Вот когда всё успеть?

— А эти куда? На ту полку? — уточнить помощничек, глядя на забитую щитками-мишениями стойку. У самого в руках ещё пяток — и все вперемешку.

Шоуки аж в висок кольнуло болезненно. Вот задумался на минуту, а тут этот… подозрительный… Вот ни капли не помогает! Ни капельки! Переделывай за ним теперь!

— Ты рассортировал бы их сначала, — предложил парень, старательно сдерживая поднимающееся подобно волне раздражение. — Простые идут на полку, с сердечником на стойку, места тогда хватит.

— А как?… — будущий, вероятно, преемник закрутил в руках деревяшки, выискивая полустёртые отметины на тыльной стороне.

Шоуки захотелось выдохнуть болезненный стон. Этот парень настолько ленив, или настолько глуп?

— Это же чувствуется. Где есть небесный метал, где только дерево, — терпеливо произнёс Шо, оттаскивая ко входу в сторону очередной требующий ремонта болванчик. Спокойно, спокойно…

— Что, каждый по очереди поднять пытаться? Это никаких сил не напасёшься… — проворчал помощник, откладывая мешающие в руках щитки кроме двух с самыми нечитаемыми знаками на тыльной стороне. — Пометки стёрлись совсем…

И главное — с укоризной как звучит… Ленивый кусок!…

Спо-окойно…

— Зачем поднимать если это и так чувствуется? — Шоуки выдохнул, подхватил связку потрёпанных тренировочных клинков.

— А! По весу! — с обрадованным донельзя видом произнёс парень, сравнивая два щитка, покачивая их в руках. — Какая бы невеликая пластина сердечника не была, но она ж железная!

Шоуки остановился, уставившись на преемника с чувством очень ярким, но определённо не хорошим. Тот, наверно, почувствовал что-то такое. Отступил на шаг, но серебряный карит взял уже себя в руки и вышел прочь — сгружать ношу в приготовленную тачку. Когда он вернулся за прочим ломанным инвентарём, парень уже споро переставлял щитки, отделяя обычные.

Определённо, как ни прикипел он к этой работе, как ни важна она для будущего клана, для силы его каритов, но ставят на неё только ущербных. Не по силе, так на голову.

От мрачных мыслей его отвлекло зрелище рванувшего куда-то через весь двор наставника. Слуга, совсем мальчишка, из тех, что обычно тут сообщения передают, едва поспевал за ним.

— И куда это господина Имари так понесло? — проклюнулся над ухом злополучный помощничек.

Шоуки бросил на него недобрый взгляд.

— Это дело господина наставника, а не наше, — отрезал он с необычной для себя резкостью в голосе.

***

Тамай заподозрил неладное, когда до ворот оставался какой-то полёт стрелы. На них, на стрелы, сперва и подумал по привычке, сдавив коленями бока коня, но… Какие к демонам стрелы? В поместье более чем где-либо ещё знают, что его этим не остановить, а предположить, что стены захвачены неприятелем это глупость несусветная. Вот и ворота распахнуты привычно, караул на месте, сонный вечер обычен настолько, насколько это вообще возможно.

Конь фыркнул глухо, приплясывая на месте, покосился большим глазом, возмущённый внезапной задержкой. Он предвкушал добрую порцию овса, воды, да долгожданный отдых. Тамай вздохнул, да чуть тронул коня пятками, велев двигаться дальше. Сам же размышлял о причинах странного предчувствия. Ведь не померещилось же ему? Впрочем, когда до ворот оставалось всего ничего и он собирался уже приветствовать стражей, причина странных предчувствий сама вскочила ему на встречу с улыбкой столь же искренне-дружелюбной, сколь и зловещей.

Тамай застонал, бросив взгляд в сторону одной из крыш, уже виднеющейся за стенами, но обречённо позволил старому другу ухватить возмущённо фыркнувшего коня за поводья, втащить в ворота, пропустил мимо ушей приветственный монолог, и спрыгнул на землю. Отстранённо наблюдая как его скакуна уже передают мальчишке-слуге. С некоторой апатией позволил ухватить себя за рукав и потащить вглубь территории, к жилищу всеми уважаемого наставника.

