— Док был сама вежливость!

Опасно…

— Да? — недоверчиво хмурится, а затем отмахивается. — Ну и ладно! Главное, что вы, госпожа, цела.

Ну… тогда Док был не при чем. Это был новенький помощник кондитеров, который опрокинул крем на меня…. Прямиком на голову…

Было вкусно… но странно… Жаль, что быстро мыться отправили.

И почему там мало народу поверили, что это не очередная война между мной и Доком? Не знаю…

Слышится топот копыт. Лаури, выглянув в окошко, улыбнулась.

— Господин вернулся с работы.

— О, как раз кстати! — вспоминаю про магические договора в корзине. — Я побежала!

— Будьте осторожны!

Вновь бегу по тропинке, улыбаясь. Бывало, что ты вот так чувствуешь, что счастлива жизнь, что хочешь делиться радостью, просто веселиться, наслаждаться каждым моментом. Словно удается полностью вдохнуть грудью все это спокойное мгновение.

— Папа! — виконт, поднимавшийся по лестнице, обернулся и тепло улыбнулся, распахивая объятия. Со смехом обнимаю отца, наслаждаясь теплом его рук. Папа… Как хочется просто поделиться своими чувствами! Родители — это самое драгоценное, что есть у нас!

— Папочка, как же я тебя люблю!

Тот внезапно тяжело вздыхает.

— Сколько?

Замираю, осмысливая, а затем возмущенно пыхчу:

— С чего ты взял, что я тратила деньги!?

Он смеется, и хитро подмигивает:

— Вы с Энджи признаетесь мне в любви только, когда что-то натворили, или нужна помощь.

— Как грубо! Ничего я не натворила! И не тратила! Ну почти… В общем, пап, вот, возьми, — вытаскиваю из корзины договора, и отдаю ему. — Док просил. Он хочет нанять еще несколько людей.

Виконт с серьезным лицом кивает, но я вижу интерес в его взгляде. Папа оказался неплохим организатором бизнеса. До него долгое время работал в местной администрации, знал все бюрократию и законы, что теперь весьма способствовала быстрому открытию кондитерских. Я видела, что ему нравилось управлять делами, как и маме заниматься рекламой и заказами, и мягко передала все бразды управления им. Пока я ребенок, и хочу насладиться свободой. Тем более они прекрасно справляются, зная этот мир лучше.

— Ты выглядишь счастливой.

Вскинув голову, недоуменно смотрю на мужчину, и пожимаю плечами.

— Конечно, сегодня ведь мой день рождения.

— Нет, Элиана, не только. Я вижу, что было что-то еще, словно ты долго ждала этого…

Отец был весь проницательным. Улыбаюсь, вспомнить про героиню и полубога.

— Возможно. Кто знает.

Отвечаю уклончиво, но мягко. Не скажешь ведь, что очутилась в любимой книжной истории. Не поверит, да и звучит это смешно. Отец не настаивает на ответе, и, открывает дверь, приглашая наконец войти.

По лестнице стремительно спускается мама, на ходу раздавая слугам указания, и, заметив нас, улыбнулась. И, подойдя к отцу, обняла его, а он чуть стеснительно поцеловал в щечку. Во взглядах обоих столько любви, радости, заботы. Родители всегда были примером настоящей любви, не знающей преград. Заметив в руках отца магически договора, призадумалась, а я, почувствовав, что дело запахло горелым, попыталась медленно исчезнуть. Увы, не вышло, сливаться со стеной еще не научилась…

— Элиана, милая, ты была в магической лавке?

— Д-да-а-а-а…

— Магические договора покупала, верно?

— Да-а-а-а…

— Милая, а теперь покажи корзину!

— Ну, мам!

— Купила, значит… Элиана, ты что, по десять талисманов в день рвешь!? Да маги уже озолотились!

— Они и так в золоте! Мои скромные гроши ни черта их пещерам с сокровищами!

Виконтесса удрученно качает головой, строго глядя на меня. Она никогда не разделяла мое увлечением магией, считая это опасным. В какой-то мере ее можно было понять… Один раз порвав талисман с ураганом, я сама чуть не улетела на «небеса»…. Весьма перепугав и слуг и родителей. Ну не объяснишь им, как Диана мне, что талисманы, даже если и направляют магию на порвавшего их, никогда не причинят вреда.

Не верили. А я обижалась.

