Они забыли о бурях. Не такие частые в это время года, но позже они случались раз в несколько недель. Что если те наемники тоже попали в бурю? Они не шли по прямой, они сбились с пути.

Воодушевленный Каэр разложил новую карту, заново стал рыться во всех заметках, но теперь смотрел на всё по-другому. Он обратил внимание, что Тишлин поставила прямо на полу чашку для него, залпом выпил чай и вернулся к бумагам.

Пока наконец-то всё не сошлось. Картинка выстроилась такой четкой и ясной, что оставалось удивляться, как никто другой до этого не додумался.

— Нашел!

Голос прозвучал хрипло, и Каэр закашлялся. Он поднял голову, мельком подумав, сколько же он тут сидел? Перед глазами всё немного расплывалось. Но это было неважно.

— Нашел! Я нашел место, где могут быть руины Ша’харара.

Все ответы уже существуют, нужно только отыскать вопрос.

Агату очень нравилась эта мысль, вбитая наставниками. Больше, чем он бы признал. Он верил в то, что главное — это правильный вопрос, а ответ не заставит себя долго ждать.

Поэтому он с увлечением читал книги, поглощал новые знания, лез в работу грезящих. Агат хорошо осознавал, что ему не хватает усидчивости. Он не мог бы, как Каэр, долго изучать один вопрос. А может, разница в том, что Каэр был настоящим исследователем, Агат же просто любопытным.

Даже Берилл смог часами просматривать книги, чтобы отыскать строчку упоминаний, Агату же быстро становилось скучно, если в этих книгах не было новых знаний.

А может, он просто не выспался. Но ведь хочется столько всего сделать! Правда, после насыщенных дней чуть не разошелся еще не заживший на боку шов, но Агат решил, что знать об этом стоит только лекарю.

Зато на следующее утро принц по полной прочувствовал восторг и воодушевление: у них есть нужная точка! Они знают, куда идти! Скоро они отыщут Ша’харар!

У Агата хватило терпения побриться, а вот в купальне он со всем справился очень быстро, хотя обычно любил окунаться. Он знал, что позже пойдет к грезящим, поэтому предпочел не камзол аристократа, а простой темный мундир — дворян маги всегда недолюбливали, незачем напоминать им об этом. Но сначала Агат хотел поговорить с братом.

Берилл обычно просыпался с рассветом, но сегодня стража у дверей сообщила, что его высочество еще не посылал за слугами. Поумерив свой пыл, Агат вошел в сумрачные покои брата тихонько, хотя не пытался красться. Пугать он точно не собирался.

Плотные шторы оказались занавешаны, но солнце и так не то чтобы ярко светило. Вчерашняя буря стихла, тянуло приятным свежим ароматом, но еще и прохладой, от которой защищали плотные ткани и ковры.

Агат аккуратно раздвинул шторы, впуская сероватый утренний свет. Если Берилла не разбудить сейчас, потом еще ворчать начнет. Он не любил вставать поздно и, возможно, захочет составить компанию к грезящим.

Берилл пошевелился на кровати и сел, потирая кулаком глаза. Агат дружелюбно поинтересовался:

— Проснулся?

— Наверное…

От Берилла звучало слишком зловеще. Как будто он правда не уверен, проснулся ли, наяву всё это или продолжение мутного сна.

Агат решительно направился к дверям покоев и распорядился, чтобы слуги принесли завтрак для них обоих.

Когда вернулся, Берилл еще сидел на кровати, но явно уже осознающий, что он проснулся. Можно было бы перевести всё в шутку, но Агат подумал, что это слишком эгоистично. Это он не хотел знать о снах Берилла. Как будто можно притвориться, что их нет, тогда всё в порядке. Но сейчас ему казалось, что Бериллу хочется обсудить. Не только с Ашнарой.

Агат осторожно присел на кровать и тихо спросил:

— Что тебе снится?

— Смерть… — Берилл сделал неуверенную паузу, посмотрел на брата и закончил куда тверже. — Твоя смерть.

Агат растерялся. Он знал, что Берилл видит какие-то ужасы, но не думал, что они связаны с ним, с Агатом. Отвернувшись, Берилл в раздражении провел рукой по спутанным после сна волосам.

— Чаще всего огонь, хотя не всегда. Я вижу мертвую Ашнару, но обычно тебя. И я точно знаю, что ты умер из-за меня.

— Ну… это просто кошмар.

— Разве?

