Взволнованно проведя руками по своим черным брюкам и сжала их в кулаки на коленях. Мой пиджак в тон был длинного покроя, а блузка — совершенно белой. Низкие каблуки, броские украшения и маленькая сумочка с бутылочкой души и пистолетом с шариками превращали меня в любого офисного работника, особенно с зачесанными назад волосами и минимальным макияжем. Трент был в костюме. Он надел плохо сидящий, не сшитый на заказ костюм, который сбил с него вид генерального директора. Тем не менее, он все еще выглядел хорошо, хотя и немного неуютно из-за плохого пошива — бодрый, грациозный и держащий себя в руках. «Ты мог бы добавить «вкусно» в список и не ошибиться, — подумала я, потягивая кофе.

Монастырь, где теперь располагалась штаб-квартира дьюара, выглядел оживленным движением машин и пешеходов. Обсерватория Цинциннати располагалась там в начале 1800-х годов, но уже давно переехала из-за светового загрязнения. Какое-то время на оголенном холме выращивался виноград, чтобы помочь Цинциннати стать американской столицей виноделия. Теперь холм был покрыт деревьями и парковками, зажат между трассами I-71 и 50.

Дьюар купил его, чтобы укрепить свое присутствие в Цинциннати, от единственного офиса в Низинах в торговом центре до обширного трехэтажного многоцелевого здания, включая часовню площадью двенадцать тысяч квадратных футов. Свадебные приемы все еще проходили в огромном переоборудованном святилище с его римскими фресками и изысканными люстрами, но больше ничего не заказывалось, и к этому времени в следующем году эльфийская религиозная фракция будет иметь это место в своем распоряжении.

— Если ты не услышишь ни от одного из нас вестей в течение часа, отвези их домой, — сказал Трент, предположительно обращаясь к Квену. — Мне все равно, даже если тебе придется бросить ее в ров на острове обезьян.

Улыбка тронула мои губы. Очевидно, Эласбет была сосредоточена на девочках, а не на заговоре, но все шло не очень хорошо. Из разговора казалось, что Рей усовершенствовала умение подзадоривать Люси, только для того, чтобы сидеть сложа руки и наслаждаться шоу, когда та бесилась.

Внезапный стук крыльев у окна потянул меня вперед, и я прыгнула, чтобы открыть окно для Дженкса.

— Мне пора, — сказал Трент, заканчивая разговор, в то время как я включила обогреватель машины. Пикси выглядел странно тяжелым в своем снаряжении для холодной погоды, но его крылья приподнялись, когда он повернул их так, чтобы горячий воздух проходил над ними плавно.

— Мы готовы, — сказал Дженкс, все еще явно мерзнущий. — Боковая дверь там, где и сказал Зак. Даже видел, как кто-то использовал ее с кодом, который он нам дал. Я уберу камеры, когда мы пойдем.

Возбуждение пробежало по моим пальцам ног.

— Ты хочешь сначала согреться?

— Нет, я в порядке. — Дженкс достал желтое печенье из складок своей одежды и начал его грызть. — Два часа спустя у меня могут возникнуть проблемы, но пока солнце высоко, я в порядке.

Обеспокоенная, я посмотрела через машину на Трента.

— Внутрь, разлить по бутылкам, выйти через двадцать? — предложил он. Это были мои собственные слова, но я не была полностью счастлива. Благодаря публичному расписанию Лэндона и более личным знаниям Зака о привычках этого человека, мы были совершенно уверены, что Лэндон будет находиться в самой большой из трех квартир на территории отеля, где он сейчас жил и дремать до поздних встреч.

— Когда мои планы не срабатывали? — прошептала я, затем потянулась к двери. — Хорошо, у меня есть местечко для тебя на плече, Дженкс, и грелка в сумочке, если хочешь.

— Я в порядке, Рейч, — пробормотал он, но я почувствовала себя лучше, когда он устроился на моем плече.

Вместе мы с Трентом вышли, и я потянулась к низкому капоту, и удивилась, почувствовав как ближайшая лей-линия влилась в меня. Теплое ощущение эхом прокатилось по мне спереди назад.

— Рейч? — спросил Дженкс, когда мои волосы взлохматились, и я посмотрела через низкий капюшон на Трента. Он подключился к линии, и через него я тоже подключилась.

