— Не смотрите так. — Евелика улыбнулась. — Мачеха не была плохой, и любила нас. Мы с Тариной называли ее мамой, и с ней у нас только самые хорошие и светлые воспоминания. Мама появилась чуть позже, и так же любила нас. Нам повезло и с мачехой и с мамой.

— Тарина родилась с сильным даром ведьмы, меня же боги обделили им. К счастью или несчастью. В далеком детстве мир казался огромным и таким интересным. И захотелось нам забраться на склонившуюся над прудом иву… Мы не удержались и упали в пруд. У Тарины нога застряла в металлической цепи под водой. Не знаю, откуда она там оказалась, но она не смогла выпутаться. А я… не умела плавать. Сестра могла бы использовать свой дар, чтобы спасти себя. Но решила пожертвовать собой ради меня, я выбралась, но потеряла сознание. Если бы я не потеряла сознание, и позвала на помощь, то мы бы спасли ее. Уверена, она бы смогла немного продержаться под водой благодаря магии ведьмы…

— Вы были всего лишь детьми. Дети паникуют, и не знают, как спасти свою жизнь.

Евелика лишь с грустью вздыхает на слова Афины. Она прекрасно осознавала данный факт, но все равно не могла простить себя.

— Мама была в отчаянии и хотела провести ритуал воскрешения, но смогла вернуть Тарину только в облике призрака. Сестра была привязана ко мне, и я стала не только ее объектом, к чему была привязана душа, но и благодаря близкому кровному родству ее сосудом. И я позволяла ей контролировать мое тело. Сначала она была слабой, и редко пользовалась телом. Мама продолжала искать способ вернуть Тарину к жизни, связавшись со Второй Башней магов, которая славилась запретными ритуалами. Я не знаю, в какой момент произошел перелом. Не знаю почему, но мама вдруг оставила поиск воскрешения, а Тарина, наоборот, загорелась этой идеей, и втайне от мамы стала искать решение.

— Это было страшно. Цель, казалось, благородная, но сестра стала сходить с ума из-за желания ощутить жизнь. Сначала был поиск подходящего сосуда… Была бессчётные попытки найти подходящий сосуд, и только одна попытка произнести заклинание, когда найдется подходящий сосуд. — Евелика украдкой бросает взгляд на меня.

 — Однако это не увенчалось успехом, и Тарина стала искать именно сам ритуал воскрешения, где мог подойти… м-м-м… как бы выразить. Более большой выбор людей под сосуд, где нет жестких рамок в количестве попыток заклинания.

— И ты ничего не пыталась сделать? Прекратить это безумие? Погибли маленькие девочки, люди, драконы, которых почти не осталось, — голос у Хлои не смотря на резкие слова, негромкий, мягкий. Она осуждала, презирала, но не пыталась спугнуть Евелику.

— Я… понимала, что это неправильно. Но чувство вины заставляло молчать, и верить, что я на верном пути. Я не прошу вашего понимания. Просто… не могла резко оборвать все ее попытки вернуться к жизни. Просто не могла.

— И что же тебя внезапно заставило передумать?

— Страх собственной смерти. Я не ведьма, но Тарина использовала колдовство, истощая мое тело, и я стала медленно умирать. Я бы не пережила ритуал. А если бы и пережила, то в глазах всего общества все равно навсегда осталась преступницей, а Тарина в другом теле избежала ответственности. — Евелика немного промолчала, и горько усмехнулась. — Презираете меня, что я хотела в тот момент спасти себя, а не вас?

— Сложно сказать. Мы не были на твоем месте, и не можем однозначно сказать. Но твое желание спасти себя, спасло и наши жизни.

Мы продолжаем болтать на нейтральные темы, то и дело натыкаясь на неловкие паузы. Первой не выдерживает Балео. Обернувшись в сторону горничных, девушка приказала:

— Оставьте нас. Или хотя бы пусть тут останутся только две горничные!

Может они практически ничего не делали, но сам факт большого количества присутствующих горничных в комнате напрягал, как и понимание, что они слышат каждое наше слово. И это слово будет потом… передано начальству.

— Мы не можем оставить вас без присмотра, госпожа, — склонилась в поклоне самая старшая.

— Вы люди Дерека, верно? — зеленые глаза Хлои сузились. Ей не нужен был прямой ответ, достаточно едва уловимого переглядывания девушек. — Ага…Тогда работайте на меня! Я вам удвою зарплату!

