Не жалко денег Скончался муж у миссис Смит; Вдова несчастная, как водится, скорбит… Агентство страховое, не моргнув и глазом, Сто тысяч баксов выплатило разом. Вот если б я вернуть родимого могла… Не жалко денег: треть бы отдала! Безутешная вдова Я так от этих всех нотариальных дел устала, Когда наследство мужа оформляла! Я так набегалась, как сука, вот те крест, Что иногда мне кажется, уж лучше б он воскрес… А вдруг не умрешь? Мужик на смертном одре мается: Жена, Хоть щас скажи, была ли мне верна? Взглянула пристально, смахнула пот, Затем подкрасила смазливый рот; Чуть схлынула предательская дрожь: Ага, а вдруг ты не умрешь… Не сомневаюсь в муже Вдова, не поднимая красных глаз, вздохнула, Затем на лучшую подругу странно так взглянула: Конечно – тяжело, конечно – невесёлая пора… Зато я знаю, где мой муж проводит вечера! Квиты Один мужик жене под утро страстно засадил, Ну и внезапно смертный час его пробил! Звонят из морга: Непристойный вид! Член у покойника как кол стоит! На погребении поймут превратно… Жена: Отрежьте и в очко ему засуньте аккуратно… Склонилась к гробу, немигающий стеклянный взгляд, Вдруг что-то вспомнила, отпрянула назад… Оправилась, в лоб бледными губами чмокнула степенно: А мне-то было каково? Вот так-то, незабвенный! Приплыл Василий Муж при смерти́ лежит в постели, Отходит в мир иной, уже и дышит еле-еле… Жена, склонившись над письмом, спросила: Как, «похороны» или «пахороны» правильно, Василий? Поезд ушёл Муж умирает. Говорит жене: Не плачь… Я знаю, Ты ещё выйдешь замуж… Не горюй, родная… — Да ладно, милый, что уж тут былое вспоминать… Вот если б это всё случилось раньше лет на двадцать пять… А лекарства-то пропадают Как жаль, что муж у Вас скончался. Тяжко… А мог бы жить и жить ещё, бедняжка… У безутешной вдовушки глаза от скорби покраснели: Да и лекарств хватило бы ещё на три недели… Не обломилось Старик лежит, собрался помирать, не помогло лечение, Вдруг чует запах шоколадного – его любимого печенья. На койке приподнялся бедолага из последних сил. Дай напоследок печенюшку, – у старухи попросил. Та глянуло недобро, нервно сыпанула в тесто тмина: Кончай канючить, это для поминок… Завтра не вставать
Родная, доктор сообщил, что мне не более восьми часов осталось жить. Давай-ка сходим в ресторан, там будем вина дорогие пить, Кутить и танцевать! Потом шикарный номер снимем, мать… — Ну, щас! Тебе же утром не вставать! Траур будет соблюдён Молоденькая вдовушка рыдает после погребения, в шоке эта юная подруга, А рядом постоянно юноша – какой-то дальний родственник её супруга. Ведь траур… – вечером вдова сопротивляется устало в спальне. Да не волнуйся ты, мы будем медленно, печально… Ещё накличешь… Весна. Растаяло. Мужик на кладбище пришёл – прибраться надо. Хлопочет, копошится… Рядом проходил какой-то дядя: Какая чудная погода! Оживает всё в природе, жизнь струится и бежит… Мужик: Т-с-с… Сбрендил, что ли? У меня здесь три жены лежит… Старая гадалка Гадалка старая задумчиво качает головой: Вы станете наследницей большого состоянья и вдовой! — Я это знаю и без карт! А что потом? Что там про дальнюю дорогу и казённый дом? Раскаянье Муж умирает… На подушках попытался приподняться: Жена, я перед смертью должен кое в чём признаться… А может быть не надо, дорогой? — Нет, нет, я переспал с твоей сестрой! С твоей мамашей и с твоей подругой! – Тише, милый… За это я тебя как раз и отравила… Выбор мужчины Мужик в роддоме ждёт. Врач сумрачно идёт из отделения: Дела серьёзные и нужно принимать немедленно решение! Мы можем Вам спасти ребёнка или, выбор Ваш, жену! Что будем делать? – Так… – мужик сглотнул слюну: Ребёнок, точно, что не от меня… – напрягся, бровь в дугу: Ну а жениться-то я и ещё могу… Не спас жену Вы почему, – судья на подсудимого внимательно взглянула: Не бросились спасать жену, когда она тонула? Мы перед этим, Ваша честь, поссорились прилично. Я не подумал что беда – орала как обычно! Благородный жест Играют в гольф; игрок по шарику с размаха бьёт, Вдруг видят – похоронная процессия идёт. Остановился, встал по струнке, кепку снял, Минутку молча скорбно постоял. Партнёр ему: Жест очень благородный, брат! — Да брось! Я на покойнице был тридцать лет женат… |
