— Почтовые сорняки, — назвал их Дженкс, и, пока я ждала, когда мои глаза привыкнут к свету единственного целого окна, я перебрала конверты, чтобы найти счета и засунуть их в задний карман.

Даже сейчас я чувствовала запах вампира, пикси и ведьмы, смешанный с более сильными запахами фанеры, вырезанной два на четыре, и потных оборотней, ремонтирующих это место. Бильярдный стол Кистена стоял у стены, куда его оттолкнула Богиня так, будто он был сделан из картона. Детский гранд Айви выглядел лучше, но он был покрыт строительной пылью, в то время как бильярдный стол Кистена имел виниловую крышку и трафаретную табличку, гласящую, что тот, кто использует его в качестве верстака, будет выпотрошен.

Я улыбнулась, размахивая руками, когда направилась к нему. Хорошо было иметь друзей.

Запах плавящихся ботинок и горящей плоти щекотал мой нос, и я избегала очертаний резины, приклеенной к половицам там, где стояла Богиня. Мистики, которые служили ей бесчисленными глазами, были настолько толстыми, что труп, который она оживляла, горел. Линия огня показывала, где Ал обвел нас, грязь от тысячелетних проклятий, служившая неожиданным защитным фильтром от ярости Богини. Фанера закрывала дыру в полу, и мой взгляд поднялся к толстым потрескавшимся балкам и, выше, за подвесным потолком, к блеску кончиков ногтей.

Там была вонь сгоревшей пыльцы пикси, ощущение безнадежных шансов, невозможности спастись. Моё внимание затуманилось, когда я вспомнила всхлип чистой радости Айви, когда Нина увидела свою душу в том, кого она любила, и знала, что это безопасно: тоже хорошие вещи.

Загрустив, я сдернула крышку с бильярдного стола, издавшую звук скользящего винила.

Услышав приглушенный вздох удивления, я повернулась к заброшенному алтарю, куда мы задвинули диван, стулья и кофейный столик. С усыпанного опилками дивана на меня широко раскрытыми от удивления глазами уставился светловолосый и неуклюжий паренёк, лет шестнадцати. На низком столике перед ним стояла тарелка с недоеденной едой, но было очевидно, что он спал.

— Богиня мужества, — сказал он, глядя испуганным, но решительным взглядом. — Я не слышал, как ты вошла.

Я уронила виниловую крышку, широко расставив ноги на полу своей церкви.

— Что ты здесь делаешь? — Мой взгляд упал на тарелку, и он покраснел, его бледное лицо стало красным под тонкими, прозрачными, почти белыми волосами. Он был эльфом, и моя поза смягчилась. Немного.

— Я, э-э, думал, что это ваша приемная, — он встал. Он был почти моего роста, но худее и неуклюжее в рваных джинсах и оливково-зеленой футболке. — Я ждал.

Меня?

— Чего ты хочешь? — спросила я, снова переводя взгляд на тарелку.

Его кроссовки зашевелились на старом дубовом полу, и я подавила дрожь от этого звука.

— Я, э-э… Вы знаете мистера Каламака. Вы можете пригласить меня поговорить с ним? Это важно.

Мои брови поползли вверх от смеси страха и силы в его голосе. Мистер Каламак. Я уже давно не думала о Тренте как о мистере Каламаке. Он был, как сказал бы Дженкс, моим главным другом, искоркой в моей пыльце, цветком в моем саду, мечом в моих… ах, да. Мы встречались.

— Тебе нужна помощь? Как тебя зовут? — Я потянулась за телефоном, но звук хлопнувшей дверцы машины привлек моё внимание к фасаду церкви. Когда я повернулась, его уже не было.

«Без единого звука», — подумала я.

— Ты немного легкомысленна, не так ли? — прошептала я, когда его долговязая тень скользнула за окном, быстро и крадучись. Должно быть, он вылез из окна Айви. Бог свидетель, Айви не раз пользовалась именно этим выходом.

Я нахмурилась, когда знакомый шелест крыльев пикси пролился, как бальзам, на разрушенную церковь, и, оставляя за собой полосу золотой пыльцы, влетел Дженкс. Отсалютовав мне, четырехдюймовый пикси взлетел к открытым стропилам на своих стрекозиных крыльях, чтобы осмотреть ремонт крыши. За ним тянулся хвост из пыльцы в виде живого луча, который собрался на полу, прежде чем исчезнуть в слабом сквозняке.

