Нет, чтобы учить новичков на смирных деревенских лошадках, зачем сразу породистых боевых коней подкидывать?! Он сам видел как такая скотина по весне накинулась на неосторожного волка, втоптала в грязь, и потом ухватила этот окровавленный мешок с ломаными костями своими жёлтыми зубищами и начала мотать из стороны в сторону, норовя шлёпнуть о землю пожёще… Стоит ли удивляться, что Шоуки попросту боялся этих тварей?! Если бы это не было прямым приказом он бы плюнул на вечную нехватку времени и добирался бы до учебного лагеря своим ходом, а не верхом на этом кошмаре!

Кошмар звали Маленьким Пятнышком, и он был закреплён за Шоуки. Может, когда-то он и был очаровательным жеребёнком с белой звёздочкой во лбу, но сейчас этот конь явно пытался подстроить смерть своего наездника при любом удобном случае! Он даже пару раз пытался подкрасться к Шоуки, карит чётко различал движение металлических частей сбруи и подков у себя за спиной!!!

И выклянчить другого коня не получалось, махнуться с коллегами — тоже. Приписали, так работай с этой… тварью.

Как будто и так проблем мало.

Спасали парни — Кено каким то непонятным образом понимал, что Шоуки на грани срыва, брал его в охапку и несмотря на возражения тащил напиваться. Кончалось похмельем, но кто тебя за это накажет, когда ты и так работаешь там, куда присылают отбывать наказания?

И очищающие медитации всё равно пришлось осваивать — они здорово помогали снимать похмелье.

Это определённо дало шанс протянуть до начала лета и хоть немного привыкнуть к бешеному ритму жизни. А там стало легче — человек ко всему привыкает.

Тем тяжелее было оказаться выбитым из ставшего привычным ритма.

Шоуки сидел у костра, скрестив ноги, выпрямив спину и расслабив плечи. Взгляд был прикован к некоей точке над языками пляшущего пламени, а в мыслях вертелись десятки дел, что останутся не переделанными в Копейном дворе сегодня из-за его отсутствия. Его уже преследовали видения сваленных как придётся в кучу циновок, может даже переломленных пополам из-за того никто не обратил внимание на загиб и набросал сверху ещё. Видения об остатках воды в “прудике”, которые естественно останутся стоять ночью, а к утру их просто разбавят свежей. О разбросанных в сарае-складе деревянных клинках и копьях, в которых потом не разберёшься, не споткнувшись обо что-то раза три или четыре. О не проветренном на ночь малом зале, который начнёт ненавязчиво попахивать потом. Не завтра, так послезавтра — как он понял, они тут надолго.

Вот знал бы — лажал бы на занятиях! Хотя нет, не вышло бы, наставник Имари нутром чует, когда кто-то вполсилы работает.

Да, Шоуки слабак! Но его больше полугода использовали как куклу-болванчика в натаскивании и младших и старших во время занятий по рукопашному бою. Так что погодок, без использования духовного сосуда он раскладывал всех, ровными рядами, технично и аккуратно. А лучших, как водится, награждают всякими послаблениями и привилегиями. Вроде вот этого вот участия в одной из первых весенних охот в Заречной чаще.

Только толку с этого? Едва перебрались через реку и обустроились лагерем, как старшие заявили, что наткнулись на след какой-то сильной твари, велели никому слабее третьего уровня посвящения нос из лагеря не высовывать и уехали гонять опасное чудовище.

Вот и сиди сейчас, отдыхай.

***

Амарими огляделся с досадой, и заложив руки за спину прошёлся вокруг расставленного для него шатра. Поглядел на небо. Нашел взглядом приставленных к нему каритов. Посмотрел на небо ещё немного, прикидывая, сколько времени уже пошло. По всему выходило — недостаточно.

