Противник отбрасывает в сторону отработанный амулет и тянется в карман за следующим, сгребает его вместе с бусинами небесного металла. Шоуки не видел Аскольда. Часть арены позади подозрительно подвижного песка заволокло пылево-песчаным облаком.

Облако шипов пронеслось под ним как огромная туша м’кари, тогда, в лесу. Где-то позади послышался грохот, а земля впереди и внизу колыхалась, будто водная гладь. Удар сердца.

А всё, что подброшено в воздух, неизбежно упадёт.

Проклятие вокруг отхлынуло. Маг что-то готовил, времени категорически не хватало, чуйка непрозрачно намекала, что стоит коснуться этой странной земли и всё будет кончено.

Второй удар сердца. Ступня едва не соскользнула с узкого лезвия кинжала, тот подался вниз, проминаемый весом тела, Шоуки сосредоточился, отпуская прочие, что держал своим даром, и всё же удержал клинок. И себя на нём. Ощущения были странные, но осмысливать их было не время, оттолкнулся, рванул вперёд, влетая в пылевое облако, слабо пыхнул вперёд остатками духовной силы, разрывая просвет в чарах. Врубился в щит вскрикнувшего от неожиданности мага, пробил его, замахнулся ещё раз, сокращая дистанцию. Аскольд не успел отступить и принял удар на кинжал, сунул другую руку в карман, но Шоуки уже перехватил горсть амулетов и отбросил далеко в сторону попросту прорвав ими ткань. Звон стали о сталь стал музыкой для карита — в кои то веки что-то привычное, а не это беснующееся море песка и проклятия.

Аскольд попытался отскочить и выхватить собственный меч, ход, в общем то, правильный, связать карита боем и выиграть время на сотворение заклинания, но было уже поздно.

Удар левой под дых, гарантированно сбивающий концентрацию, подножка…

Шоуки приставил клинок к горлу рухнувшего противника, тяжело дыша, и только сейчас осознавая, насколько был близок… Даже не к поражению…

Песчаная пелена неторопливо оседала, открывая взрытую арену. Шоуки немалым усилием воли заставил себя выпрямить спину и хоть как-то контролировать дыхание. А так хотелось согнуться от ноющей боли в груди. И ногу как-то подозрительно саднило, и тело как будто выжатая тряпка, но полный растерянности, непонимания, и немного испуга, взгляд Аскольда целебным бальзамом омывал душу.

***

Снег раздражал неимоверно, но поделать с ним ничего было нельзя. Белая дрянь неторопливо валила с неба, скрадывая звуки, и утомляя взор своим мельтешением. Шевелиться не хотелось, и снегопад неторопливо наваливался тяжестью на плечи, на капюшон, да даже за ресницы умудрялся цепляться, проскальзывая мимо шерстяной оторочки.

Хорошо хоть, поверх плаща было накинуто толстое шерстяное одеяло, такое же было постелено под скрещенные ноги, и мороз задевал не так уж сильно. Кажется, даже немного помогал, обостряя одни чувства, и притупляя другие, от чего отстранятся от телесного и придаваться медитации было чуточку легче.

Но ведро всё равно стояло наготове рядышком, ибо в своём желудке Шоуки был по-прежнему не уверен.

Как оказалось, находиться в насыщенном проклятием пространстве с полностью опустошённым духовным сосудом грозило приступом сильнейшей “морской болезни”, и Шоуки выпил эту горькую чашу до дна. Хорошо хоть его проняло далеко не сразу — пыл битвы и некоторый шок выветривались из крови довольно долго, как раз хватило времени подлечить и забинтовать распоротую от колена, и почти до самого голенища сапога ногу, да добраться до посольства. Даже отчитываться начали ждущим в нетерпении послам — старому и новому, как Шоуки позорнейшим образом накрыло, вынуждая спешно ретироваться.

Не удивительно, что Истинный Император в своё время назвал эти земли своим доминионом и отбыл с армией на родину, оставив во взятой приступом столице лишь горсть управленцев, что и дали начало современному имперскому Посольству.

Ну вот какой нормальный карит согласится без особой причины оставаться в этих проклятых Предками землях?!

К слову о Предках. Шоуки испытывал сильное стремление дойти до местного Храма Предков, и обстоятельно поблагодарить их за то что направили и поддержали, не дав сгинуть на этой проклятой дуэли из-за собственной беспечности и безучастности. Ну и повиниться за злокозненные мысли касательно учителя.