— То, что мы живем на старой лодке Кистена, не означает, что ты можешь расслабляться на работе во дворе, Рэйч, — сказал он, спустившись и зависнув передо мной в позе Питера Пена, уперев руки в бедра. — Лужайка выглядит как ад.

Мой сон о пауке промелькнул в мыслях, но я задержала дыхание, чтобы ответить, когда вошла Айви с тарелкой печенья.

— Полегче, Дженкс, — сказала она, её голос был похож на живую пыль: серый, шелковистый… и так же раздражал, когда она говорила правду. — Она была занята. Как и все мы.

Айви включила свет, и я прищурилась. Я даже не знала, что электричество починили, и чувство вины исчезло, когда я быстро обняла Айви рукой, вдохнув запах смазанной стали и апельсинового сока. Характерный запах башни ОВ давил на нее. Запах множества вампиров, ведьм и оборотней смешивались с ароматом бумаг и быстрыми шагами по тротуару. Её спецодежда и слегка расширенные глаза говорили о том, что она пришла прямо с работы. Под всем этим была растущая нить Нины, такая же отчетливая, как отпечаток пальца. То, что они были счастливы вместе, делало многое из того дерьма, которое вылилось в мою жизнь, терпимым.

— Печенье? — сказала она, отступая и протягивая тарелку. Я покачала головой.

Вероятность покушений была велика и я не знала, кто за ними стоял. Да, отчасти по моей вине лей-линии — и, следовательно, магия — снова заработали, но только я была счастлива, что демоны свободно жили в реальности. Эльфийская магия не очень хорошо работала. Если честно, теория заключалась в том, что их Богиня переродилась из демона, выведенного из равновесия. Опять-таки в какой-то мере по моей вине.

С тех пор у меня было всего несколько заданий, и все от Трента. Мне уже начало казаться, что для того, чтобы у меня был заработок, он специально подыскивал мероприятия, где я бы сопровождала его. Парень или нет, я не собиралась работать на него бесплатно. Если опасность была реальной — а она была реальной — то и зарплата должна быть.

— Дэвид здесь? — спросил Дженкс, и я покачала головой, опускаясь, чтобы настроить игру. Видя мои намерения, Айви прислонилась спиной к стене и, напрягшись, толкнула стол. Дженкс выпустил очень зеленую пыль, но, по крайней мере, теперь мы могли играть. Не часто я видела вампирскую силу Айви. Благодаря тому, что она родилась с вирусом вампира, а не заразилась им позже, у нее были острые, немного длиннее моих клыки. И да, ей нравилось пить кровь, но она не нуждалась в ней, чтобы выжить, как Нина, её партнер-нежить.

— Посмотри на дыры, — сказала я, когда шары ударились о стойку. — Когда они это исправят?

— Мой подрядчик все ещё пытается найти старый дом, чтобы убрать половицы, — сказал Дженкс беспокойно наблюдая, как я расставляла шары так, чтобы один был перед восемью, которые располагались посередине. Остальное его не волновало. — Очевидно, в последнее время в Цинциннати много строили, и у них заканчиваются материалы, — сухо закончил он.

Опять же, не моя вина, но, несмотря на спонтанные подношения на парадных ступенях, меня, вероятно, тоже обвиняли в этом.

Айви покатила кий по столу, чтобы убедиться, что он не погнут.

— Есть идеи, почему мы не могли сделать это в офисе Дэвида? — спросила она, её низкий голос звучал азартно, не смотря на то, что святилище состояло из опилок, бесшумных электроинструментов и досок.

— Я могу сказать тебе, почему. — Крылья Дженкса заскрeжетали от гнева. — Это оправдание страховой компании, в которой он работает в виде щенка-оборотня, не оправдает мою претензию, и он не хочет, чтобы мы устраивали сцену в его офисе — вот почему.

Я подняла стойку, радуясь, что грифельная доска снова стала гладкой.

— Уверена, что это не так.

— Он специалист по урегулированию претензий! — Дженкс пронесся между Айви и мной, его пыльца была ярко-красной, из-за которой зеленый войлок временно стал черным. — Вот что они делают! Берут твои деньги, а потом, когда они тебе понадобятся, они переложат их из твоего кармана в свой!