Может из-за этого непонимания у него всё никак не получалось привести своё внутреннее состояние в норму? Он честно старался всё утро, под чихи и тихое переговаривание за дверью.

Последние два дня Амарими подозрительно помалкивал о его просьбе, но сегодня, стоило Алану выйти из алькова, заговорчески подмигнул. А потом предложил прогуляться к Демьену, который встрял в очень неприятную ситуацию из-за всех этих… обстоятельств. Алан кивнул, обратив внимание, что Шоуки, похоже, чувствует себя заметно хуже, чем вчера.

Вернее, делает вид, что чувствует себя хуже. Насколько успел узнать его Алан — карит стоически игнорировал своё состояние, когда у него “были дела поважнее”, так что…

— Шол бы ты отлёживаться. Выглядишь, хоть в золотой саван одевай, — попенял он достаточно громко, чтобы быть услышанным сместившимися надсмотрщиками-телохранителями.

— Всё хорошо. Просто не выспался, — неубедительно отмахнулся Шоуки. Амарими даже укоризненный взгляд изобразил.

Переговариваясь о чём-то отвлечённом, спокойно дошли до домика Демьена. Алан кивком поприветствовал его, и поймал, придержав, споткнувшегося на пороге Шоуки.

— Давай, заходи… — почти пропел, предвкушая “побег”, как когда-то в детстве очередную шалость.

То, что сегодня произойдёт не просто обсуждение плана он понял, нащупав под одеялом и накидками, укрывающими карита, что-то жёсткое и угловатое.

— Ну? — спросил тихо.

— Готов? — Амарими расплылся в шкодливой улыбке, доставая из-за пазухи свёрнутый лист бумаги. Вернее, склеенный из нескольких листов бумаги один большой. Демьен же помог Шоуки избавиться от одеяла и накидок — правая рука его работала ещё не очень, а левая ладонь была перебинтована. А ещё на нём обнаружился тканевый мешок на лямке, набитый чем-то.

— Ещё как! — подтвердил будущий император, прозорливо распустив пояс, и сняв верхнюю накидку южных многослойных одежд. Она у него была чёрная, “цвета севера”, такая же досталась Демьену, а вот оба карита ходили в цветах клана Сиасай — тёмно-синем определённого оттенка, с яркой красной вышивкой по краю.

Обменялись накидками, после чего Шоуки сдвинулся к камину — греться. Амарими подал ему бумагу, оказавшуюся грубой картой с пометками, и вытряхнул из мешка стопку бинтов, потёртый короб, и связку разномастных кистей. И пару чёрных волосяных прядей. Алан ухмыльнулся, подпоясываясь поясами Шойки, и садясь, куда указали. К свету, чтобы лучше было видно. Его шустро загримировали с помощью извлечённых из короба красок, перемотали бинтами, поколдовали с волосами.

— Пойдёт, — кивнул Амарими, глядя на дело рук своих, и быстренько провёл инструктаж. Алана немного напрягла необходимость лезть на территорию дворца днём, но ночью охрану и там и там усиливали, да и попасть в пересменку было бы удобно. Поговорили ещё немного (Алан за это время сопрел под горой тёплых накидок), и помолясь Предкам, отправились на дело.

Выйти из дворика удалось на удивление легко — Алан только покашливал, подняв забинтованную руку к наполовину же замотанному тканью лицу, чуть наваливаясь на поддерживающего его южанина, а тот ворчал возмущённо о том что кое-кто совсем не хочет слушать целителя, и вот результат, и если тебе так плохо, мог бы сказать раньше, и так далее, и то прочее. По ним только взглядами мазнули. Среди бела дня!

Немыслимая халатность.

Хорошо, что она им на руку.

Добрались до обиталища Амарими и его слуг, к которым относился и Шоуки, без проблем. Заперлись в одной из комнат. Амарими подхватил с заправленной постели тяжёлый гвоздь, и подкинул в воздух. Тот завис на мгновение, упал ему в ладонь.

— Отлично, ждём.

— Пересменки? — Алан сбросил жаркие накидки, и начал сматывать с головы бинты. Смысла оставлять их не было, в той часть посольских дворов, куда они направляются, появление Шоуки вызвало бы вопросы и лишнее внимание, так что пробираться решено было тайком. Да и на территории дворца ему тяжелее придётся. Каритов да слуг из Посольства там можно было изредка встретить, но “раненый” привлёк бы куда больше внимания.

