Воспитанницы — все, кроме Окасты и ее свиты — приветствовали новую сестру криками и ударами кулаков по плечам. Ио перевела взгляд на Аристу. Обе поняли друг друга без слов: следующая минута будет непростой.

— А твое имя?

— Ариста. Из рода Гракхов.

На этот раз ни криков, ни стука не было. Над учебным полем повисло напряженное молчание. Воспитанницы озадаченно переглянулись.

Ио заставила себя держать лицо непроницаемым.

— Очень хорошо. Отведите младшим сестрам комнату в дормитории и ознакомьте их с распорядком.

Ио повернулась на пятках и зашагала прочь, давая понять: разговор окончен. Но Окасту это не проняло.

— Гракх?! — визгливо закричала она; от гнева к ней даже вернулся голос. — Мать, чей разум помутился, твой или мой?! Мы впустим Гракха в эти стены?!

Капитан отметила, что дочь от злости забыла обратиться к ней как положено, по званию.

— Если боги сей же час не изменят обычай испытания кровью, то да.

— Это безбожие! — Окаста быстрым шагом бросилась вслед за матерью. — Подумай, что ты делаешь! Мы пускаем в Фалангу скверну, боги отвернутся от нас!

Ио развернулась и встретилась с дочерью лицом к лицу. Иные воспитанницы уже хотели подхватить негодующие возгласы Окасты. Но одного взгляда на лицо капитана было достаточно, чтобы они передумали. Черты Ио были бледны от гнева, глаза разили ледяными иглами презрения.

— Всякий волен дерзнуть, — процедила капитан.

Говорила она негромко, но было так тихо, что все всё слышали.

— Это обещание, что мы даем соискателям. Тигона Мелет и Ариста, какого бы рода она ни была, дерзнули и преуспели с честью. По чести мы к ним и отнесемся. Если кто-то считает, что держать слово, данное перед лицом богов, не обязательно… — зловещая улыбка прорезалась на лице Ио, — что ж, пусть рискнет их выгнать, и посмотрим, какая его ждёт кара.

Никто не посмел сказать слово в ответ. Все знали, что бывает с теми, кто оскорбляет богов лживой клятвой и нарушенным обещанием.

Капитан отвернулась и зашагала прочь, в свою ставку. Окаста, оставшись одна в своем негодовании, потерянно стояла посреди двора.

— Ты… что же… правда из Гракхов? — Тигона взглянула на Аристу со смесью страха, жалости и изумления.

— Да. Я пойму, если у тебя с этим проблемы.

Тигона раздумывала миг-другой, потом взгляд ее голубых глаз прояснился.

— Меня, может, и так проклянут родители, что их ослушалась. Да и без тебя ничего бы у меня не вышло. Нет. У меня нет с этим проблем.

Не зная, что ответить, Ариста вздохнула с облегчением, когда к ним подошла одна из девушек. Стройная, с тонким породистым носом, красивой родинкой на щеке и аккуратно уложенной на плечо косой, она подняла руку в сдержанном приветствии.

— Я Ифина. На втором этаже есть свободная комната, прямо рядом с моей. Идемте покажу?

— Будем обязаны. Только вот… — Ариста замялась.

— Что?

— Найдутся тут у вас лишние сандалии?

— Не дергайся, — сказала Ариста. — Когда дергаешься, у тебя плечи слабые, тетиву не держат.

— Сама не умеешь, а советуешь, — огрызнулась Тигона.

Ариста пожала плечами. Вообще-то она просто повторила слова наставницы по стрельбе из лука. Но сердиться на подругу не стоило: грубила Тигона от волнения и расстройства. Никак ей не удавалось взять мишень в двадцати шагах.

Не удалось и в этот раз. Тигона поспешила спустить тетиву прежде, чем прицелилась как следует. Стрела едва царапнула край мишени и вонзилась в землю.

Ариста искренне обрадовалась звону гонга, который возвестил начало следующего занятия. Иначе Тигона опять впала бы в обреченное настроение, и поднимать ее самооценку пришлось бы не один час.

— Побежали, а то опять поставят в полдень караулить!

***

Ариста Гракх думала, что полубездомная жизнь последних пяти лет и школа поденных работ приучили ее к трудностям и закалили для любых испытаний.

