− Решила заговорить со мной? — довольно протянул Кайонел, оказываясь точно за моей спиной. Вначале я почувствовала привычное покалывание где-то между лопаток, и лишь потом услышала бархатный голос. Захотелось тут же почесать спину чем-то острым. Вот так и бросайся спасать лживых мужчин и рыть землю — останешься и без самоуважения, и без ногтей.

− Только от безысходности. Любой заговорит, когда его тащат не пойми куда. Или завоет!

− Тогда нас ждут долгие часы разговоров под солнцем и луной, маленькая нэсса. О чем еще можно мечтать?

− О постели, например, − буркнула я зло, оборачиваясь.

− Совру, если скажу, что не мечтаю о том же самом, − тихо протянул дракон.

Я сглотнула и отвернулась, а через секунду уже оказалась в лапах мужчины.

− Что ты…

− Не хочу, чтобы ты промочила ноги, − ответил он и… Ох, мамочки, расправил за спиной черные крылья! Кайонел поудобнее перехватил меня на руках, воспользовавшись тем, что я глазела за его спину. Милостивая Праматерь, они были прекрасны… Черные чешуйки переливались по всей длине крыльев, а внизу оканчивались подобием когтей хищной птицы. Черные шипы опасно блестели, привлекая внимание к своей остроте. Я тут же приняла решение не шевелиться больше необходимого и перестала ерзать. Кайонел усмехнулся, прочитав всё по моему лицу, и взмыл в воздух.

Вот так просто оторвался от земли, чтобы перенести нас над озером. Я задержала дыхание, прислушиваясь к размеренному биению его сердца. И во все глаза смотрела вниз, на наше с ним отражение в зеркальной глади воды. Остатки моего голубого полупрозрачного подола развевались в воздухе, окружая темный силуэт мужчины. Красиво…

Обиды обидами, но я не могла похоронить все волнующие меня вопросы внутри.

− Ты жалеешь о чем-нибудь? — спросила я устало, прислоняясь к груди мужчины. — Тебя разыскивает вся Сфера, твой дом захвачен, императрица ненавидит, а мы бродим в лесу, где кроме нас, кажется, нет ничего живого, скрываясь от всех на свете. Стоило ли это того?

− Мы не скрываемся и не убегаем, − напряженно ответил Кайонел, мягко приземляясь на другой стороне озера. — Я ищу ответы.

− Сначала дай мне те, что уже у тебя есть! — прошипела я, спускаясь на землю. — Хватит таскать меня за собой, как куклу. Зачем ты убил императора?

Я нахмурилась, складывая на груди руки, и смотря на Кайонела из-под бровей.

− Лучше бы ты молчала, как раньше, − прорычал мужчина, и я чуть не отступила под его взглядом.

− Я говорю то, что слышала. Почему тогда тебя преследуют?!

− Я совершил измену, грех, − наконец сдался дракон, а я вся обратилась в слух, ловя момент. — Усомнился в праве императора, вот что я сделал.

Он отвечал односложно, отводя взгляд, и я подошла ближе.

− Так это ты… его…

− Нет! — рявкнул Кайонел, и я сглотнула, когда под ногами его появилась фиолетовая дымка. Дракон глубоко вздохнул, прикрывая глаза, и туман отступил. — Я уважал почившего императора, служил ему верой и правдой, в этом нет моей вины. Не было дракона более преданного короне, Мирра. И я не стыжусь этого. Но я никогда не приму Лавиума и его идеалы, я пошел против нового императора, и цена этому − моя жизнь. Но сначала я сделаю то, что должен.

− И что же это? — с сомнением протянула я, переваривая услышанное.

Кайонел молчал, похрустывая суставами пальцев в абсолютной тишине, лишь под звуки нашего с ним дыхания. И смотрел в сторону озера, явно прикидывая, стоит ли мне рассказывать.

− Ты можешь называть меня узурпатором, − наконец раздался его тихий, но уверенный голос. — Предателем. Но если поступить правильно равно стать им, то я готов заплатить эту цену. Точно так же, как и отдать свою жизнь. Отступлю — погибнет много невинных душ. Убегу — погибнет и твой мир.