— Надин, Элиана уже взрослая, и знает, как использовать талисманы, — мягкий отец не любил, когда мы с мамой начинали спорить. — Она всегда возвращается домой целой и невредимой, и это яркое доказательство ее благоразумия.

— Ох, Пэрриш, надеюсь, что твои слова окажутся правдой! — мама вновь обняла отца, бросив на меня строгий взгляд. — Элиана, иди, пока я не передумала. Или получишь «наказание»! Праздник начнется через час. Успей привести себя в порядок.

«Наказанием» всегда были бесконечные походы по модным магазинам, и тщетным попыткам матери увлечь меня модой, украшениями. Я соглашалась на них, но только, если платьев по-настоящему не хватало. Зачем покупать, если все есть на все случаи? И так огромный шкаф скоро взорвется.

Забрав из корзины талисманы, и отдав ее мимо пробегающей Мила, спешно поднимаюсь по лестнице. Дверь в мою комнату приоткрыта, нахмурившись, распахиваю ее, и, заметив брата, играющего с солдатиками, улыбнулась.

— Энджи, что ты здесь делаешь?

— Мою комнату убирают, — обиженно буркнула брат, и я хмыкнула. Маленький, но умел наводить такой хаос в комнате за пару дней, и поэтому убирали ее часто. А брат часто обижался.

В комнату вслед за мной вбегает Мила, готовая помочь с ванной и переодеванием. Горничная уже в милом платье.

— Ладно, Энджи, можешь поиграть здесь, но не заходи в ванную, хорошо?

— А что там будет? — глаза мальчика загорелись интересом. — Вы будете там играть, да?

Переглядываюсь с девушкой, и смеемся.

— О нет, Энджи, мы будем убираться!

— Фу! — мальчик сразу утратил интерес. Уборку он ненавидел. Мама, в качестве наказания, заставляла его самому убираться, помогать конюху и садовнику. Прочувствовав на себе уборку, он теперь редко попадался с поличным. Хитрый. Даже я не обладаю такой смекалкой.

Быстро помывшись, облачилась в простое, но красивое платье кремового цвета. Один из любимых цветов, помимо зеленого. Хорошо сочетается с розовыми волосами. Столько мороки с ними! Но… это прозвучит странно, но не смотря ни на что, я любила свои волосы. Для меня они были самыми прекрасными, не смотря на недостатки и проблемы.

— Энджи, идем. Пора, — протягиваю брату ладонь тот, чуть помедлив вкладывает свою, улыбаясь, и я чувствую, как теплеет на сердце. Пусть в книге его не было, но я приложу все усилия, чтобы брат не пострадал.

Спустившись в обеденный зал, замечаю, что все гости собрались.

— С днем рождения, Элиана! — хором воскликнули ребята. — С днем рождения! Будь счастлива!

Ко мне с улыбкой подходит Док с подносом, на котором тортик с горящими свечами. Я, в этом мире, стала основательницей традиции задувания свечек, которая пришлась всем по душе. Было в этом моменте что-то волшебное.

— Ну же, Элиана, загадывай желание! — смеется мама.

Прикрыв глаза, беззвучно шепчу его, а затем резко задуваю свечи.

— Воу! С днем рождения, Элиана!

— Что ты загадала, Элиана? — спрашивает у меня брат, и я с улыбкой глажу его по макушке.

— Нельзя говорить свое желание, Энджи. Иначе не сбудется.

«Пусть моя семья всегда будет счастлива. И я вместе с ними.»

— Госпожа, проснитесь!

— Лаури, только семь утра! Бал в шесть вечера! Дай мне поспать!

— С ума сошли, госпожа?! У нас мало времени!

Меня нещадно тормошили, даже попинали, и, когда я соизволила вяло встать, не раскрывая глаз, повели в ванную. Там я снова уснула. Никогда не любила ранние пробуждения, и яростно боролась за право стать до отвала. Увы, подобное удавалось редко.

В ванной снова уснула…

Пробуждение было полное боли и холода.

— Мила!!! — от ведра холодной воды бодрость во мне бьет через край. Как и злость. — Какого дьявола!?

— Это не я, а Лаури! — без капли совести в глазах девушка сдала горничную. Организаторша столь зверского пробуждения лишь усмехнулась:

— Ванные процедуры длились полтора часа, молодая госпожа. Этого вполне достаточно, чтобы выспаться!