— Тамриз Хеменид, дочь императора с востока, прошла испытание кровью и доказала свое право учиться в Стратегиконе! Вы видели ее храбрость и честь, по чести же к ней и относитесь! Поскольку дормиторий нынче переполнен, новая воспитанница займет вторую комнату оружейной! Пусть кто-нибудь подготовит ее для гостьи!

На галерее началось движение. Капитан Ио быстро зашагала в свою ставку. Ариста хотела было догнать ее, что-то сказать, добавить. Но краткий взгляд капитана через плечо дал понять: не о чем тут говорить. Что сделано, то сделано.

***

Ариста окунула полотенце в воду и резко прижала к плечу. Рану щипало и кусало, разрезанные края противно пульсировали.

Потому и надо было промыть рану ночью, когда Стратегикон уже спит. Не хотелось днем ловить на себе то сочувственные, то презрительные взгляды воспитанниц, терпеть сострадательные хлопоты Тигоны и долгие тирады Окасты о позоре. Потому Ариста весь день ходила с простой перевязкой и только сейчас, в темноте, взялась смыть с плеча засохшую кровь.

— Если тебя это утешит, ты меня ужалила ничуть не менее больно.

Ариста развернулась, мигом сгруппировавшись в защитную стойку. Свет звезд отражался в двух тёмных лукавых глазах. Смуглянка примирительно подняла руки. Вокруг прокушенной шеи обвился лоскут плотной мягкой ткани.

— Не бойся. Мы ведь больше не в схватке.

— Я тебя не боюсь, — пробурчала Ариста.

— И хорошо. Тут найдётся ещё полотенце?

Ариста молча указала на второе полотенце на гвоздике. Тамриз развязала ткань на шее, смочила полотенце, приложила к ране. Ариста отметила, что тонкая струйка крови из места укуса бежит до сих пор.

Некоторое время они молчали. То одна, то другая девушка шипела от боли, счищая с ран запекшуюся кровь.

— Ты искусна в схватке, — сказала наконец Тамриз. — Добрый был бой.

— Ты… тоже опасна. Лихо меня рубила.

— Правда, бьешься ты как мертвец с водой в жилах.

— Да ну? А ты как похотливая кошка по весне!

Над умывальней стало тихо. Затем обе девушки не выдержали и рассмеялись. Как странно это было: подравшись сегодня до крови, мучаясь жжением в ранах, бросаться друг в друга ребяческими дразнилками.

— Я Тамриз, дочь Аббаса, — сказала, отсмеявшись, принцесса.

— Ариста из рода Гракхов.

Девушки одновременно, не сговариваясь, протянули друг другу руки.

— Я ещё плохо знаю ваши нравы. Завтра придётся учиться всему и сразу.

— Ничего, смекнешь. Мне тут тоже сперва было непросто.

Тамриз вытерла остатки крови и отбросила полотенце. Уже выходя из умывальни, она обернулась в дверях.

— Хочу тебя спросить.

— Что?

— Зачем ты укусила меня и потом солгала? Ты ведь уже проиграла бой.

— Если проиграла, это ещё не повод сдаваться.

Ответ пришёл к Аристе неожиданно легко, как афоризм или рифма.

Тамриз задумчиво приложила палец к губам.

— Это странная для меня мысль. С ней нужно провести ночь. До завтра, Ариста из рода Гракхов.

Послышался шорох шагов по песку, и Ариста осталась одна.

— Живей, младшие сестры, живей! Бодрее шаг!

Командам наставницы вторил топот сорока стройных ног и шумное, с присвистом, дыхание двадцати гортаней. Тяжелые щиты стучали о спины, пропотевшие ремни доспехов впивались в кожу.

Воспитанницы Стратегикона совершали пробежку к побережью.

— Головы прямо! Вторая справа, спину не гнуть! Четвертый ряд, нога в ногу, не шаркаем!

Наставницы двигались по бокам колонны, на бегу подгоняя и поучая младших сестер. Привычные к долгим пробежкам, женщины не сбивались с дыхания, даже когда выкрикивали команды во все горло.

У южных ворот колонну девушек встретили одобрительным свистом и выкриками возвращавшиеся с работы граждане, молодые мужчины и парни.

— Храни вас боги, красавицы!

— Эй, ты, рыжая! До встречи на празднике Тоскара!

— Ай, хорошо идут!

За воротами стук сандалий о белые камни мостовой сменился шорохом прибрежного песка.