— Это проклятие Ходина, — сказала я, со стуком захлопывая дверцу машины и обходя спереди, чтобы присоединиться к Тренту. Плохо сидящий костюм или нет, он хорошо выглядел с солнцем в волосах и зелеными глазами, нетерпеливо осматривающими оживленную улицу, которую мы должны были пересечь. Люди и машины были повсюду в фоновом шуме движения и звуков, который раздавался в полдень в Цинциннати. Здание дьюара стояло перед нами на небольшом возвышении, и предвкушение ускорило мои шаги, когда мы с Трентом направились к пешеходному переходу, несмотря на мои опасения. Это было то, ради чего я жила, но сегодня все было по-другому.

Наклонившись, чтобы нажать кнопку, Трент улыбнулся мне. Легкий ветерок играл в шелковистых прядях его волос. Его глаза горели нетерпением, когда к нам присоединились еще два человека, принеся с собой запах тако и гамбургеров. Трент не был достаточно загружен, чтобы знать, какому риску он подвергал девочек. Но я понимала и поклялась, что он выйдет из этого нетронутым.

Его улыбка дрогнула, когда он увидел мой мрачный взгляд.

— Что? — спросил он, его рука легла мне на поясницу, когда загорелся свет, и мы сошли с тротуара. — Нам нужно уходить?

— Нет, — твердо сказала я. — У нас все хорошо. Дженкс, камеры есть? — подсказала я, и Дженкс поднялся на деревья с обнажёнными от холода ветвями, окружавшими парковку дьюара.

Трент остановил меня у обочины, и все протиснулись мимо нас, намереваясь добраться до своих офисов. Мы задержались в пятнистой тени, ожидая Дженкса, играя роль двух рабочих, не желающих расставаться.

Чудовищное здание раскинулось перед нами. Дьюар заполнял его людьми последние несколько месяцев, когда они сделали Цинциннати своей американской штаб-квартирой. В записанной истории никогда не было собрания религиозного ордена эльфов такого масштаба. Может быть, это было потому, что эльфы только что вышли из паранормального шкафа, но, может быть, это я, демон, пробравшийся в их старейшую, самую могущественную семью, собрала их вместе.

Чувство вины за то, что лишила Трента его голоса, поднялось, и я заерзала. Мы пробирались тайком, вместо того, чтобы он пришёл сюда и потребовал аудиенции у главы дьюара, когда бы ему, черт возьми, ни захотелось. Выражение его лица, когда он проделал дыру в задней части камина, сказало все. Он открыл его для Эласбет. Ему нужна была более тесная связь с дьюаром и анклавом. Я все больше и больше чувствовала себя чужой. Или что я не должна этого делать.

— Что ты думаешь о том, что я больше не буду приходить по выходным? — сказала я, и Трент повернулся, улыбка на его лице дрогнула.

— Откуда это берется? — Беспокойство заставило его выпрямиться.

Холодный ноябрьский ветер с близлежащей реки подул на меня, и я заправила прядь волос за ухо.

— Если бы ты притворился, что смягчился по отношению к Эласбет…

— Нет. — Сказал он резко и снова обратил свое внимание на парковку.

— Я подумала, что эльфы все в неверных направлениях и уловках, — сказала я.

— Не в этот раз, — холодно сказал он, оглядываясь в поисках Дженкса.

— Анклав примет тебя обратно, — настаивала я, и Трент нахмурился. — Боже мой, Трент, мы пробираемся внутрь. В прошлом году ты мог позвонить и пообедать с ним.

— Я не буду притворяться, что мне нравится Эласбет, чтобы получить политическое влияние и власть, которая уже принадлежит мне, — заявил он. — Она бы не только увидела это насквозь… она бы использовала это против меня. Придвинься поближе.

— Может быть, это не так уж плохо, — тихо сказала я, думая о девочках.

Трент снова повернулся, нахмурив брови.

— Ты пытаешься порвать со мной?

— Нет! — воскликнула я, широко раскрыв глаза, когда заметила, что его волосы начали развеваться, а мои встали дыбом. Я не прикасалась к нему, но чувствовала, как он сильнее тянет лей-линию. — Трент… — начала я, передумав, когда Дженкс свалился с дерева, как желудь.

— Путь свободен, — сказал он, ударив меня по плечу.