− Что ты…

− Ты спрашивала, почему я сразу не признался в том, что я это я? Почему так долго притворялся Бэлмортом? — перебил он, глухо зарычав. — Так вот тебе ответ: я готов к смерти в любую минуту, в любой миг. Потерю обычного человека, пусть даже самого близкого, перенести намного легче, чем смерть истинной пары. У меня был живой пример перед глазами много лет, и даже наблюдать это было мучительно. Сблизься я с тобой, укрепи нашу связь — и это разбило бы тебе сердце, сломало твою жизнь.

− А на смерть любимого мне, значит, должно бы наплевать? — я сложила на груди руки и прищурилась.

− О моей казни оповестили бы всю Сферу, такой праздник не прошел бы мимо тебя, а наша связь, укрепи я её, уничтожила бы тебя изнутри. А Бэлморт для всех просто-напросто бы исчез, глупая. Был мужик — и нет мужика: сбежал, загулял, влюбился в другую, ушел в Низший мир, запил, мало ли! Пережила бы. Так что хватит смотреть на меня, как на эгоистичный кусок дерьма, нэсса, мне это не нравится.

Я потупилась, размышляя над его словами. Ох, Великие Предки, ну и морока! А Кайонел тем временем добавил, немного подумав:

— Я жалею, что не смог сдержаться в той темнице. Вот о чём я жалею. Жалею о том, что упустил мальчишку-сироту в той суматохе, и теперь даже не знаю, жив ли он. Лишь об этом, о своём пути я жалеть не в праве.

− Значит, − я глубоко вздохнула, подбирая слова, — ты намерен помешать новому императору Лавиуму править Сферой.

− Я намерен убить его.

− Убить? — мой крик разнесся на всю округу, отдаваясь эхом где-то в глубине темного леса. — Что же такого сделал новый император, чтобы заслужить смерть?! Он ведь сын человека, которого ты почитал! Разве он одобрил бы подобное? А императрица Ламора?! Бедная женщина и так вне себя от горя, еще и думает, что это ты убийца её мужа, а теперь и это…

− А с ней у меня личные счеты, − зло процедил мужчина, вынуждая меня остудить пыл. — Что ты вообще знаешь!

− Я… − я облизнула губы, пряча глаза от пылающего яростью взгляда Кайонела. И правда, что я знала? Об императорской семье, о Кайонеле? Даже об этом мире. Но слова дракона отдались болью и неприятием где-то внутри, в самом сердце. Всё, что я знала о Ламоре — было из книг нэс Грувии. Все эти записи о ней — ложь? Недосягаемая прекрасная императрица, совершившая столько добрых дел для своих подданых. Открывшая сотни учебных заведений, приюты, обеспечившая достойной жизнью бедняков и одиноких стариков. Любимая и неприкосновенная, скрытая от взглядов всех, кроме императора, боготворившего свою красивую жену. Её любила и Лора. Чем она могла обидеть Кайонела? Я задала свой вопрос ему.

− Она отравила ядом своей семьи чистый разум наследника. Я не могу это так оставить.

− Каким еще ядом?

− Именно род Рейис подтолкнул императора Драххтариуса к разделению миров на Низший и Парящую Сферу много сотен лет назад, род императрицы. И сейчас с руки императора готовится второй этап, ты уже слышала о нём от Графии в моем замке. Причин я не знаю.

Я молча слушала, опустив глаза. Если это так…

Я думала, что не прощу Кайонела за то, что он подверг нас всех опасности и настроил против себя императорскую семью. Но теперь я знала, что не простила бы его, поступи он иначе.

Моя бабушка всегда говорила: «Если делается что-то нехорошее, дитя, мало просто смотреть и переживать несправедливость внутри. Мало порицать и отворачиваться, надеясь на кого-то другого, закрывать глаза. Нужно бороться. И тогда в другой раз кто-то другой поборется за тебя.»

Она говорила это, когда мальчишки обижали слабых детей возле нашего двора. Теперь я выросла, и проблемы стали посерьёзнее, но даже сейчас слышу в голове её голос.

— Графия говорила, что скоро «подобных мне» не станет…

— Покуда был жив император, он каждый раз пресекал подобные идеи. Теперь же его нет.

— Ты, — я сглотнула, облизнув пересохшие губы, — остаёшься верен ему даже сейчас.

— Это не вопрос верности, Мирра, — ответил дракон. — Просто это правильно.

— Почему другие не пытаются остановить это?

— Это воля Лавиума. Его слово — закон. Грувии дорого стоило пойти против императорского Рода, в прошлом их семьи были крепко связаны. Есть ещё драконы. Но их ничтожно мало. Поэтому мы здесь.