— Разве ценой становится не душа того, кто заключает сделку? — удивилась Афина.

— Не обязательно… — Евелика смущенно опустила взгляд.

— Как!? Как ты могла!? — заорала Тарина. — Я из-за тебя потеряла жизнь, а ты посмела расплатиться моей душой!?

— П-прости… — по щекам Евелики текли слезы. Отстранившись от Афины, девушка делает несколько шагов к сестре. — Прости! Знаю, и прекрасно помню, какую цену тебе пришлось заплатить, чтобы я смогла живой выбраться из пруда. Я очень благодарена… Нет, это слово не может выразить всех моих чувств за спасение жизни. Но, Тарина, наблюдать, как ты убиваешь других, используешь людей ради своей цели было превыше моих сил! Я позволяла тебе пользоваться моим телом, чувствуя вину за смерть. Но… пойми, так больше не может продолжаться! Я не хочу, чтобы страдали ни в чем не повинные люди! — дочь барона шмыгнула носом. — Прости! Тарина… ты должна простить себя… и отпустить мир живых.

Маленькая девочка в изумлении смотрела на свою сестру. Внезапно злость на ее лице улетучилась, уступая тихому горю.

— Ты сказала это…

— Да. Тарина, мне нет оправдания, но, пойми…

— Хватит! — Евелика вздрагивает от крина сестры, и ее плечи еще больше поникли. Тарина же, не обращая ни на кого внимания, подлетела к богу, и наклонившись к его уху, что то прошептала.

Мужчина усмехнулся, с интересом глядя на призрака, но все же кивнул головой.

— Тогда… станешь подругой, — и кивок в мою сторону.

Тарина хмуро смотрит на меня, но соглашается. Он… только что предложил ей стать подругой настоящей Элианы? Но зачем?

Призрак маленькой ведьмы подлетел к безмолвно плачущей сестре, и внезапно обнял ее.

Призрак стал на короткое мгновение материальным.

— Я очень хотела снова обрести жизнь. Мертвые не чувствуют сострадания, и мне… наверное жаль. Но больше всего я просто хотела еще раз обнять тебя.

Евелика плачет в голос, обнимая сестру. Мгновение объятий, и Тарина вновь превращается в настоящего призрака. Бросив в нашу сторону взгляд, девочка скривила губы.

— Извиняться не буду.

— Ты так легко смирилась с продажей твоей души? — поинтересовалась Хлоя после непродолжительного ворчания про то, что ей не нужны извинения от ненормального призрака.

Та оглядывается на бога, и тот с улыбкой поясняет.

— Божественная магия подавляет сопротивление цены сделки.

— Ах, да. Господин Рельд, а можно заключить с вами сделку? Несколько сделок? У меня есть несколько люде на примете, чьи души не жалко отдать.

— Пожалуй, откажусь, — хмыкнул бог, беря за руку притихшую ведьму. — Ценой может стать твоя душа, или душа близкого родственника. Все еще хочешь заключить сделку?

— Что-то я передумала. Идите, господин бог, по своим делам дальше. Доброй дороги!

 Взглянув на Хлою, я постаралась сделать максимально невозмутимый вид, мол, эту девушку я не знаю, и отодвинуться от нее подальше. Афина и Евелика на всякий случай отошли от алтаря.

Вроде бы ничего предрассудительного в ее словах не было. Вежливый набор светских фраз, но в воздухе повисло зловещее чувство, что дочь маркиза сейчас послала бога. Причем очень и очень далеко.

М-м-м… в весьма неприличном направлении, если присмотреться к хитро-мечтательному выражению подруги.

Бог остановился, и с насмешливым интересом смотрит на Хлою, молча качает головой.

— Вы любите рисковать.

— Кто не рискует, то не пьет шампанское.

— Ваша правда, — хмыкнул бог, и посмотрел на яркую луну. — Мне пора, магия ритуала пала, и ваши друзья уже ломают магические щиты.

С этими словами мужчина вошел в темную воронку портала вместе с призраком, и, прежде чем портал захлопнулся, я увидела, как мужчина свободной рукой зажал маленькую ладошку еще одного призрака.

Мелькнули розовые локоны.

По моим губам пробежала слабая улыбка. Настоящая Элиана…

Да помогут тебе боги… Может ты наконец обретешь друга в лице Тарины.

