетал слуга, когда мама навалилась плечом на дверь и едва ли не ввалилась внутрь, волоча за собой дочь.

— Ты! — рявкнула она, облизнув губы и пытаясь отдышаться. — Закрыть ворота. Пусть все соберутся внутри замка, живо! Никого не выпускать.

Мужчина кивнул и спешно удалился, пока Агнесс устало массировала переносицу пальцами.

— Мама…

— Не сейчас, искорка.

— Госпожа… — в этот раз в залу на крики прибежала бледная Беттина и прижала руки к груди. — Милостивая Праматерь, что с вами приключилось?!

— Хорошо, что я не взяла тебя с собой, — покачала головой мать. — Блэдрейны. Даже в мыслях не было, что эти драхховы псы взаправду осмелятся пойти против своего императора.

Служанка ахнула, тут же опустившись на рядом стоящий стул.

— Что же теперь…

— Мы должны написать Совету, — перебила её мать. — Сейчас же, Бетт. Сообщи о попытке переворота. Началась жестокая бойня, когда я успела увезти из этого ада Мору. Но Арам… — она замолкла на долю секунды, а потом резко подняла глаза вверх. — Блэдрейны убили моего сына.

Мора не слышала, как служанка ахнула в тысячный раз. Не смотрела, как унеслась она прочь, чтобы как можно скорее отправить письмо. Громкий хлопок двери привёл девочку в чувства, и она подняла взгляд на мать.

— Ты соврала.

Мама всегда права?

— Моего сына убили при попытке переворота, — сказала мать твердо, встречая взгляд Моры. Брови её приподнялись, словно она сомневалась, правда ли дочь решилась сказать то, что сказала.

Убили.

Слово отозвалось резкой болью в закованном льдом сердце Моры. Так старательно, день за днём, боль за болью, она покрывала его невесомой корочкой, чтобы сейчас где-то там, внутри её грудной клетки, что-то затрещало и пошло трещинами.

Сердце жгло огнём. Вот она, истинная, ничем не скованная боль.

— Его не убили, — девочка принялась качать головой из стороны в сторону, не обращая внимания на режущую боль в висках. — А если и убили, то виновата ты! Это ты его убила! Почему, мама… Ты…

Агнесс оказалась рядом быстро, и её пощечина заставила Мору пошатнуться. Звук от удара эхом пронёсся под сводами замка и рассеялся.

— Почему? — прошипела мать, возвышаясь над дочерью. — Потому что мой сын не бездарный. У меня нет сына.

— Чтобы, — голос Моры надломился, и она умоляющие посмотрела на неё, — не клеймить род позором? Но ты же не бросила в ту яму меня, мама! Ты дала мне шанс!

— И ожидаю благодарности. Пока ты только разочаровываешь меня.

— Мама, пусть Арам и бездарный, но…

— Мой сын не бездарный! — рявкнула женщина, искривив губы. — Не бездарный. У меня нет сына. Его убили, убили… Это они, это… Убили моего мальчика на наших глазах…

Она повторяла это снова и снова, словно старалась убедить не Мору, а саму себя. Огонь в её глазах давно выцвел, но только сейчас девочка поняла, как мама изменилась с тех пор, как её проклятый дар дал о себе знать. Она больше не была той мамой, которую она знала.

− Мамочка, − прошептала Мора, качая головой. — Я больше не могу. Верни Арама, мама… Или отпусти меня к нему! В ту страшную дыру, я хочу уйти, мама! Куда угодно, от себя, от тебя, от этого проклятия, − она сжала зубы, резко сдернув платок с головы и кинув его на пол. Агнесс выставила вперед руку и сделала шаг к дочери, но та помотала головой, отступая. — Я такая. И я не исцелюсь, мама. Мой дар таков и он не изменится, как бы ты ни старалась! Как не изменится и это, − она подняла руку к лицу и сдула с ладони несколько белых холодных пылинок, выпуская ледяной пар изо рта, − А Арам стал другим из-за меня, он ни в чем не виноват. Он не проклят, просто бездарен, но это никогда не сделает его плохим. Возможно, там, куда ты его отправила, нам вдвоем будет лучше! Лучше, чем здесь с тобой.