Его ведь и вправду занимала мысль намеренно проиграть, чтобы покрыть его позором. И ведь казалось бы, что может быть проще — повозиться немного с магом, подставится под какие-нибудь чары и слиться. Делов то?

Он даже подумать не мог что противник будет каждый раз бить на повал. Это, конечно, было не запрещено правилами, но решительно не одобрялось в кодексе, который они всем скопом в ту ночь перечитали от и до.

Но пока молодой карит до храма прогуляться не решился бы — вдруг снова скрутит?

Двери в пристройку-коридор, соединяющий здания распахнулись, и на крыльцо выскочил угрожающе восторженный принц, в сопровождении какого-то карита. Бодро соскочил в снег, проигнорировав ступени, и вскинув руки, замахал ими.

— Шоооу-киии! — позвал он, оглядываясь. Сопровождающий указал ему направление, и попытался протянуть тёплый плащ, но Амарими отмахнулся, и попёр напрямик. Через сугроб, и по замёрзшему пруду. Шоуки внутренне напрягся и шевельнулся. Вот тут то его наконец и заметили. — Да тебя совсем снегом занесло! Живой? Получше стало?

Остановился рядом, голову склонил на бок.

— Не особо, — хмуро уставился на него Шоуки, потом перевёл взгляд на сопровождающего… и вытянулся с лица, растерянно хлопая глазами.

— А здесь ты засел потому что самый низкий фон? — уточнил Алан, обряженный в одежду карита. Сразу и не поймёшь, что это северянин. Шоуки кивнул на его слова, всё ещё пребывая в лёгкой растерянности. — Идём в дом, я наколдую тебе область разряженного эфира. Чего зря мёрзнуть, да тем более — вы к такой погоде непривычны.

— Ага! За чаем и разговоры разговаривать сподручнее! — закивал принц.

Шоуки вздохнул тихонько, и поднялся. С накинутого на плечи одеяла свалился целый ворох снега, и нутро как-то неприятно ёкнуло от смены положения. Ещё хуже стало, когда он наклонился подобрать ведро и второе одеяло. Но — обошлось.

А там — потихоньку в тепло, следом за принцами. Заодно, там уже, в нормальном свете, получше рассмотрел маскировку Алана. Была она простая как написание слова “камень”, и работала на удивление хорошо. Северянин натёр чем-то лицо, придавая коже более здоровый, загорелый вид, чуть подвёл уголки глаз, да нацепил каким-то образом волосяной хвост. И если не приглядываться — имперец имперцем вышел.

— Так… — парень огляделся, пошуршал по карманам, и достав моток красного шнура, сложил го вдвое и навязал узелков. Потом выложил на полу у чайного столика кругом, и что-то заколдовал. Шоуки, избавляющийся от плаща поморщился, почувствовав движение проклятия в помещении. — Вот. Круг почти свободен от эфира. Хотя его и так на территории посольства столько же, сколько совести у филина. Садись.

Шоуки переступил нить, и сразу почувствовал себя куда лучше. Выдохнул. Благодарно поклонился Алану, потом опустился на подушку и спросил:

— Что, нашли способ беспрепятственно шастать на территорию посольства?

— Ага. Нет, в самом деле, работает же! — усмехнулся тот. — Тем более что переписку приходится едва ли не пачками туда-сюда таскать. Шоуки, ты не представляешь, какое осиное гнездо мы разворошили!

— Мы? — уточнил Амарими, притаскивая чайник и чашки.

— А кто же ещё? — хмыкнул Алан, садясь к столу. — В общих чертах, некоторые семейства всегда не прочь были сместить с трона мой род. Иногда их намерения более серьёзны, иногда менее — сейчас как раз период нарастающей напряжённости, скажем так… Смена посла в этом году была вполне ожидаема, но ты послужил не просчитанной переменной для многих. Спасибо.

Принял чашку из рук младшего принца, улыбнулся на его хмыканье, и продолжил:

— И снова в рядах наших дорогих оппонентов обострился вечный спор — смещать династию, либо же избавляться от имперского ярма.

— Ярма, скажешь тоже. Ни отец, ни дед толком в ваши дела не вмешивались! — хмыкнул Амарими. — Да и прадед, помнится, лишь раз изменил процедуру выплаты налогов.