Ни один мускул на лицах горничных не дрогнул. Ни одного лишнего движения. Только ехидный голос со стороны двери, которая открылась, обойдя наше внимание.

— Дорогая, если ты удваиваешь зарплату, то я ее утраиваю. Так что бесполезно переманивать мои людей.

— Жаль. Очень жаль, — бурчит Хлоя, но когда Дерек подходит к ее креслу, и, наклонившись, целует в щечку, краснее, и счастливо улыбается. Следом за Дереком вошли Роланд и Андрес. Принц встает позади Евелики, обменявшись с ней взглядом, а граф встает в свободном пространстве рядом со столиков, в то время как Дерек остается сидеть на подлокотнике кресла Хлои.

Дочь маркиза слегка тормошит его за рукав роскошного камзола.

— Дерек, ты же с собрания?

— Верно, собственно поэтому я и пришел сюда. — Дерек слегка поддается перед, устремляя на дочь барона тяжелый взгляд. — Собрание завершилось весьма неоднозначно по отношению к тебе. Тебе придется в какой-то мере взять ответственность на себя.

— Н-но ведь Евелика не виновата, — возразила Афина. — Все преступления были совершены Тариной.

— Мы прекрасно это понимаем, но… как это ситуация выглядит со стороны? Императорская власть закроет глаза на инцидент, который совершил какой-то призрак? Пожалуй, в таком случае нам прямая дорога в дурдом. Скандал был публичным, и это замять не удастся. Аристократы не верят в призрака, как и в саму магию очарования, ведь она неощутима, а мы не можем подрывать авторитет императорской семьи. Леди Евелика, главными виновными выбраны твои родители. Мне жаль, но их ждет казнь.

Евелика резко бледнеет, но не пороняет ни слова, ни слезинки, и терпеливо ждет продолжения. Роланд пытается поддержать ее, и кладет ладонь на плечо, сжимая ее. Девушка лишь слабо улыбается, и хлопает истощенной рукой по его руке.

— Помимо твоих родителей будут казнены некоторые маги второй башни, которые были заинтересованы в запретных ритуалах, так и семья графа Брама, готовившего государственный переворот.

Ах да, еще и граф Брам… Совершенно позабыла про этого дядьку. Главный источник финансирования всех бед, — к… что на счет меня?

— Вот здесь возникла проблема. Нет однозначного решения. Одни настаивают на казни, другие на лишение всех титулов, привилегий, и ссылкой в другую страну. Все зависит… от показаний Хлои, Афины и Элианы на грядущем суде. Была ли ты основным участником или же марионеткой в руках графа Брама и родителей.

Мы с девочками переглядываемся, услышав про наше непосредственное участие в суде, где будет решаться судьба девушки. Евелика, услышав про это, расстроилась, но во взгляде скользила надежда.

Надежда выжить. Надежда на понимание.

И она получит и понимание, и надежду. Никто из нас не произнес ни слова, но мы осознавали, что не сможем свидетельствовать против нее. Мы… не хотим ощущать груз разрушенной жизни. Да, возможно, впереди нам придется принимать множество сложных решений, и не всегда в пользу для других. Но… Евелика прочно вошла в наше сознание, отпечаталась в памяти. Пусть мы и не станем подругами, но память о ней уже не сотрется.

Евелика все понимание, и благодарно опускает голову. Хлоя лишь криво усмехается, а мы с Афиной слабо улыбаемся.

— Вот и порешили, — после небольшой заминки выговорил Дерек. — Как наследный принц, я выступлю… — мужчину перебивает Хлоя.

— Так, стоп! А когда ты успел стать наследным принцем, при живом… хм… Рональде?

— О, дорогая моя, видишь ли мой братец знатно подпортил себе репутацию на балу, когда объявил леди Афине о разрыве помолвки. — Дерек насмешливо прищурился, глядя как бывший наследный принц плотно сжал губы в тонкую линию, и немного побледнел. — Бесполезно убеждать толпу аристократов, что принц был под действием магии очарования, как и сам народ, что был, к примеру на суде. Они не верят в такую магию, и считают все это байками. Рональду дали прекрасный шанс начать восстанавливать репутацию — много работать во благо империи. Очень много, и постоянно слушаться отца.