Идея не плоха Я грешен, батюшка… – И в чём твой грех, сын мой? — Я занимался скотоложеством… – Постой, постой, И с кем же ты грешил? – поп с удивлением гудит. С соседской кошкой… – Так она царапалась, поди? Я головой вперёд в сапог засунул эту тварь усатую… — Грех твой велик, сын мой… но мысль богатая! Лапами, да по яйцам Мужик приходит в церковь каяться в грехах: Святой отец, я с курицей сподобился – устроил трах… Как это было-то? – святой отец задумчиво взглянул. Как, как? Взял курицу за лапы, да и вдул! Да, век живи и век учись! Я тоже тут, случилось, соблазнился, Но только вот держал за крылья, так яиц чуть не лишился! Отцы – педофилы Священникам – католикам запрещено, чтобы они своих детей имели. Поэтому они имеют не своих – чужих… в постели. Монашья плёнка Зачем монашки чёрные одежды начали носить? — Чтоб плёнку, Боже упаси, не засветить… Сработало Раввин к попу идёт: Что делать, дай мне, батюшка, совет? Сегодня прямо из прихода спёрли мой велосипед! Я чувствую нутром, что эта мерзкая скотина — Один из прихожан моей общины… Легко! – ответил поп: Тебе всю паству надобно собрать И десять заповедей ей неспешно прочитать. Когда дойдёшь до той, которая «не укради», Внимательно в глаза всем прихожанам погляди. Кто взгляд не выдержит, глаза потупит – тот и вор! На следующий день идёт раввин с бутылочкой к попу во двор. Совет мой пригодился? – поп бросает быстрый взгляд на водку. — Вообще-то, не совсем, но всё равно сработала идея чётко! Как – не совсем? – Неважно это всё, святой отец… — Нет, ты давай-ка, не темни, – поп моет огурец. Ну, значит, так. Читаю я про заповеди складно, хорошо, До той, где «не прелюбодействуй» постепенно подошёл, И, надо вот такому приключиться, в этот же момент Вдруг вспоминаю, где оставил свой велосипед! Закоренелая грешница Грешила, дочь моя? – Грешила, батюшка, и много! — Покаялась? – Да, каюсь денно – нощно перед Богом! Поп глянул на коленопреклонённую блудницу свысока: Целуй распятие… Да без языка! Созрела Приходит в церковь девушка: фигуристая, соблазнительные ноги, На ней ни макияжа нет, ни бижутерии, а одеяния консервативно строги. Спросила: Батюшка, а как Вы понимаете концепцию протоирея Феофана, Который развенчал всю эту мишуру неискреннего светского дурмана, Взяв за основу патриаршее соединение души конкретно с Богом иже, Учитывая православные религиозные воззрения епархии в Париже, Отрёкшись от тлетворного влияния бомонда и кутюра? Насупился святой отец: А ну-ка срочно замуж, дура! Цепная реакция Монах-буддист пришёл в деревню, ищёт, где ему заночевать, Стучится в дверь, открыла в пышном теле разбитная мать: Пущу заночевать, но ты за это, обоюдно, Одно из трёх моих желаний выполни: или вина испей прилюдно, Или зарежь мою козу, я мяса уж давненько не едала, Или присунь мне, только чтобы ни одна душа об этом не узнала! Монах задумался: Религия и пьянство, и убийство запрещает строго, А с бабами, вообще, ни-ни, ни под каким предлогом! Помучался, потом решил, что выпить – наименьший грех. Прилюдно выпил, а потом… козу зарезал и хозяйку отымел при всех! Пьяный спаситель Священникам пред совершением литургии надобно трезвиться, Водицы даже не вкушать после полуночи, а лишь молиться. Случился раз престольный праздник в окружном приходе, И собрались там батюшки окрестные, чтоб помолиться на народе. После Всенощной все они засели в доме настоятеля, Обильно выпили и загуляли, как в миру обычные приятели. Да так изрядно загуляли, что по пьяни Счёт времени утратили как грешники – миряне! Опомнились чуть не под утро: Что ж мы натворили! За этой пьянкой все обряды Божьи позабыли! Уж за полночь давно, а мы тут пьём как свиньи, – начали тужить: Кто ж литургию-то Божественную будет по утру служить?! А вон отец Василий нас избавит от греха и на себя возьмёт приход; Под лавкой с 10-ти лежит в отключке, ничего не ест, не пьёт! Как много? На исповеди прихожанка кается: Блудница я! Грешила много, батюшка… – Как много, дочь моя? — Прости, святой отец, но я здесь, чтобы каяться, А не затем, чтобы бахвалиться! Батюшка, Вы детей любите? Услышав сей вопрос, тот неожиданно под юбку к прихожаночке полез: Ну, дочь моя, не столь детей, сколь сам процесс… Исповедь Крал? – Ну, случалось. – Бил жену? – Раз сунул в рыло. — Соседям пакостил? – И это было. — Так, может, и постов не соблюдал? – поп взором колет. — Свят, свят! Да что я, нехристь, что ли?! Достал… Раз сельский поп взмолился Богу, про смиренье позабыв: О, Господи, ну отчего ты так ко мне несправедлив? Я – твой слуга, я денно, нощно воздаю тебе молитвы, А – нищий, кое-как влачу существование, – ворчит сердито. Безбожники дворцов тут понастроили, в достатке, роскоши живут! Ну, почему? Вдруг глас с небес: Они меня, сын мой, не достают… |