Какое разочарование. Он то надеялся как следует порезвится, гоняя зверьё и чудовищ по лесам. Вспоминая его не сильно давнего гостя…

На севере охота была популярна, весьма. Светские выезды на охоту считались событием, наравне с большими приёмами, но — где можно повеселится всласть, не сильно придерживаясь светских приличий. И заодно похвастаться своими скакунами, или гончими, или соколами… Амарими идея сочетания столь рутинного действа как охота и светского приёма захватывала. Да, здесь охота тоже считалась чем-то вроде занятия для души, чтобы развеяться и расслабиться… Но не было у этого процесса налёта торжественности и вседозволенности, лоска, которые чувствовались в рассказах Алана. Разные культуры, да. Но сейчас, после того как разведчики наткнулись на следы м’кари, охота обещала быть совсем унылой. Для него, во всяком случае. Два-три дня старшие будут гонять по лесу опасную тварь, пока он будет отсиживаться в безопасном лагере, потом принцу и прочей молодёжи дадут погонять стаю-другую волков, может, какое слабое чудовище, и на этом долгожданная вылазка на волю закончится, толком не начавшись.

Какое разочарование.

И похоже, молодёжь чувствовала что-то похожее. Вон, слоняются, сидят у костров, лица скучные и рассеянные. Где-то сплетничают без особого азарта, пара человек тренируется или медитируют — чего зря время терять?

Пошатавшись по лагерю ещё немного, Амарими заметил несколько знакомых лиц, и одно из них напомнило ему как раз таки об Алане. А вернее, об одной из его выходок тогда, на празднике середины зимы. Когда он под благовидным предлогом “потерялся” и вдосталь пошатался по территории поместья без сопровождения. Жаль, что его с собой не взял, но да в той ситуации Амарими и сам не посмел бы покинуть родню. Не в такой момент.

Хм… А это мысль.

Парень обдумал её и так, и эдак. Прошелся среди группок молодёжи, уточнил ещё раз у старших, оставшихся охранять лагерь, в какую сторону ушли основные силы и как вообще проходит охота на м’кари. Тварь была высокого ранга, пока вся информация о ней, что предоставлялась молодым каритам, состояла в том, что завидев признаки её присутствия на местности надо брать ноги в руки и быстро как только можно нестись сообщать старшим.

Ещё раз прошёлся по молодёжи, вынашивая План. Некоторые что-то заподозрили и вежливо отказались от участия. Но массовка была нужна! Иначе ничего не выйдет.

— Привет! — он присел к костерку, заставив вздрогнуть то ли медитирующего, то ли дремлющего карита. — Я тебя помню, ты Шо, да?

— З-здраствуйте. Да, вы правы, господин, — чуть замявшись проговорил парень осторожно.

— Да расслабься. Ты здорово помог моему другу тогда, на празднике середины зимы. Ты вроде из какого-то маленького городка?

Парень аккуратно так кивнул. Ну, тут ошибиться было сложно — с таким коротким, крестьянским именем, да куцым хвостом волос, не вобравших ещё в себя часть отросшей чёлки… Крестьянам не положены длинные волосы. Для благородных и каритов — едва ли не обязательны. А рас отращивать начал только теперь — значит раньше не имел права на такую роскошь.

— И так хорошо знаешь язык северян! Удивительно!

— Нет, на самом деле… — осторожно произнёс парень. — Видите ли, через наш городок изредка проходили торговцы с севера… А после строительства переправы ниже по реке начали захаживать намного чаще. И так получалось, что в поиске указаний на правильную дорогу, или где можно остановится на ночь они часто заходили в храм Предков — он стоит на самом въезде в город, так уж вышло. И настоятель быстро выучил северное наречие, чтобы оказывать помощь путникам и торговцам, и нас за… И нам язык преподал заодно. Я из храмовых сирот.

Ну да. От того у парня до сих пор настолько короткое имя. С самого дна поднялся, молодец!

— Твои Предки должно быть, довольны тобой сейчас! Каритом стал! Слушай, как на счёт раздобыть чего свежего на ужин?

— Ну… нам велели сидеть в лагере и…

— Да не будем мы никуда уходить! К реке пойдём порыбачим. Ты умеешь рыбачить?

— Нет, река дальше была, воду всю из колодцев черпали, даже для стада… — молодой карит всё ещё имел вид растерянный и озадаченный.

— Вот и научишься заодно! Идём! — бодро потребовал Амарими, и направился к отдельно болтающейся группе молодых каритов.

— Всем привет! — довольно панибратски обратился к ним принц. Имел право — пара парней была из вассальных родов, для них такое — даже некая привилегия. — Скучаем? Такай, твой род вроде на Разбитом озере владения имеет?