«Мой тайный роман» и «Мой тайный роман: переворот злодеек».
Это же моя любимая книга из прошлой жизни! История, в которой я очутилась после смерти. Однако, что за переворот злодеек?
Взяв в руки книги, я задумчиво посмотрела на толщину книг. Обе книги были одинаковыми. Если «мой тайный роман» — оригинальная история. То… «переворот злодеек» уже другая история, которую Тори написала, желая сделать всех счастливыми?
На обложке первой книги была изображена Евелика в окружении Арвила, Рональда, Джоэла и Брайана. Сама обложка была выполнена в мягкой приятной световой гамме. На второй обложке не было мужчин, только три девушки: Элиана, Хлоя и Афина. Резкий контраст заднего фона с алыми и черными цветами.
Что это значит?
Пальцы медленно скользят по поверхности обложки, подмечая все вмятины, едва заметные царапины.
— Почему не откроешь книгу?
Слегка вздрогнув от неожиданности, я чувствую, как щеки залил смущенный румянец, словно меня поймали на чем-то постыдном, и тихо прошептала:
— Я не хочу знать концовку ни одной из истории.
— Боишься, — усмехнувшись, констатировала факт ведьма Тори.
— Да, — не стала отпираться, и отложила книги. — Да и смысл? История все равно близится к финалу. Остался только суд, и история Евелики будет завершена.
Во взгляде ведьмы Тори лишь легкая усталость и некая ирония.
Так старики порой смотрят на своих внуков, когда те говорят глупые вещи в силу их юного возраста. Так иногда смотрела на меня бабушка, когда я пыталась доказать правоту своих взглядов на жизнь.
И это вызывало раздражение.
Силой подавляю в себе негативные чувства, и перехожу к самому важному вопросу:
— Вы… довольны финалом истории злодеек?
Графиня Лилина тихо хмыкнула, отворачиваясь к камину, и щелкнула пальцами. В воздухе материализовалась бутылка вина, которая стала разливать темно-фиолетовую жидкость по бокалам. Один из бокалов подлетел ко мне. осторожно приняв его, принюхалась к содержимому.
Малоалкогольный виноградный сок. Как я и люблю…
— Не хотелось ли тебе бы вернуться в родной мир? — внезапный вопрос огорошил меня, вызвав волну яркого удивления и растерянности.
Тори пристально смотрит на меня, ожидая ответа.
— Нет, госпожа Лилина. В этом мире я счастлива. Здесь у меня есть друзья, семья, любимый человек. А там… ничего не осталось… Не осталось места, куда бы я могла вернуться. Но… почему вы задаете такой вопрос? Прошу, ответьте! Это не дает мне покоя.
— Не знаю, милая. Пусть у меня в родном мире также нет семьи, но остались мечты и планы, которые я хотела бы реализовать. Попав в мир собственной книги, я увлеклась этим миров, собственной историей. Порой мне кажется, что я и не испытывала настоящих искренних эмоций к нему. Держалась на дистанции, не веря, что проживу здесь так долго… И сейчас, когда история подошла к финалу. К тому самому, которого я желала, внезапно осознала… что не чувствую радости. Только растерянность, непонимание, чем же заняться после финала истории. Я всегда жила своей книгой, но теперь ее нет.
Тори отпивает несколько глотков сока, и я слышу в ее голосе с трудом скрываемую грусть.
— Хоть ты и молода, но оказалась мудрее меня. За коротки срок приняв мысль, что теперь твоя жизнь крепко связана с этим миром, ты не стала отвергать его, или же относиться с осторожностью. Ты приняла его дары в виде семьи, друзей, того же хобби в виде кондитерских. Ты не пыталась соблюдать правилам, и жила, следуя своим желаниям.
Почему так, Элиана?
— Потому что этот мир подарил семью.
— Только в этом причина.
— Да, — тепло улыбаюсь, когда перед глазами возникают образы мамы, папы и брата. Мои самые любимые и самые дорогие люди. — Но и у вас есть семья, госпожа Лилина. Вы ведь любите ее?
— Люблю, — взгляд теплеет. — Но сейчас я потеряла цель в жизни.
— Поставьте новую. Если вы раньше жили ради книги, то теперь живите ради себя. Вылечите моего дедушку, а потом можете тащить его под венец.