Воспитанницы бежали в полном боевом снаряжении, ровной колонной, по трое в ряд. Ариста, Тигона и Тамриз по сложившейся уже традиции оказались в одном, последнем ряду.

***

В тот вечер, когда они вместе обмывали раны в купальне Стратегикона, Ариста и не думала, что ее и Тамриз Хеменид ждет столь тесное товарищество.

Хотя размышляя об этом теперь, Ариста не очень-то удивлялась. Принцесса-чужестранка с первых дней оказалась в Стратегиконе такой же неприкаянной, как они с Тигоной. Мало кто хотел общаться с дочерью жестокого императора, которую, по слухам, не хотела брать в обучение и сама капитан.

Тамриз сносила свое одиночество со спокойной гордостью, никого не задабривала и ни к кому не напрашивалась. Неуступчивую и замкнутую чужеземку так или эдак задвинули в стан изгоев. В учебных боях встать с ней всегда было некому, кроме как Аристе или Тигоне. За трапезой они трое всегда вынуждены были сесть за один стол, ибо все остальные были уже заняты тесными кликами подруг. Волей-неволей они трое то и дело оказывались вместе.

Особенно запомнилось Аристе происшествие, случившееся на пятый день после вступления Тамриз в Стратегикон. На закате принцесса поймала ее у дверей дормитория и с легким смущением спросила, кому из слуг надлежит отдавать одежды для стирки.

— В Стратегиконе нет слуг, — объяснила ей Ариста. — Сестры все делают сами.

У Тамриз сделалось такое лицо, будто бы ей заявили, что в Стратегиконе принято прилюдно ковыряться в носу.

— А могу я… попросить твою сестру, чтобы она сделала это за меня?

— Тигону? — удивилась Ариста. — А не проще разве самой?

Черты Тамриз обрели столь надменное и гордое выражение, что Ариста сделала единственный возможный вывод: принцесса попросту не умеет обслуживать себя сама.

— Я научу ее лучше стрелять по мишеням. Ей нужно, — холодно сказала Тамриз.

— Я спрошу у нее, — осторожно пообещала Ариста.

Через несколько дней Тигона не только стирала одежды принцессы, но и чистила ей доспехи и точила оружие. Тамриз взамен покупала ей сладости у разносчиков и тренировала в стрельбе и рукопашной после заката. Тигону, кажется, это вполне устраивало. Или же она просто не хотела возражать.

Между ними и Тамриз не сложилось дружбы или доверия. Вместо этого образовалось что-то вроде вынужденного союза. В замкнутом мире крепости три изгнанницы составили своеобразную антитезу тройке примерных учениц: Окасты, Ниобии и Краты. Дочь Стратегикона верит сестрам по обе руки, не так ли?

Меж тем первый месяц обучения катился к концу. А это означало Испытание Солью.

***

— Одно меня радует, — сказала капитан Ио. — Некоторые из вас сегодня выглядят чуть менее беспомощными, чем в первый день обучения.

Пыхтящая, уставшая и потная шеренга девушек ничего не ответила, но многие на словах капитана оправились и приосанились. Ио специально схитрила: не сказала, кто именно входит в число отличившихся.

— Сегодня на закате придет час Испытания Солью. Те, кто его выдержат, сделают еще шаг к тому, чтобы закрепить на шее священную фибулу Фаланги!

Ио показала себе за спину, где на прибрежных волнах покачивались несколько парусных лодок.

— Каждую лодку займут трое из вас. В лодке вы найдете карту, на которой указан путь к одному из южных островов. Ваша задача — добраться до назначенного вам острова, найти спрятанный на нем штандарт Стратегикона и провести на острове ночь. Утром за вами приплывут наставницы. Вопросы?

— Поцему плыть надо в ноць? — недовольно поинтересовалась Ифина.

Ио усмехнулась.

— Потому что при свете дня верный путь отыщет даже овца. Дочь Стратегикона умеет слушать звезды и течения и не заблудится даже в кромешной тьме. Разбирайте лодки!

***

Уже много лет детям Орифии рассказывали на ночь одну поучительную сказку. Там речь шла о не очень умной девушке, которая поверила вранью злого духа, увязшего в болоте. Вопреки советам родителей, девушка принесла из дома рыболовный крюк, чтобы помочь духу выбраться. Злой дух нацепил крюк себе на хвост и вылетел из болота. Вылетая, он зацепил крюком хвосты своих товарищей — других духов, увязших в трясине еще глубже — и потащил их за собою по воздуху. Из-за этой-то глупой девушки, говорила сказка, беды и приходят всегда вереницей, одна за другой.