Назначение для Якова Сергеевича получилось неожиданным. Почти спонтанным. Привычно занимаясь рутинной розыскной работой, майор никак не мог предположить, что выбор руководства при определении подходящего человека на столь неожиданно появившуюся руководящую вакансию, падет именно на него. Соболев, по своему характеру никогда не искавший поддержки у вышестоящего начальства и не умевший заискивать перед ним ради собственной выгоды, этого не ожидал. Не та натура. Яков Сергеевич умел работать с большой самоотдачей, мог сутками пропадать в разъездах, засадах и на обысках. Привык, как это ни печально, при необходимости дневать и ночевать в кабинете, за делами забывая о еде. Однако, даже спустя годы, так и не научился «подлизывать задницы» (как он это сам называл). А без этого элемента карьеризма, как не извращайся, ныне карьеры не сделаешь. Так что недавнее назначение «засидевшегося» оперативника следовало бы в полной мере считать подарком судьбы.

Учитывая это обстоятельство, ныне Соболев был готов вылезти из кожи вон, а доказать всем, что выбор, павший на него, оказался обоснованным. Ради сего и «зависал» на службе сутками, сосредоточенно разгребая завалы скопившихся «неотработанных» бумаг, да планируя новые мероприятия в рамках оперативно-розыскной деятельности.

«И все же этих усилий мало, раз отдел сработал на «неуд», – подумал Яков Сергеевич, – Сейчас, пока я только еще обживаюсь на новой должности, на это закроют глаза, но потом…потом обязательно ткнут носом в дерьмо.

Разгребать упомянутые завалы и расхлебывать упомянутое дерьмо придется уже сейчас. Никуда не денешься. Нужно только преодолеть органическое отвращение к тому, в чем придется копаться. А копаться, ни больше, ни меньше, придется в людях. В их душах и наклонностях.

Все время, пока Соболев изучал сводку, пока раздумывал и пытал себя, ответ лежал на поверхности. Среди его людей работал «крот». А возможно и не один. Рыться придется в том контингенте сотрудников, которые, так или иначе, имеют касательство к разработке и планированию оперативных мероприятий. Утечка, вероятнее всего, идет на этой стадии, хотя…тоже не факт.

Майор тяжело вздохнул, предвкушая «перспективку». В поле наблюдения и разработки попадет не менее десятка сотрудников. И проверять придется всех до единого.

«Надо срочно подключать службу собственной безопасности, – мысль, промелькнувшая в его голове, стала результатом логической цепочки предварительных раздумий, – И подключать пока необходимо конфиденциально, используя, преимущественно, опыт личного общения. Мало ли, какие кадры сейчас обретаются в СБ. Утечка информации не исключена на любом уровне.

Он не стал долго ломать голову, ибо в структуре нужной ему службы хорошо знал только одну кандидатуру на уготованную роль заинтересованного «копателя». Капитан Кручина. Педантичный в работе, повидавший многое служака. Похвально щепетилен в вопросах офицерской этики. Именно его он подключит к делу. Пусть исподволь собирает информацию и анализирует данные.

Утвердившись в решении, Яков Сергеевич встал со своего стула, а затем и вовсе вышел из-за стола. Затекшие от вынужденной позы мышцы требовали движения. К тому же… Мелькнувшее в голове соображение заставило его в ускоренном темпе покинуть кабинет. Благо идти недалеко.

– Семен, я могу оторвать тебя от дел? – произнес он с внимательной осторожностью заинтересованного человека, через пять минут просунув голову в слегка приоткрытую дверь кабинета начальника службы технического обеспечения.

Сидевший вполоборота к Соболеву за письменным столом человек в форме капитана милиции поднял голову и сфокусировал на нем рассеянный посторонний взгляд.

– Яков? – спросил он, ощутимо вкладывая в произнесенное имя немой вопрос.

– Если у начальника отдела технического обеспечения найдется для меня минутка, то я буду весьма благодарен.

– Проходи, – так же лаконично согласился на его предложение Семен и долгим взглядом проводил фигуру визитера, усаживающегося на одном из боковых стульев.