Берилл не повернулся. Положив подбородок на колени, он смотрел в сторону и его взгляд казался полным задумчивости. Сейчас он точно не походил на отца — тот не имел привычки вот так размышлять. Или не показывал этого сыновьям.

— Алмаза отравили, — тихо продолжил Берилл. — И я чуть не умер, потому что случайно оказался рядом. Этот яд до сих пор во мне.

— Этот яд и влияет на сны.

— Да пусть так. Но если кто-то захочет убить меня и заденет тебя? Ты пострадаешь из-за меня.

— Ну, это вряд ли.

— То есть не у тебя дырка в боку?

— И что с того?

Берилл нахмурился и наконец-то посмотрел на брата. Агат именно этого и хотел, чтобы Берилл скинул последние отголоски сна.

— Я такой же принц, как и ты, Дар’тар. Ну, только не наследник. Мы всегда будем оба в опасности. Кехты напали на нас обоих. Что ты предлагаешь? Вечно бояться? Сидеть взаперти и повсюду посылать шпионов? Так себе жизнь.

Берилл поморщился:

— Когда ты так поворачиваешь…

— Ты знаешь, что я прав.

— Да, — неожиданно вздохнул Берилл. — Просто я боюсь тебя потерять. Поэтому мне было проще отстраняться.

Агат растерялся. Искренность брата действовала обезоруживающе, слишком давно они вот так не говорили по душам. В храме Агату казалось, что Берилл хочет что-то обсудить, но каждый раз то приходили лекари, то жрецы, то Яшма или Тишлин. Берилл как будто не решался. Агат почти перестал об этом задумываться.

Но в мутном свете утра, после очередного кошмара, Берилла словно прорвало. Он как будто больше не мог молчать.

Агат улыбнулся:

— Но я здесь.

Он потянулся и крепко обнял Берилла. Тот как будто замер, потом нерешительно обнял в ответ.

— Каждому отмерен свой срок, Дар. И мне, и тебе. Однажды мы умрем. Но именно это делает жизнь ярче. И пока этого не случится, я буду рядом.

Агат отстранился, Берилл растерянно кивнул, как будто не находил слов. Агат же искренне улыбался. В последние несколько лет он всё чаще чувствовал, как горел, как сила иссушала, пока он не прогонял жар холодной водой. Но сегодня внутри разливалось иное тепло. То самое, которое он, как боялся, уже потерял безвозвратно.

Он подскочил с кровати, не в силах сидеть на месте, Берилл тоже потянулся, но остановился:

— Ты знаешь о пророчествах про Разрушителя?

Агат замер:

— Как о Кровавом императоре?

— То есть знаешь. Ты слышал, что эльхары будто бы получили Истинное пророчество о новом Разрушителе десять лет назад?

От необходимости отвечать Агата отвлекли вошедшие слуги. Они скользнули, будто тени, но Берилл тут же замолчал, позволяя им принести подносы с едой. Но вот одеваться не пожелал. Нетерпеливым жестом отослал слуг, натянул штаны и в них и в одной простой рубашке уселся за столик.

Это дало Агату время подумать, но мысли разбегались. Внутри еще царило приятное тепло, которое не хотелось терять — но скрывать что-то от Берилла после его откровений казалось по меньшей мере предательством.

— Я слышал о пророчествах, — вздохнул Агат.

Он взял кусочек сыра и сладкий пирожок, но уселся не рядом, а на кровати. Берилл внимательно смотрел на него и молчал, будто ожидая продолжения. Кусок в горло Агату не лез, поэтому он крутил еду в руках:

— Когда ты выздоравливал от яда, у тебя бывало много лекарей. И жрецов. Я был маленьким, но даже тогда мне показалось странным, что среди них столько эльхаров.

— Может, отец хотел пророчеств о том, выживу ли я.

— Тоже так подумал. Но позже… это не давало покоя. Когда появился Янвен и шпионы, первым делом я поручил ему разузнать об эльхарах и том времени. Было проще, чем я думал. Эльхары не настолько закрыты и скрытны, как могло показаться.

— Ты выяснил об Истинных пророчествах.

— Записи о них, конечно, охраняются жрецами. Но они однозначно говорили о новом Разрушителе, который уничтожит империю, когда станет старше. Позже пророчества называли его имя. Думаю… думаю, это жрецы отравили Алмаза. Они не хотели навредить тебе. Но считали, Алмаз станет Разрушителем и проще убить его сейчас.