— Получше? — уточнил Амарими.

— Немного, — кивнул северянин, оглядываясь. Но выглядел, надо признать, не особо лучше. Или просто тени так на лицо ложились? Не разобрать в тёмном подвале. — А Шоуки — где?

— Я его на разведку отпустил, — невинно хлопнул глазами Амарими. — А то как-то подозрительно тихо было снаружи.

Наследник чуть прищурился, но промолчал. Его соотечественник старательно делал вид, что занят разглядыванием груды хлама, что перегораживала подступы к лестнице на первый этаж. Шотиши невозмутимо сидел, скрестив ноги, и глухо покашливая то и дело.

Не выдали, молодцы!

Отчасти, Амарими был согласен с Аланом — его другу тоже нужен был отдых, выглядел он замотанным, и всё ещё страдал от проклятия вокруг. Но в отличие от Алана молодой принц отлично знал деятельную и добросовестную натуру Шоуки. Раз уж на его плечи легла ответственность по доставке будущего Императора в Посольство, он сделает всё, чтобы убедиться в безопасности дороги, и пытаться его отговаривать — только воздух зря сотрясать.

— Давно он ушёл? — поинтересовался Алан, откидываясь, чтобы опереться спиной о стену. Табурет настороженно скрипнул.

— Не то чтобы очень, — бодро заметил Амарими, пряча подвеску за пазуху. — Он успел передохнуть немного.

— С минуту, да? — прозорливо уточнил Алан.

— Ну отдохнул же! — Амарими и глазом не моргнул.

— Скажи, должность придворного шута у вас всё ещё актуальна?

— Нет, но ты всегда можешь возродить древнюю традицию, — благодушно заметил младший принц.

Демьен не выдержал и хохотнул. Аятти он знал неплохо, его род занимался торговлей, Амарими частенько слышал о торговом флоте на Орсов дома. Но потом северянин испортил всю малину:

— Но серьёзно. Нет давно, — а вот говорил он плоховато, практики, похоже, не было.

— Может, маршрут сложный? — Амарими перешёл на северное наречие, чтобы товарищ по несчастью не мучался. — Далеко ли до парка?

— Отсюда — не особо, — покачал головой Алан.

— Мы совсем рядом! — согласился Демьен. Подсел к парочке принцев, и пальцем, в пыли на полу, начал чертить примерную карту района.

Алан наклонился немного вперёд, поморщился, слез с табурета, отодвинув его в сторону, и тоже устроился на полу. Рассеянно, по привычке, щёлкнул пальцами, чтобы немного осветить пространство.

В низкий потолок с хорошо слышным гулом ударил поток пламени. Языки его расползлись в стороны, хищно облизывая паутину с кирпичей, и опали.

Шарахнувшиеся в сторону Амарими с Демьеном ошалело моргали. Алан замер, взъерошенный и задумчивый. От его капюшона потянулся робкий дымок — запах палёной шерсти становился всё отчётливее. Демьен выпрямился, неторопливо потянулся, и припорошил воротник будущего Императора слоем инея, задушив тлеющий участок.

— Кажется, я нашёл более действенный способ “сбрасывать лишнее", — медленно и задумчиво произнёс Алан.

Амарими привычно ухватил за шкирку растерянность, и затолкал её куда подальше. Расплылся в улыбке, да всплеснул руками.

— Так это же замечательно! Теперь мы можем не так беспокоится о времени, да и перемещаться дальше!

— А ведь фон совсем не изменился… — не обращая внимания на его трескотню заметил Демьен. — В голове не укладывается. Выходит, ты и правда унаследовал дар Императоров?

— До тебя только дошло, или тебе непременно нужны были доказательства? — немного хмуро уточнил Алан, поднимаясь на ноги.

— Нет, просто… Вся эта южная эзотерика… — он покачал ладонью в воздухе, изображая сомнения. Потом спохватился. — Я не в коем разе не хочу как-то оскорбить практики вашего народа…

— Да ладно, — отмахнулся Амарими. — Пока не увидишь всё собственными глазами ваша магия тоже кажется какой-то деревенской дичью.

Алан вздохнул. Потом тронул Амарими за плечо.

— Как твоя нога?

— Получше. Честно получше. Перетянул потуже, снял отёк. Бегать не смогу, во всяком случае долго, но в остальном…

— Тогда выдвигаемся. Что-то мне тревожно.