Так теперь и сидел, пыльный с дороги, усталый и рассеянный, за столом на любимой веранде друга, утешаясь только тем, что ему сейчас нальют. Да гадал, от чего старый друг скачет аки пятнадцатилетний парень и лучится таким злорадным торжеством, что от взгляда на него аж скулы сводит. Впрочем, к чему гадать, если можно спросить?

— Зачем?

— Что? — Имари чуть сбился, едва не пролил креплёное вино мимо пиалы.

— Зачем ты притащил меня сюда не дав даже умыть лицо с дороги? Глядя на тебя, я сомневаюсь, что случилось что-то ужасное вроде напавшего на поместье мора, или войны, или очередного покушения на Наместника…

— Неужели нет другого повода пригласить доброго друга испить вина? — усмехнулся Имари.

— Ладно, не тяни тигра за хвост, говори, в чём ты был прав и в какую ошибку собираешься ткнуть меня носом, — проворчал, подбирая чашу, и делая обречённый глоток.

Ну хоть вино ароматное. И крепкое.

— И охота тебе портить момент моего торжества? — вздохнул Имари. — Ладно. Сделаем вид, что твоего демарша не было и продолжим как ни в чём ни бывало. Итак, я же говорил! Тот мальчишка, Шо, достиг серебряного уровня!

— И? — со скепсисом донеслось в ответ.

— Он был одним из тех молодых каритов, что добили м’кари, — Имари долил вина в опустевшую пиалу.

— Слышал об этом случае, и? — Тамай снова пригубил вина, жмурясь от удовольствия.

— Он сын Наири Ло.

Тамай поперхнулся чудесным крепким вином, обжигающим горло, лёгкие, и невыносимо защипавшим носовые пазухи

— Ну, или Камая Ано. Или его младшего брата, — с глубоким удовлетворением наблюдая за перекошенным лицом друга поправился Имари. — Никто свечку не держал, так что сказать сложно. Но вероятнее всего — именно Наири. Он на него даже похож немного становится, когда злится.

— Ты шутишь?! — прохрипел Тамай, прокашлявшись наконец.

— Да нет. Решил, вот, копнуть, после того как узнал что этот… паршивый мальчишка достиг такого прогресса… И промолчал, мнда. Поднапряг Маомина, тот постучался к своему коллеге из Оро, с земель которого мальчишка родом, тот послал толкового парня, который походил, поспрашивал, составил подробный доклад. Мать мальчишки из долины, где случилась та самая битва, и есть свидетельства и некоторые косвенные доказательства того, что… Не очень они церемонились с теми местными, что не успели попрятаться. Когда перевал-то перекрыли. И слухи о той попойке, что закатило командование мятежников от безнадёги — вовсе не слухи. А набравшись как следует им захотелось веселья, и солдаты хватали и тащили в шатёр командования всех девиц посимпатичнее, что могли найти.

— Всё равно, ты сам говоришь, что железных свидетельств нет… — слабо возразил Тамай после минуты, потраченной на осмысление услышанного.

— Они и не нужны. — отмахнётся Имари самодовольно. — Стоило серьёзно заняться его тренировками, как он вышел на серебряный уровень. В нём чувствуется сильная кровь потомственных одарённых. Кроме того, я проверил его. Погонял по той самой методике, которую ты так расписывал. Помучил кое-какими упражнениями, предоставив ему выбирать наиболее удобный для него способ их выполнения, оценил результаты. Он такой же, как ты. Небесное железо крутит как жонглёр вееры. А уж свой клинок, а ты помнишь, какой у него клинок, может ухватить за любую точку на поверхности и повернуть в любую сторону из любого положения. Да, впрочем, кому я рассказываю?!

Тамай глухо кашлянул, подпер голову ладонью и ссутулился под гнётом поражения.

— Теперь не отвертеться, да? — уточнил он, а потом встрепенулся, спросил с некоторой тревогой. — А как же указ о выкорчёвывании дурного корня? Если он — Ло…

— Совсем малых детей тогда помиловали, — отмахнётся. — Да и доказательств всё же нет крепких. И — да. Теперь не отвертишься. Наместника я решил пока не тревожить этим делом, Маомин так же обещал не докладывать некоторое время о таком пустяке. Но если ты снова упрешься рогом…

Скривившись, Тамай кивнул коротко. Мучительно прикинул варианты, как избежать тягостной участи. Увы, идеи в голову лезли одна другой дурнее и фантастичнее.