Как только портал закрылся, пещера содрогнулась, словно от удара. От мощных толчков стали рушиться своды.

Маги, ведущие ритуал, избавились от оцепенения, и истошно закричали, рухнув на землю. Вены на их руках вздулись и окрасились в черный цвет. Последствия прерванного ритуала…

Сверху посыпались камни. Магический гул стал совершенно невыносимым.

Хлоя завизжала, и стала резкими движениями дёргать руками, пытаясь вырваться из схватки цепей. Афина ринулась было к нам на помощь, но ей преградил дорогу рухнувший огромный кусок скалы.

Металл больно впивается в кожу каждый раз, когда руки и ноги пытались обрести свободу. Глаза с испугом следили на расползающейся трещиной в скале над алтарем. Вот- вот сорвется, и рухнем, размозжив наши тела.

Обломок сорвался, с каждой секундой ускоряясь.

Хлоя кричит. В горле застревает спазм страха, не позволяющий ни сделать вдоха, ни выдохнуть, ни крикнуть.

Я могла лишь широко распахнутыми глазами наблюдать за приближающимся куском скалы.

Внезапно алтарь накрыло полупрозрачным фиолетовым барьером, и кусок скалы, ударившись об него, разлетелся на тысячи кусочков. Холодный металл, сковывающий конечности исчез, а сильные мужские руки поднимают меня.

Алые глаза со страхом и тревогой всматриваются в мое лицо.

Холодный и липкий страх в груди сменяется невероятным чувством облегчение, и всепоглощающей нежности и благодарности к любимому мужчине.

Он не бросил меня, и спас… От пережитых эмоций хотелось плакать.

— Арвил…

Маг слабо улыбается, но отворачивается, и смотрит в сторону. Его голос резок.

— Быстрее! Барьер долго не продержится!

— Уходим! — раздается голос Дерека. Принц держал на руках Хлою. Девушка, обвив парня за шею, крепко прижималась к нему, и тихо плакала. Джоэл первым исчезает в портале вместе с Афиной и Евеликой. Следом уходит Дерек. Арвил ненадолго остановился возле портала, и с злобным прищуром смотрит на магов Второй Башни.

— Я буду держать портал так долго, насколько позволят мои силы.

Услышав это, маги второй Башни начинают хаотично бегать по пещере, поднимая беспомощных товарищей, и вместе с ними устремились к порталу. Арвил, не говоря ни слова, шагнул в портал.

Яркий свет магических огоньков люстр слепи глаза. По роскошной обстановке узнала императорский дворец.

 Отрешенным взглядом наблюдаю, как меня куда-то несут. Кругом народ. Стражники, целители. Краем уха отмечаю про себя громогласный голос императора. Чувствую, как до руки дотрагивается мама, и ее нежный голос полон сострадания и облегчения. Как Арвил перекинулся парой слов с папой.

Сознание, словно почувствовав спасение, что жизнь вне опасности, погрузился в прострацию. Вроде бы и находилась в сознании, но не была способна воспринимать происходящее.

Я слишком устала. Не осталось сил.

Положив голову на плечо Арвила, вдыхая приятный запах хвои, наслаждаясь приятным чувством тепла и защищенности. Глаза медленно закрылись, погружая меня в крепкий сон без сновидений.

Медленно приоткрыв глаза, я ощутила приятную ломоту в теле. После нескольких напряженный дней организм наслаждался каждой минутой, проведенной на удобной, однако, незнакомой кровати. Задумчиво уставившись на расписанный потолок и массивную золотую люстру, я осторожно приподнялась на локтях, игнорируя боль на запястьях и некоторых частях тела. Заметив маму, дремавшую в кресле рядом с кроватью, слабо улыбнулась, и позвала ее.

— Мама…

Женщина встрепенулась, прогоняя остатки сна, и тепло улыбнулась мне. Хоть я и видела в ее глазах беспокойство, но была благодарна ей за сдержанность. Если бы она резко бросилась к кровати, ощупывая меня, я бы занервничала. Вместо этого мама встала и присела на кровать рядом со мной, и нежно провела ладошкой по здоровой щеке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — улыбаюсь в ответ, и откидываюсь на подушки. — Ушибы болят, но… во всем остальном самочувствие отличное…

— Рада это слышать.