Амарими навострил уши. Про способности Императоров ходило множество легенд, младший принц понимал, что часть из них — всего лишь легенды, часть иконографии, воздвигнутой его народом. Да что там — политикой его собственного рода, целенаправленной, и проработанной. Но внутренне он не мог отделаться от желания приписать другу все мистические свойства и способности его предков — и выдуманные и реальные.

Поэтому он кивнул, и не стал возражать, хотя и правда был против такого шага. Впрочем, уже выбираясь из подвала, ему подумалось, что если они и разминуться с Шоуки, тот легко их отыщет благодаря особенностям его Дара.

Наступать на помятую ногу было больно, но боль эту вполне можно было терпеть, особенно, если неторопливо плестись в хвосте их могучего “отряда”, прикрывая тылы. Алан порывался выступить вперёд (что радовало, вон как пободрел!), но Шотиши невозмутимо задвинул его себе за спину с вежливыми извинениями.

Вокруг было тихо, действительно, подозрительно тихо. Дома не выглядели брошенными, или взломанными и ограбленными, но чувство всё равно было такое, что людей в них нет. Жаль Шоуки не было рядом — он всегда мог сказать, пуст ли дом, или просто жильцы затаились, и даже печки не топят, чтобы не привлекать лишнего внимания идущим из труб дымком.

Чуть погодя в стороне показалась обширная полоса разрушений. Что-то такое здесь определённо происходило, что заставило горожан сидеть тихо или удрать от греха подальше. Северяне начали шёпотом переговариваться, перебирая приёмы, которыми можно было добиться такого эффекта, когда Шотиши вдруг шикнул и остановился, призывая их к тишине.

Все замерли, прислушиваясь, и правда уловили долетающий откуда-то грохот и глухой звон. Природа звуков была совершенно непонятна. Демьен зашевелил пальцами и забормотал что-то, прикрыв глаза, потом сообщил:

— Сигнальный контур — совсем рядом. Малый, “паутинка” и на поводке.

— Ну да, эфир тут разряженный… по направлению звука? — уточнил Алан.

Демьен кивнул. Алан жестами отдал распоряжение рассредоточится и залечь, а на Орсу двигаться вперёд. Потом, правда, пришлось повторить устно. Его соотечественник не знал каритского языка жестов, и вообще был против, предлагая обойти подозрительное место. Алан возразил, что уж если Демьен сумел засечь сигналку, то её автор точно не доставит им проблем.

Амарими тоже не нравилась идея цеплять непонятного мага, но он снова пошёл на поводу у друга, и покладисто залёг за грудой битого кирпича у полуобвалившейся стены, да заранее вытащил клинок из ножен. Шотиши присел за другими обломками в стороне. Алан занял позицию между ними.

Демьен вздохнул, поправил маскировочное рваньё, чтобы не видно было лица, и неторопливо побрёл вперёд, вдоль по улице, обходя попадающиеся на пути обломки.

Далеко уйти не успел. Из чудом уцелевшего проулка выступил местный, похоже, что аристократ — уж больно ладным смотрелся его тёмный охотничий костюм, да и тяжёлый плащ был оторочен очень хорошим мехом. Мужчина, уже седеющий, с недовольным лицом и надменным взглядом. Выглядел он нервничающим.

— Просто какой-то бродяга, — бросил он в проулок, поднимая руку да создавая в пальцах тёмный комок непонятного то ли тумана, то ли дыма. Ему что-то ответили, но было уже далековато, чтобы разобрать слова. Демьен попятился, сложив руки в молитвенном жесте и бодро изображая перепуганного простолюдина, а вот Алан весь напрягся, подобрался, и жестами показал “брать живьём”.

Ну, если Император желает заломать какого-то неприятного типа, кто такой Амарими, чтобы ему отказывать?

А тип был определённо неприятным — ибо ударил магией, намереваясь, должно быть убрать случайного свидетеля.

А вот поток серой хмари впечатался в мгновенно выросший на его пути ледяной щит, и рассеялся. Ответная любезность Демьена выглядела, как волна инея, пробежавшая по мостовой. К моменту, как она достигла ошарашенного отпором мага, в его щит врезался клинок Амарими, ослабляя и проминая его. Мгновение, и мужчина захрипев, завалился, настигнутый волной инея.