— Пересменки, — кивнул Амарими, довольно жмурясь. Эта авантюра его явно воодушевляла. Особенно, учитывая, что был неплохой шанс провернуть её в тайне.

Чуть погодя выдвинулись. Амарими всё ещё крепко сжимал огромный гвоздь, и Алан то и дело косил на него взгляд, ловя движения железяки.

Шоуки вёл их за руку сейчас, сидя не так уж и далеко отсюда, в домике у камина. Способности карита удивляли — мало того, что он заменял собой паутинку типизированной следилки — довольно сложные, хотя и не слишком затратные чары, но и вёл их вперёд посредством того самого гвоздя.

Вот они бодро вышли со двора… пробравшись по глубокому снегу и перемахнув через ростовой забор, вот пробрались между постройками и затаились в углу за поленницей — гвоздь потянул вниз, подавая команду к остановке. Обождали. Небольшой рывок — двинуться дальше.

Юлить пришлось много — время светлое, нужно было учитывать и патрули, и слуг, и просто возможные случайные взгляды из окон. Хорошо хоть большие прозрачные окна из тонкого стекла тут были не в почёте. Архитектура Посольства тяготела к южным традициям, но вынуждена была идти на некоторые уступки холодам севера.

Выбрались в парк, прилегающий к наружной стене. Вот тут пришлось двигаться особо осторожно — много пустого пространства. И гвоздь то тянул вперёд с немалой скоростью, то заставлял залечь.

Наконец — до стены стало рукой подать. Но ждали долго, нырнув в сугроб, наметённый холодными ветрами под несколько некрупных кустов.

— Приготовься. Защиту надо будет проходить быстро, — тихо велел Амарими, доставая из-за пазухи крупную пластинку, покрытую узорами и надписями. — К стене не прикасайся, пока я не разрешу.

Алан кивнул. По-хорошему, сторожевые чары должны были его пропустить без проблем, просто опознав по крови, но он всё равно формировал хитрую структуру заклинания-ключа, и подвесил в ауре, пока не напитывая силой. Эфирный фон в пределах защитного периметра поместья был очень низкий, и Алан боялся, что начнёт черпать силу не вовне, а изнутри, а это боги знают чем кончится.

Наконец дождались сигнала. Выскочили из лёжки на тропинку, чтобы не привлекать внимания лишними следами в снегу, подобрались по ней к самой стене, и Амарими шлёпнул о неё свою пластинку, и чуть помедлив, сунул за пазуху, и подставил сцепленные руки.

Алан воспользовался его помощью, оттолкнулся, зацепился, оказался на гребне, почувствовал знакомый укол охранной сети, выждал мгновение, и не почувствовав никаких нетипичных откликов, спрыгнул вниз. Оглядеться успел, пока сидел на гребне, и остался доволен картиной. Торопливо выбрался из сугроба на тропинку, сбил немного сугроб, чтобы засыпать глубокие следы, и не особо скрываясь пошёл прочь. В отличие от Посольства, во дворце полагались на охранные чары, и на того, кто спокойно прошёл определённые периметры, местные патрули обращали мало внимания.

Пройдя без проблем сигнальную сеть на входе в старый парк, Алан свернул около арки, и упёрся ладонями в монументальную тумбу под старинной статуей ангела северных ветров. Разбудить встроенный в плиту артефакт удалось не с первой попытки — Алан очень осторожно и медленно вливал силу в плетение ключей, пристально следя, чтобы каждая её крупица приходила извне, благо, здесь воздух был насыщен эфиром.

Наконец плита откликнулась, и с тихим шорохом ушла вниз, открывая ему спуск в потайные проходы под территорией дворца. Дальше — зажечь крохотную лампу, прихваченную с собой. Добывать себе свет магией он, опять же, не решился бы.

И только запалив фитиль, Алан закрыл проход, и двинулся вглубь подземелья.

Определённую его часто он знал как свои пять пальцев — ловушки, фальшивые стены, тупики. И много-много магических преград, которые безропотно пропускали носителя крови Коэнов.

Самое трудное началось уже в святая святых королевского дворца — многие проходы оказались заблокированный и перекрыты такими мощными чарами, что Алан не рискнул к ним соваться. Не удивительно, так-то — военное положение на дворе. Но, зато, коридоры и залы были не так полны праздно расхаживающими придворными.