Семена Васильевича Лежнева, несмотря на относительно молодой возраст, исчислявшийся двадцатью восемью годами, Соболев уважал. И не за здоровый карьеризм, удивительно гармонично сочетавшийся в этом случае с высоким умственным потенциалом, что вылилось, как разумное следствие, в капитанский чин и должность начальника отдела. Яков Сергеевич отмечал Семена за его уникально аналитический ум, позволявший ему интересоваться абсолютно всем и, что уже совсем удивительно, также и быть во многих областях действительным знатоком. Находясь, в общем-то, на не особо пыльной «работенке» технаря, Лежнев умудрялся находиться на этаком перекрестии разных внутриведомственных направлений работы, и часто был в курсе того, о чем не знали многие руководители этих самых направлений. Помимо вышеуказанного, этот кладезь разнообразной информации еще обладал специфическим набором необходимых знаний, позволявшим ему время от времени давать коллегам уникально полезные советы.

– С чем пришел? – все так же коротко поинтересовался Лежнев, наконец оторвавшись от каких-то, ведомых только ему раздумий.

Соболев выложил перед товарищем листы с цифрами итоговых сводок и замер в ожидании. Знал, что тому требовалось время для того, чтобы переварить новую информацию.

– Негусто, – через пять минут сделал вывод Семен и, отодвинув от себя машинописные листки, воззрился на собеседника глубоким взглядом, – И что же ты от меня теперь хочешь?

– А ты обрати внимание на документ в целом, – подал реплику Яков Сергеевич, – Видишь? Там присутствует странная закономерность.

Лежнев засопел, наново пересматривая сводку, затем поднял глаза.

– Вижу, – согласился он, – Прослеживается четко. Думаешь, что кто-то из наших?

– Уверен, – заявил Соболев с уверенностью в голосе, – Больше некому.

– Ай-яй-яй! – крутанул головой Семен, – А контингент велик. Трудновато будет охватить. Что думаешь делать?

Яков Сергеевич поджал губы в глубокой задумчивости. Потом в сердцах ударил кулаком по столу. Перспектива разгребать все это ему «не улыбалась», но деваться некуда.

– А черт его знает. Думаю, нужно поставить на прослушку все служебные и домашние телефоны подозреваемых. Это я решу. Через месяцок – другой все, глядишь, и прояснится.

– Маловато, – покачал головой Лежнев, – С «прослушкой» я тебе помогу, но, возможно, особых результатов это не даст. Пятьдесят на пятьдесят. Наши сотрудники тоже не лыком шиты. Все профессионалы. А организовать явочную систему контактирования совсем несложно.

– А что, на твой взгляд, – прищурился на собеседника Соболев, – Какие еще способы экстренной и рабочей связи может использовать наш «крот»?

Лежнев улыбнулся. Уж на эту-то тему он мог бы прочитать целую лекцию.

– На самом деле, Яша, вариантов уйма, – Семен откинулся на стуле и принял профессорский вид, явно сев на своего «конька», – Начиная с простой телефонной связи и телеграфа до голубиной почты и уличных тайников для корреспонденции. Перечень этот постоянно расширяется за счет научно-технического прогресса и постепенного удешевления ныне дорогих видов связи. Допустим, если сейчас на территории нашей страны мобильная связь очень дорога и ее пользователи, как правило, люди состоятельные либо облаченные полнотой государственной власти, то лет через пять, возможно, пользоваться ею станут все кому не лень. То же самое я мог бы сказать и о компьютерных технологиях…

– Стоп! – слегка притормозил излияния товарища Соболев, – Меня пока не волнует то, чем мы будем пользоваться через пять лет. Меня интересуют возможности «крота» на нынешний момент времени. Я более чем уверен, что пустить за всеми подозреваемыми «нарушку» мне никто не позволит. Слишком уж большая трата сил и средств. Остается «прослушка».

– Можешь попробовать прослушивать радиочастотный спектр, используемый нашими средствами связи. Не нужно иметь семи пядей во лбу и университетского образования для того, чтобы научиться профессионально пользоваться радиопередатчиком. Используй заранее оговоренный словесный шифр, и все.