Первые же недели обучения в Стратегиконе показали, что мнение это было верно лишь отчасти.

В первый же день капитан Ио сказала, что здесь их отделают под богинь. “Отделают” — сказано было действительно удачно. Девушек учили стрелять из лука с места и на бегу. Драться копьем и гладием. Бежать Орифийскую дистанцию — пятнадцать миль без передышки вокруг городских стен, в полном боевом облачении. Плавать в заливе в полуденный зной и в безлунные ночи, когда лишь плеск воды о причалы подсказывал, как вернуться домой и не утонуть от усталости.

Но физической нагрузкой «отделка» не ограничивалась. Между пробежками и учебными боями уместились долгие часы изучения стратегии, истории, географии и даже музыки. Ариста никогда прежде не подумала бы, что сумеет играть на свирели. Но угроза внеурочного караула под нещадным полуденным солнцем удивительно благотворно влияла на музыкальные способности.

За несколько недель «свежая кровь» Стратегикона разделилась на ватаги и клики. Освоившись в новом мире муштры и учения, вчерашние девицы стали искать близкие души, сходных по характеру и происхождению подруг. Те, чьи семьи были дружны и за стенами Стратегикона, сбивались в кучки и вместе отправлялись в отгулы навестить родных. Дочери богатых или известных отцов становились подругами и соперницами одновременно — каждая при случае стремилась доказать, что не уступит другим в уме и доблести. Вокруг Окасты держались те, чьи матери сами служили в Фаланге. Дочь капитана была у них главарем и брала на себя роль еще одного наставника. Во всяком деле она подгоняла и строила подруг, напоминая им, что они не могут посрамить честь Фаланги и матерей.

Ариста с Тигоной тоже сколотили себе клику, причем с важным преимуществом: из всех клик эта была самой тесной и спаянной. Недостаток же ее был в том, что клика только из них двоих и состояла. Прибиться к проклятой Гракх и пастушке-нескладехе никто пока не захотел. Впрочем, Ариста быстро решила, что мысль «у меня на одну подругу больше, чем было месяц назад» более здравая и плодотворная, чем «у меня подруг втрое меньше, чем у Окасты».

На занятиях клики всегда садились вместе, так что каменные скамьи амфитеатра представляли собою тесно сидящие группки с пустотами между ними. Так было и сегодня. И это, как потом поняла Ариста, было единственное «как обычно» в тот день.

***

Первой неожиданностью стало то, что в центр амфитеатра вышел мужчина. И не просто мужчина, но седой старик в простой мешковатой хламиде. Фигура его выглядела вызывающе неуместно среди стройных и крепких девушек в идеально выбеленных туниках. По скамьям сразу загуляли удивленные шепотки.

Но если старик и заметил эти перешептывания, то виду не показал. Он поднял руку в приветствии и улыбнулся.

— Доброго дня доблестным воительницам. Я Лайус из Кикинны. Власти нашего славного полиса попросили меня наставить вас сегодня.

Новая волна шепота, особенно сильная на скамье Окасты и ее подруг. Кикинна — тихая деревушка, примерно в дне пути от Орифии. Нас будет учить крестьянин? Что он может знать о ремесле войны? Кое-где уже усмехнулись бедной одежде старца; гляньте, уж не картошкой ли он красил свой наряд? Девушки поскромнее ограничились недоуменным молчанием.

Лайус из Кикинны, ничуть не смутившись от скептицизма учениц, перешел сразу к делу.

— Овцу лучше стричь с хвоста. А хвост у нас вот какой: скажите, какие виды чудес вам известны?

Формально сегодняшнее занятие было по стратегии, потому вопрос на столь отвлеченную тему застал амфитеатр врасплох. Но Окасту это заставило промолчать не более двух ударов сердца.

— Чудеса посылают боги по нашим молитвам! Только их милостью и может совершиться чудо! — уверенно выкрикнула Окаста.

Ариста вспомнила о монете, сгоревшей в белом огне на ступенях храма Мегиста. И обо всем, что случилось затем. Но добавлять к ответу ничего не стала. Чего доброго, Окаста решит еще, что Гракх ее поправляет или тянет внимание на себя.

Лайус вновь улыбнулся.