Ведьма громко смеется, но вновь становится серьезной.
— Весьма заманчивая цель, но какова цена?
— Цены нет. Просто еще одна цель для вас. Перестаньте использовать свой дар, не заглядывайте в будущее. Не пишите новые истории.
От пронзительного взгляда Тори становится не по себе, но я стойко выдерживаю его. Не желаю знать и понимать, что в этом мире есть человек, который по своему желанию может изменить течение истории так, как ему заблагорассудится. Просто, потому что одолела скука.
Нет, я буду бороться за историю злодеек до самого конца.
Тори отпивает несколько глотков сока, с громким звоном ставит бокал на столик, и резко встает. Бледные руки берут книги, и внезапно бросают их в пламя. От неожиданности я подскочила, инстинктивно протянув руки к пламени, чтобы спасти их, но их перехватила графиня.
— Не нужно. Как я и обещала, в этой истории все будут счастливы. Большего не нужно знать. Никому.
— Н-но… Книги…
Сердце изнывало от боли и жалости к ним. Какими бы они плохими не было, книги никогда не заслуживали пламени.
— Поверь, так будет лучше. — Лилина отрешенным взглядом наблюдала, как пламя пожирало книги, оставляя только черный угли и белый пепел. — Пора, Элиана. Пора мне смириться, что этот мир реален.
***
Стучит судейский молотой, и разговоры в зале стихают. Взгляды присутствующих устремлены на меня, и я чувствую, как к горлу подкатывает неприятный тошнотворный ком, а руки покрылись липким холодным потом.
Мне было страшно. Страшно, что по моему лицу поймут, что я лгу.
— Элиана онди так Дариша, мы ждем ваших слов, — с нажимом проговаривает судья.
Я кашлянула, прочищая горло.
— Я подтверждаю, что… — взгляд на бледную Евелику на скамейке подсудимых. — Что… Евелика онди тан Юрио действовала не по собственной воле, следуя приказам графа Брама. Последний постоянно связывался с ней через артефакт, и отдавал приказы.
— Вы можете утверждать, что собеседником был именно граф Брам? На каких основаниях?
— Я не видела и не слышала его, но после разговора с ним она всегда… разговаривала с Повелителем Второй Башни, где говорила, что это был граф Брам, и передавала его приказы.
— Благодарю за информацию, — голос судьи строг и сух. — Можете возвращаться на свое место.
На скамейке свидетелей меня встречают подруги. Нет слов, только легкие касания по руке и плечу. Этого достаточно, чтобы чувствовать их поддержку.
Следующей вышла Афина. Как и меня, судья задал лишь несколько вопросов. Последней была Хлоя. Дочь маркиза держалась уверенно, и с невозмутимым видом отвечала на вопросы, которых было гораздо больше, чем у нас.
Связано ли это ее с уверенностью, или же из-за близких отношений с императорской семье? Кто знает.
Глядя на сжатые в кулак ладошки, которые едва уловимо дрожали, я понимала, что Хлоя очень волнуется, и восхищалась ее выдержкой.
— Она невероятна, — тихо хмыкнула Афина, с улыбкой глядя на подругу. — Может после суда в кондитерскую? Такое напряжение может снять только сладкое.
— Я обанкрочусь с вашими аппетитами!
— Да с такими доходами ты лет двести можешь нас бесплатно кормить!
— Наглость второе счастье?
— Что ты! Первое!
Мы смеемся, пропуская момент окончания допроса Хлои.
— Над чем смеетесь? — голос у Хлои уставший. Мы с Афиной отодвигаемся от друг друга, позволяя ей сесть между нами.
— Обсуждаем, как мы после суда будем опустошать кондитерскую.
— Чур, я с вами! Ах да, Элиана, ты же обещала нам шоколадные фигурки принцев! Где они?
— Принцы пока что в разработке, — с улыбкой отвечаю. — Но мы можем попробовать их раннюю версию!
— Тогда решено, мы после… — Афина замолкает под стук молотка судьи, который призывал зал к тишине.
Сейчас он огласит приговор. Немолодой седой судья, кашлянул, прочищая горло, и смерил долгим взглядом скамьи подсудимых. У осужденных во взглядах надежда, грусть и пустота. В глазах судьи — холод.
